Будь моей нежностьюЕкатерина Дибривская
1. Ася
Ничем не примечательный жаркий августовский день прервал звонок в дверь.
Бабушка возилась в кухне с тестом для пирожков, поэтому я поспешно бросилась в коридор, по привычке даже не глянула в глазок и доверчиво распахнула дверь нараспашку. И вот уже некоторое время я просто таращусь на огромного хмурого мужчину, не смея произнести ни звука.
Он осматривает меня цепким взглядом с головы до кончиков пальцев на босых ногах и удовлетворённо хмыкает.
ТыАся? хрипло спрашивает он.
Его прокуренный голос звучит грубо. Меня пугает этот человек. Он выглядит устрашающе. Бандит. Подонок. И мне кажется, что его приходэто знаковое событие. Что он пришёл, чтобы перевернуть мою жизнь. А может, даже оборвать её.
Я всегда знала, что однажды это произойдёт. Всю мою сознательную жизнь бабушка твердила мне, что мой никчёмный отец крупно задолжал уважаемому человеку и однажды он постучит в нашу дверь, чтобы забрать долг.
Я всегда смеялась над бабушкой: ну что с нас можно взять? Живём впроголодь, в старой двушке в бараке под снос на окраине города. Но чем старше я становилась, тем больше печалилась бабушка. Вечерами она усаживала меня перед собой и часами расчёсывала мои светлые волосы длиной до поясницы, заплетала мне косы и внезапно начинала плакать. Она причитала надо мной, просила прощения, что не сможет меня уберечь, что судьба всё решила за меня. Но я не понимала смысла её слов до этого самого момента.
Вчера мне исполнилось восемнадцать. А сегодня в нашу дверь позвонил этот мужчина.
Выше меня сантиметров на тридцать, с огромным мускулистым телом, массивными руками со вздутыми венами, огромными длинными ногами; его лицо покрыто густой чёрной щетиной; глазакак два агата, чёрных и блестящих, смотрят с издёвкой; тёмные, как смоль, волосы средней длины. Он одет в серую рубашку с закатанными до локтей рукавами и свободные лёгкие брюки чёрного цвета.
Ну что, Ася, не нравлюсь? усмехается он, и я краснею.
Чувствую, как лицо заливает алым цветом. Хочу спрятать взгляд от него, но не могу. Какая-то неведомая сила заставляет меня пялиться на этого человека.
Слышу шаркающие шаги по коридору. Бабуля выглядывает из-за моей спины.
Асенька, что же ты гостей на пороге держишь? В этот момент она наконец фокусирует зрение на том самом госте и ойкает.
Ну здравствуй, мамаша, серьёзно кивает он. Вот и свиделись.
Бабушка как-то тихо оседает на пол, цепляясь за дверь. Её лицо сереет, и я понимаю, что это сердце. Смотрю беспомощно на мужчину, и он на мгновение зажмуривается, а потом подхватывает бабулю, вызывает скорую и совершает безумное количество действий, которые я не успеваю отслеживать, потому что мои глаза заполонили слёзы, меня трясёт от страха, и голова идёт кругом.
Я так и стою посреди коридора, потерянная и безучастная. Не вижу ничего вокруг, не хочу понимать, что происходит, хочу вернуться на несколько минут назад и изменить всё. Но знаю, что это невозможно. Если кто-то умирает, это навсегда.
Ну вот и всё, передо мной снова встаёт мужчина.
Бабушка умерла, да? дрожа всем телом, нерешительно спрашиваю у него.
Ты совсем, что ли? с непонятной обидой спрашивает он. В больничку везут старую. Я порешал, чтоб лучший уход обеспечили. Не трясись, поставят на ноги. Мне сейчас похороны не с руки. Нет времени. Не поймут, если сразу после похорон свадьбу сыграем.
Какую свадьбу? холодею я.
Нашу, Ася. усмехается он. Не так я, конечно, планировал, но старая подвела. Придётся ждать, а ждать я очень не люблю. И так ждал тебя долго.
Я не понимаю его. Совсем. Смотрю, как на диковинную зверушку в зоопарке. А он чиркает по мне взглядом и хмурится.
Приоденься поприличнее да поскромнее. В больницу поедем. велит он.
Я не спорю. Шестым чувством осознаю, что это бесполезно. На ватных ногах иду в свою комнату и открываю шкаф. Поприличнееэто как? А поскромнее? Решаю надеть платье в горошек. Закрытое, но лёгкое. Стягиваю шорты и футболку, остаюсь в одном белье, и тут дверь распахивается.
Мужчина осматривает меня как товар. Я хочу закрыться руками, но он качает головой, заставляя меня подчиниться. Его взгляд, жестокий и злой, не настраивает на споры. Никоим образом.
Насмотревшись, он презрительно кривит губы. Не понравилась, значит? Отлично. Он переводит взгляд на платье и внезапно улыбается. Да так, что дух захватывает.
Нет, ты не можешь надеть это! говорит он.
Подходит ко мне и грубо отодвигает от шкафа, придирчиво изучает полки, достаёт новый комплект белья, который я надевала лишь однажды, на выпускной, и льняной сарафан практически в пол.
Хотя бы это, цокает он и садится в кресло.
Я должна переодеться перед вами? с трудом спрашиваю я.
Да, и поживее. Мужчина бросает выразительный взгляд на свои часы и поджимает губы. Привыкай, Ася, что теперь ты будешь всё делать при мне.
Я смотрю в надежде, что он шутит, но выражение его лица разбивает все мои надежды в пух и прах. Я тяжело сглатываю, отворачиваюсь и снимаю бюстгальтер, торопливо натягиваю другой, надеваю сарафан, под юбкой снимаю трусики и тут же заменяю их свежими. Тянусь руками к молнии на спине, но мужчина бесшумно подходит ко мне и помогает.
В груди словно вспыхивает пламя. Его пальцы, грубые и шершавые, скользят по коже спины, цепляются за застёжку бюстгальтера, поправляют волосы на шее. Его дыхание опаляет, скручивает нервы в один комок панического ужаса. Это действительно пугает меня. Его близость. Его мощь. Его сила. Его тяжёлый мужской запах.
Готово, говорит он и поворачивает меня к себе лицом. Другое дело. Не фонтан, конечно, но на сегодня потянет. Платок у тебя есть?
К-какой платок? не понимаю я.
Голову прикрыть.
Мы будем заходить в церковь? переспрашиваю озадаченно, и вдруг он смеётся.
Его серьёзное лицо преображается, вокруг глаз разбегаются лучики морщинок, и он словно становится моложе. Но столь же резко он прекращает смеяться.
Нет, Ася. Я не хожу в церковь. Я не верю ни в Бога, ни в чёрта, но моя женщина не может появиться на людях с непокрытой головой. Таковы правила. Привыкай.
Он бесцеремонно шарит по шкафу и находит какой-то атласный платок. Даже и не знаю, как он там очутился. Подводит меня к зеркалу, скручивает косы в узел и лихо устраивает платок на голове.
Мы встречаемся взглядами в зеркале. Яотвожу первой.
В интернете есть ролики, учись. говорит он. Я не собираюсь делать это каждый раз. Сегодня можешь не краситься, у тебя горе, но с завтрашнего дня лёгкий дневной макияж каждый день. Плохо, грустно, месячныемне всё равно. Усекла.
Он сжимает мои плечи, вынуждая посмотреть на него. И я смотрю и киваю.
Будешь умницей, не обижу. Буду щедрым мужем.
Послушайте, я облизываю пересохшие губы. Я не могу выйти за вас замуж. Я же даже вас не знаю. И не люблю. И не полюблю. на всякий случай добавляю я. Тихо. Почти неслышно.
Любовьэто удел идиотов, назидательно говорит он. Я тоже тебя не знаю, не люблю и никогда не полюблю, но скоро ты станешь моей женой. И, как ты понимаешь, выбора у тебя нет. А насчёт знакомства ТыАся Сергеевна Миронова, восемнадцати лет от роду, окончила школу, провалила вступительные экзамены, яБогдан Давыдович Тихонов, тридцать семь лет, был женат, привлекался, оттрубил от звонка до звонка, владею бизнесом, с чистой совестью плачу налоги. Вот и познакомились.
Богдан, тихим шёпотом пробую на вкус его имя.
Хватка на плечах усиливается. Я смотрю в злые чёрные глаза мужчины.
Богдан Давыдович и только на «вы», бросает он и резко встряхивает меня. Пошли на выход.
Я не хочу. Но он праввыбора у меня нет. Не знаю, почему так, но верю ему на слово.
Мужчина берёт меня за руку и уверенно ведёт к двери. Я смотрю на его широкую спину, на литые мышцы, что грубо перекатываются под тесной рубашкой, и стараюсь привести свои мысли в порядок. Но это невозможно, потому что он внезапно тормозит, и я врезаюсь в его спину.
А ты ещё кто такой? цедит Тихонов, открыв дверь.
Так это, слышу голос своего парня, Костя. Здравствуйте, а Ася дома?