ОЛИВИЯ
Что ж, приведите Ваши подтвержденья.
ШУТ
Для этого я должен исповедать Вас, мадонна: будь добра,
моя порядочная мышка, отвечай мне.
ОЛИВИЯ
Что ж, сэр, раз нет других занятий, жду вопросов Ваших.
ШУТ
Добрейшая мадонна, что тебя печалит?
ОЛИВИЯ
Добрейший шут, печалюсь я о смерти брата.
ШУТ
Я думаю, его душа в аду, мадонна.
ОЛИВИЯ
Я знаю, что его душа в раю, глупец.
ШУТ
Ещё глупей, мадонна, быть в печали, что в раю душа
Вашего брата. Уберите, господа, дурашку эту.
ОЛИВИЯ
Мальволио, что думаете Вы об этом дураке? Он, разве,
не стал лучше?
МАЛЬВОЛИО
Да, будет улучшаться до тех пор, пока не затрясётся
в смертных муках: немощь, что в убыток мудрости, всегда
в добавок глупости.
ШУТ
Пошли Вам Бог, сэр, немощь скорую, что к лучшему
возвысит Вашу глупость! Сэр Тоби поклянётся, что
я не хитрец, но слова он не даст и за два пенса, что
Вы не глупец.
ОЛИВИЯ
Что Вы на это скажете, Мальволио?
МАЛЬВОЛИО
Я удивляюсь, Ваша Светлость, что за радость Вам
в таком бесплодном негодяе: видел я на днях, как сплоховал
пред простаком он, у кого мозгов, не больше, чем у камня.
Смотрите, он уже встревожен. Если Вы не засмеётесь,
иль не дадите повода ему, то он заткнётся. Согласиться
не могу: я принимаю этих умников, кто подхихикивает этим
ремесленникам глупости, не лучше, чем подручных дураков.
ОЛИВИЯ
О, Вы, Мальволио, больны от самолюбования и вкуса
с извращённым аппетитом. Быть великодушным, чистым
и с вольным нравом значит считать за птичьи стрелы
то, что принимаете за пушечные ядра. В дозволенном
шуту нет клеветы, хоть только тем он занят, что
поносит, и также поношенья нет в заведомо разумном от
любого, хоть был бы занят он лишь тем, что порицал.
ШУТ
Сейчас тебя Меркурий8 одаряет своей силой, ибо хорошо
сказала про шутов.
Возвращается МАРИЯ
МАРИЯ
Госпожа, там у ворот какой-то юный господин, который
очень хочет с Вами говорить.
ОЛИВИЯ
От герцога Орсино он, не так ли?
МАРИЯ
Не знаю, госпожа: красивый юноша с большою свитой.
ОЛИВИЯ Кто из моих людей его там держит?
МАРИЯ
Ваш родственник сэр Тоби, госпожа.
ОЛИВИЯ
Прошу Вас увести его оттуда, он не умеет говорить
иначе, как безумец. Стыдно за него!
Уходит МАРИЯ
Сходите Вы, Мальволио: и если это герцога посольство,
то я больна иль дома нет меня, как выйдет откажите.
Уходит МАЛЬВОЛИО
Теперь понятно Вам, что Ваши все дурачества стареют
и людям нравится перестают.
ШУТ
Ты заступалась так за нас, мадонна, словно должен стать
твой старший сын шутом, в чей череп сам Юпитер
запихнёт мозги! Ведь вот идёт и он один из родичей
твоих имеет очень слабые мозги.
Входит СЭР ТОБИ РЫГ
ОЛИВИЯ
Клянусь, наполовину пьян. Кто у ворот там, дядя?
СЭР ТОБИ РЫГ
Джентльмен.
ОЛИВИЯ
Джентльмен? Какой джентльмен?
СЭР ТОБИ РЫГ
Тот, кто джентль мен чума на эти огурцы с селёдкой!
Привет, пьянчуга!
ШУТ
Благой сэр Тоби!
ОЛИВИЯ
Дядюшка, дядя! Как, так рано, и уже хорош?
Ну ты даёшь!
СЭР ТОБИ РЫГ (не расслышав)
Дебош! Да я попрал дебош! Того, кто у ворот.
ОЛИВИЯ
Ну надо же! Да, кто же там такой?
СЭР ТОБИ РЫГ
Да, пусть, хоть дьяволом он будет, если хочет, всё равно.
Поверьте, говорю Вам. Впрочем, всё едино.
Уходит
ОЛИВИЯ
Кому уподобляется пьянчуга, шут?
ШУТ
Утопленнику, дурню и безумцу: один глоток сверх меры
выводит в дураки его, второй в безумцы, третий топит.
ОЛИВИЯ
Иди и ко́ронера9 разыщи: пусть рядом с дядюшкой побудет,
ведь он же в опьяненье третьей стадии: он утонул. Иди
и присмотри за ним.
ШУТ
Пока только безумен он, мадонна.
И Ваш дурак присмотрит за безумцем.
Уходит
Возвращается МАЛЬВОЛИО
МАЛЬВОЛИО
Миледи, вон тот юный паренёк клянётся, что он будет
с Вами говорить. Я сообщил ему, что Вы больны, а он
ответил, что прекрасно это знает, и потому явился
говорить. Я сообщил ему, что спите Вы, а он, как будто
предуведомлён, сказал, что потому-то и явился к Вам. Так
что ему сказать, миледи? Он защищён от всякого отказа.
ОЛИВИЯ
Ему скажите Вы, что он не будет говорить со мной.
МАЛЬВОЛИО
Так было сказано, а он ответил, что у Ваших останется
ворот, как почтальон шерифа иль поверенный суда,
но с Вами он поговорит.
ОЛИВИЯ
Какого рода этот человек?
МАЛЬВОЛИО
Мужского рода.
ОЛИВИЯ
Каких манер тот человек?
МАЛЬВОЛИО
Весьма дурных манер: он хочет с Вами говорить, желаете
Вы этого иль нет.
ОЛИВИЯ
Каков собой, и лет, каких, он?
МАЛЬВОЛИО
Ещё не очень взрослый для мужчины,
но и для мальчика не сильно юн. Как ненаполненный стручок
к горошку или плод незрелый к яблочному мёду,
он наливается от мальчика к мужчине.
Весьма хорош собой, а в речи очень резок, можно счесть,
что обделён был материнским молоком.
ОЛИВИЯ
Пусть он зайдёт: зовите фрейлину мою.
МАЛЬВОЛИО
Эй, фрейлина, зовёт миледи Вас.
Уходит
Возвращается МАРИЯ
ОЛИВИЯ
Подайте мне вуаль, накиньте на моё лицо.
Послушаем ещё разок посольство от Орсино.
Входят ВИОЛА и сопровождающие
ВИОЛА
Достопочтенная хозяйка в этом доме, кто из вас?
ОЛИВИЯ
Со мною говорите, я отвечу за неё. Что Вам угодно?
ВИОЛА
Блистательнейшая, изящнейшая и непревзойдённая
красавица Молю Вас, если такова10 хозяйка дома, это мне
скажите, ведь её не видел никогда, и не хотел бы в речи
ошибиться, ведь не только превосходен речи слог, но и
с большим трудом её я заучил. Будьте добры, красавицы,
не дайте испытать насмешки ваши: я весьма раним
и даже менее недобрым обращеньем.
ОЛИВИЯ
А Вы откуда родом, сэр?
ВИОЛА
Могу сказать не более того, что заучил. Вопрос такой
вне рамок моей роли. Некто, благородна и добра, мне дайте
гарантий скромных, если Вам такой хозяйкой дома быть,
чтоб речь я мог продолжить.
ОЛИВИЯ
А Вы комедиант?
ВИОЛА
Нет, сердце мудрое моё: но всё ж, клянусь клыками, теми
самыми, коварства, что не тот, кого играю. А Вы такая ли
хозяйка дома?
ОЛИВИЯ
Ну, если я не посягаю на себя, то я такая.
ВИОЛА
Весьма определённо, если Вы и есть она, то посягаете,
и вправду, на себя, ведь то, что Вам дано, чтоб одарять,
дано не для того, чтобы скрывать. Но только мне поручено
иное: я речь свою продолжу в Вашу честь, а после Вам
представлю суть посланья.
ОЛИВИЯ
Давайте сразу к сути: я прощаю Вас за речь без похвалы.
ВИОЛА
Увы, я приложил немало сил зубрить её, такую поэтичную.
ОЛИВИЯ
И этим более подобную притворству: я молю, держите при
себе её. Узнав, как Вы дерзили у моих ворот, я разрешила
Вам зайти, скорей от удивленья, чем для разговоров. Если
Вы не сумасбродны, уходите, если ж есть причина, будьте
кратким. И сейчас луна не в нужной фазе, чтобы мне
вести столь суматошный диалог.
МАРИЯ
А не поднять ли паруса Вам, сэр? Ваш путь лежит туда.
ВИОЛА
Нет, добрый боцман, подрейфую здесь ещё немного.
Чуть успокойте Вашего Колосса, милая синьора.
Явите Ваше возраженье: я посланник.
ОЛИВИЯ
Наверняка, какое-то у Вас уродливое дело к исполненью,
если так пугающе учтивы. Изложите Ваше порученье.
ВИОЛА
Лишь слуха Вашего касается оно. Я не принёс ни вызов на
войну, ни обложенье данью: я в своей руке держу оливы, а
мои слова полны, как миролюбья, так и смысла.
ОЛИВИЯ
И всё же начали Вы грубо. Кто же Вы такой? Чего бы Вы
хотели?
ВИОЛА
Той грубости, что проявил, научен я моим приёмом здесь.
Кто ж я такой, чего бы я хотел так же таинственно,
как девственность: для слуха Вашего божественно,
а для иного слуха извращённо.
ОЛИВИЯ
Оставьте нас одних: послушаем божественное это.
Уходят МАРИЯ и сопровождающие
Итак, каков же Ваш священный текст?
ВИОЛА Милейшая синьора
ОЛИВИЯ
Удобное вероученье, из него быть может много сказано.
Но где Ваш текст таится?
ВИОЛА
В груди Орсино.
ОЛИВИЯ
В его груди! В какой главе он там?
ВИОЛА
Отвечу в том же стиле: он в первейшей его сердца.
ОЛИВИЯ
О, я её читала, это ересь. Вам ещё есть, что сказать?
ВИОЛА
Будьте добры, синьора, дайте мне лицо увидеть Ваше.
ОЛИВИЯ
А разве Вам каким-то порученьем Вашего хозяина дано
с моим лицом вести переговоры? Хоть отклонились Вы
сейчас от текста, но мы занавес опустим и покажем Вам