Какую? насторожился Сергей Александрович.
Там на столе лежала зелененькая такая, выхватывая тарелки роняла супруга, Маечка сказала, что у тебя от-личный вкус. Если хочешь знать, так она к тебе очень да-же хорошо относится.
Спасибо ей, пробормотал Сергей Александрович, вы-лезая из-за стола.
Вечер был испорчен.
Прошла неделя и на очередном «салоне», тщетно обша-рив взглядом все доступные места, Сергей Александрович не сдержался и тихонько поинтересовался у хозяйки судь-бой своей книжки.
Ах! радостно воскликнула Маечка. Ну где ты доста-ешь такую прелесть! Какой язык! Вчера у меня была одна поэтесса, подарила мне свой новый сборник. Мило, прав-да? Иллюстрации, конечно, слабоваты Да, так я ей дала твою книжку на пару дней. Ты представляешь
Не понял, ощетинился Сергей Александрович, Почему именно мою? Что за дела!
Какие дела? по-девичьи звонко рассмеялась Маечка, от-вечая на восхищенный взгляд бородоча в свитере крупной вязки. Ну не будь смешным!
И она упорхнула к роялю, где группа гостей дышала од-ним воздухом с приезжей знаменитостью ударником сто-личного джазансамбля.
Месяца два на Маечкины «салоны» супруга Сергея Алек-сандровича ходила одна, без якобы больного мужа. Он же тихо зверел, получая сообщения о своей книге, движущей-ся по широкому крушу маечкиных знакомых. И вдруг Ма-ечка позвонила сама и, пожурив за слабое здоровье, при-гласила в гости, намекнув, что книжка у нее на руках
Сергей Александрович вздрогнул, когда Маечка мимохо-дом, пронося чашки для все прибывающих гостей, сунула ему в руку долгожданную книгу.
На суперобложку было больно смотреть, так она была потерта и замасленна.
Обрез разительно почернел.
Что это? всхлипнул Сергей Александрович.
Как что? Твоя книжка.
Но ты же ее взяла совершенно новой!
Ну прямо-таки новой.
Новой! уперся Сергей Александрович под удивлен-ные взгляды гостей. Новой! Только из магазина. Я ее да-же раскрыть не успел
Ну и зря, мягко перебила Маечка, книги надо рас-крывать.
Сергей Александрович напрягся, открыл было даже рот, но так ничего путного из себя не выдавил.
Они вообще предназначены для чтения, наставитель-но продолжала Мая Антоновна под мерзкий регот нече-санного молодого гения в сандалиях на босу ногу. А в процессе чтения они, естественно, аммортизируются.
Но у меня не общественная библиотека, попытался Сергей Александрович найти сочуствие у гостей.
А что музей?
Кладбище?
Саркофаг! наперебой изощрялись «звезды салона».
Сергей Александрович молча сглоинул слезы и, поту-пившись, сел, успев, однако, окатить супругу недобрым взглядом.
После нескольких скандалов супруге было окончательно запрещено давать книги кому-либо.
Особенно Маечке.
Прошел месяц.
Понемногу Сергей Александрович успокоился. Опять стал завсегдатаем книжных магазинов и толкучек. Но вот однажды вечером, вернувшись домой с очередной новин-кой в руках, он услышал из кухни:
А у Маечки опять неприятности!
Не интересует!
Ты только не сердись, но она взяла у нас кое-что почи-тать
Ватные ноги все же донесли Сергея Александровича до кресла и, свалившись в него, он обвел полки с книгами по-мертвевшим взглядом.
1985
ШАМПУНЬ
Сергей Анатольевич мылил голову.
Импортный шампунь обильно мылился, расточая запах гвоздики, той, что по трояку штука у залетных молодцев в пыжиковых шапках.
«Умеют же, гады!» подумал Сергей Анатольевич, вы-двигая под душ загорелое мускулистое плечо, и, тонко взвизгнув, отпрянул, чуть не выпав из полугабаритного ковчега личной гигиены.
«Так и обвариться недолго! Красив буду! И какая сво-лочь придумала этот испанский сапог сервиса сидячую ванну Инквизитор с циркулем! Всадить бы его сюда на пару часиков не разогнулся б до гроба!» чертыхался Сергей Анатольевич, шаря вслепую по кафельным плит-кам, «А Ленка ждет!»
Ленка, Елена Николаевна, ждала в постели. Грела. Тоже командировочная. Тоненькая, в его вкусе
Руки красивые.
«Так, добавим холодненькой. Еще немножко. В самый раз!»
Шампуть затек в глаза.
«Жжет, зараза, тоже не по-нашему! Это все жена ей лишь бы заграничное Лишь бы с лейбой Все, вроде, смыл. Можно открыть глаза.»
Темно.
Сергей Александрович протер глаза руками.
Еще темнее. Ни зги!
Ленка, не балуйся! Включи свет!
Какой свет? протек в гостиничный санузел девичий голосок.
Ленка, я ж тебе не мальчик!
Шлепки босых ног по линолиуму.
А зачем мне мальчик?
Длинные ноготки царапнули по двери.
Свет! Включи свет!!! закашлялся Сергей Анатольевич и, подскользнувшись, выпал из ванны.
«Ослеп ослеп проклятый шампунь импортный неу-жели все а может спасут вылечат а если нет что тогда я ведь еще так молод и в самой форме машина девоч-ки неужели всему конец кому я буду нужен такой друзей нет приятели жена бросит давно грозилась те-перь точно бросит.»
На полу было мыльно и скользко. Сквозило из какой-то дыры.
«Слепой совсем слепой пенсия льготы разные уз-наю квартира останется мне слепой все-таки и библио-теку заберу на кой мне теперь библиотека все равно за-беру».
Что с тобой? Я ничего не выключала! Почему ты мол-чишь?!
Сидя на холодном полу Сергей Анатольевич покрылся «гусинной кожей» и стал дрожать.
«Еще и простужусь заболею и умру перед смертью прозрею на минутку на часик».
Спазм больно сжал горло и грудь
«Воздуха! Жить!!» царапаясь и скальзя Сергей Анато-льевич навалился на дверь. С другой стороны с плачем би-лась Ленка, животом и грудью.
«Жить!! Воздуха!!!» и, отбросив зареванную Ленку в стенной шкаф, Сергей Анатольевич вывалился из санузла и в сумерках передней увидел, удивительно отчетливо увидел себя в зеркале, в соплях и в мыле.
«Что с тобой?» накинулась Ленка на голые плечи.
«Х-р-бы,» промычал Сергей Анатольевич, протаскива-ясь с ней в комнату, и потянулся к выключателю.
Щелк.
Еще.
«Отключили мама родная так можно инфаркт полу-чить и ли поседеть.» Он наклонился к зеркалу. «А седые височки мне бы пошли».
Махровое полотенце в ласковых девичьих руках разго-няло горячую кровь. «Еще не поздно,» покосился Сергей Анатольевич на свои, лежащие на столике, японские часы. «Еще успеем в ресторан».
И обнял женщину.
1984
СВОЯ СКАЗКА
Папа, расскажи сказку.
Поздно уже, сынок, пора спать.
Ну, папа, расскажи!
Хорошо, хорошо, о чем тебе рассказать сказку?
Расскажи вообще сказку.
А разве бывают сказки не «вообще»? Все скаазки вооб-ще.
Нет, папа, нет! Сказки про принцев, или волшебников, или красавиц. Про что-то особенное. А ты расскажи сказку, ну, про человека.
Сказку про человека? Много их. Все сказки в мире про человека.
А ты расскажи свою сказку.
Свою сказку! Это ты хорошо придумал! Свою сказку Наверно каждый должен рассказать свою сказку про че-ловека. Значит так: жил-был на свете человек
А как его звали?
Никак. Просто человек. С маленькой буквы.
Разве бывает с большой?
Бывает, сынок. Не так часто, но бывает. Но моя сказка о «человеке с маленькой буквы». А будешь всю дорогу пе-ребивать я не успею ее досказать.
Не буду, рассказывай.
Итак, жил на свете человек. Обыкновенный человек, как мы с тобой. Не один, конечно, жил. Разве бывают сказ-ки про одного человека. Ты себя представляшь одного?
Без тебя и без мамы?
Без меня и без мамы.
Без бабушки и дедушки?
Ну да.
Без всех-всех?
Без всех-всех.
Не-е-ет. Папа, а твоя сказка не будет страшной?
Что ты, сынок, сказки не бывают страшными. Сказки бывают грустными. Страшной бывает быль.
Тебе тоже бывает страшно?
Конечно. Мне и сейчас страшно.
Почему, папа?
Потому что у меня есть ты, сынок Но уже поздно -давай вернемся к нашей сказке. Итак, жил человек среди других людей, но, в отличии от тебя, ему не нравилось жить в окружении других людей. Неуютно и как-то страш-новато. Поэтому он тратил много сил на то, чтобы каким-то образом отгородиться от всех остальных. Представля-ешь, кругом заборы, крепостные стены, решетки. Злые со-баки. Там, за высокими заборами «человек с маленькой буквы» пытался строить свое, маленькое счастье и не имел его.