Чебоксаров Данила - Царевна-целочка стр 5.

На по-модному небритом лице ведущего выражение скуки и брезгливости. Его перекосило так, будто только что ему под нос сунули использованный презерватив. Он сидит на высоком стуле, полусогнувшись, опершись одной рукой о стеклянный столик.

 Скандально известный писатель-копроед Владимир Пташкин прилюдно совершил со своими дочерями-близняшками несколько извращённых половых сношений, а затем, вместе с ними, свёл счёты с жизнью, прыгнув в канализационный отстойник. Последние его слова были: «Сначала умерла литература, теперь гибнет мир! Я бессмертен, и в следующих воплощениях я опять буду жрать»

Щёлк.

Красная площадь. Концерт. Молодёжь неистовствует. Пиво, водка, пот и сперма льются рекой.

 И не забудьте: спонсор нашего концерта пиво «Клинское»!!  орёт в микрофон конферансье Пелдис Вельш.  Пусть последним, что вы почувствуете, будет вкус пива «Клинское «Светопреставление»! «Клинское» forever! А теперь единственный и неповторимый, наш богоподобный гуру Лев Львович Расчёскин, с новой, написанной как раз на наш случай песней! Встречайте! Вот он, божественный!

У Расчёскина бакенбарды а ля Пушкин, он по обыкновению обдолбан.

Заслышав томно блеющий голос Гуру, зрители ревут от восторга, заглушая кумира.

Щёлк.

 Гриша Пердун и группа «Песни плюс», Эльвира Базланова и многие другие. «Конец Света на НТВ». Проведите последние минуты с нами. А пока, для разогрева, ансамбль «Педик Кроль». Не кажется ли вам, любезные, что из-за подобных пи***в мы и погибли? Впрочем, какая теперь хуй разница! Илюша Залупенко, аплодис

Щёлк.

 ит-парад «Последняя десятка», и с вами в последний раз ваша распроперетраханная Маша Мессалиновская. Проведите оставшиеся часы жизни так, чтобы не было стыдно перед лицом вечности. Лично я собираюсь сегодня трахаться, трахаться и трахаться. И принять смерть с тремя чл»

Щёлк.

Христос выключил телевизор, оставшись в полной темноте. Отложил пульт. Вздохнул. Откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.

СЕМЕЙНЫЕ ЦЕННОСТИ

 Ну здравствуй, дитя!  проговорила мать церемонно. Она подкрасила с утра брови и губы совсем слегка.

 Привет, мамуль!  живо отозвался сын. Высокого роста, сухопарый, пожалуй что красивый.

Они чмокнулись в щёчку.

 Наконец-то осенил своим присутствием!  Виктория Сергеевна закрыла входную дверь.

 Мамуль, дел по горло! Едва вырвался! Институт, работа, жена продохнуть некогда,  Аристий снял кроссовки. На нём были лёгкие светлые хлопчатобумажные брюки и белая футболка без рисунка.  Тапки какие?

 Любые,  сказала мать.  Продохнуть некогда, рассказывай!

 Мам, без пизды запара страшная! Я давно такого не помню,  оправдывался сын, и, чтобы перевести разговор, заметил:  У вас, я смотрю, тротуары опять меняют?

 А как же! Блядскому Ебланину надо же бабло отмыть!  молвила Виктория Сергеевна с яростью и презрительно.  Каждый год, блять, перекладывают! Каждый, блять!

Аристий усмехнулся.

 Тебе не кажется странным, мам, что мы как бы из интеллигентных семей а материмся хуже сапожника?

 Времена, нахуй, такие!  развела мать руками, а сын расхохотался.

 Слышал бы тебя дедушка! Профессор Власьев умер бы от эстетического шока!

 Умер и без нашей помощи,  вздохнула Виктория Сергеевна.  И слава Богу! Не дожил до этой хуйни! Он бы сейчас лаялся не хуже нас с тобой.

 Не думаю,  не согласился Аристий.  Он был по-настоящему интеллигентным человеком. До корней волос. Это всё равно как Набоков бы заматерился.

 Ты ещё Лихачёва приплети!  поморщилась мать.

Аристий был единственным ребёнком. Виктория Сергеевна родила в совсем ещё несознательном возрасте, задолго до первого замужества, и можно сказать чудом не отдала сына на воспитание государству на том, чтобы оставить мальчика, настоял её отец, уже упоминавшийся профессор Власьев. Не прилагая к тому никаких усилий, Виктория Сергеевна прекрасно сохранилась к 38 годам и выглядела старшей сестрой сына.

На кухне Аристий выложил из пакета на стол коробку «Рафаэлло», кусок дорогого пармезана, полбатона «дымовского» сервелата, бутылку аргентинского вина и металлический кувшинчик водки «Danzke».

 А дядя Вася где?

Викторию Сергеевну всю так и перекосило:

 Не называй его так, ради всего святого! Я 150 раз тебя просила!  молвила она с досадой.  Василий, Василий Петрович, Сурдин, просто Вася, наконец!..

 Ну ладно, ладно!  испуганно проговорил сын.  Я забыл, извини!

 Дядя Вася, блять!  с усмешкой потрясла мать головой.  Верх пошлости! Ты же взрослый женатый мужик, Аристий!

 Так Василий где?  быстро произнёс тот.

 На работе, где. Смена у него сегодня.

 А я думал, вместе посидим Водчонки вон ему хорошей притаранил.

 Обойдётся! Сами выпьем,  фыркнула Виктория Сергеевна. Водку сунула в морозилку, вино поставила в дверцу холодильника.  Я вообще, если честно, не хочу, чтобы ты с ним общался.

 Это почему?!  изумился Аристий.

 По кочану. И по капусте.

 Это не ответ. Уж изволь ответить, мамуля!  сказал сын требовательно.

Мать сняла с крючка разделочную доску и принялась резать сыр.

 Я жду, мама!

 Что ты ко мне пристал,  громко вздохнула та.  Он сноб, мудак и ханжа. Поэтому и не хочу.

 Да ладно тебе, нормальный чел! И уж точно не мудак!

 Неловко мне за него как-то. Кринжую, как вы сейчас выражаетесь.

 На хуя ж ты замуж за него вышла и живёшь с ним?..  искренне удивился сын.

 Обычная история сначала кажется интересным чел (мать язвительно выделила это слово интонацией), появляется симпатия, что-то вроде любви даже а потом всё как обычно, начинаешь видеть истинную суть человека. Мудак, жупел и просто гондон. Как-то так.  Она порезала весь кусок пармезана одинаковыми тонкими ломтиками.  Что живу с ним: сила привычки и леность к переменам. Что расписалась, тут хуйню сваляла непростительную в третий раз на грабли наступила и нет мне оправдания. Бес попутал.

 И всё равно, как бы там ни было он хороший человек,  заявил Аристий убеждённо.

 Наверное. Но не снобом, не мудилой, не фарисеем это его не делает.

 С фарисеем это ты уж совсем загнула, мамуля,  заметил сын.

 Отъебись, дитя,  ответила мать.  Как думаю, так и говорю.

 Хорошо. Отъёбся. Я в душ схожу, пожалуй. Взопрел, как мышь.

 Сходи. Но лучше отъебался.

 Не факт, что лучше, но хорошо отъебался. Полотенце дашь?

 Моё возьми. Красное, махровое.

Аристий вышел из ванной препоясавшись широким и длинным полотенцем; длинные прямые ноги, широкие плечи, плоский как доска живот. Виктория Сергеевна подошла к нему вплотную и вампиршей впилась губами и языком в шею сына.

 Я думал, мы с этим уже закончили,  промолвил сын сколько возможно спокойнее, млея и <>.

 Мы только начали,  мать оторвалась от шеи и сдёрнула на пол полотенце.  Зачем же ты в душ пошёл, если так думал?

 Не поверишь, но я действительно упарился

 Не поверю! Хотя, может, и поверю, но в душ ты пошёл не поэтому!

<>

Входная дверь почти неслышно открылась, и в квартиру вошёл формальный отчим Аристия. Василий Петрович прошёл на странные звуки и застыл на пороге комнаты, немо глядя на происходящее и не веря своим глазам. Его случайно, боковым зрением заметил пасынок.

 Дядя Вася!..  воскликнул он между стенаниями.

Виктория Сергеевна с силой, больно и звонко шлёпнула сына ладонью.

 Ай!  вскрикнул Аристий.

 Хуй поймай!  сказала родительница строго и повернулась к мужу:  Откуда ты тут нарисовался в такой неподходящий момент, хуила грешный?!

 Я я

 Головка от хуя, блять! У тебя смена только через пять часов заканчивается!

 А аа атпустили пораньше!  еле выдавил из себя супруг.

 Блять!!  веско и убойно, как припечатав, молвила Виктория Сергеевна.