Непроизвольно вспомнил сон, в котором мне приснилось, что я жил в зимнем городе и приветил странствующего человека.
После глубокого сна чувства вернулись не сразу. Последним проявило себя обоняние. Запах дерева, морской соли, жилого помещения и еще чего-то. Я не смог распознать последний запах. Показалось, он есть хитрая смесь нескольких ароматов, что, смешавшись, спрятались друг в друге. Это странное чувство, по крайней мере, в первые мгновения после пробуждения, когда ощущения рельефны и четки, и повседневность не сгладила их, понимаются как отклонение от нормы. Но минута прошла и всё в порядке.
Я вышел из трюма на палубу. Прелюбопытная картина предстала перед моими глазами: команда, включая капитана, в полном молчании смотрели за борт, причем их фигуры, будто фигуры на шахматной доске, были повернуты в одном направлении. Я видел у кого-то подобные шахматы, которые хранились в большой резной коробке, черно-белые поля украшены мелким зубчатым узором, а фигуры в образе людей выточены из темного и светлого нефрита. Когда начиналась партия фигуры вставали в ряды две армии смотрели друг на друга неподвижно до тех пор, пока пальцы хозяина не начинали переставлять их. Вот и сейчас на палубе кто-то расставил фигуры до моего прихода.
Я проследил за взглядом капитана и команды. На сверкающей ряби покачивалась лодка, кажется, она была пустой. Я подошел к капитану.
Что там?
Человек за бортом, ответил капитан, подав сложенную подзорную трубу. Смотри.
Сквозь увеличительные стекла легко читалась фигура, лежащая в лодке. Вряд ли он спал, отчего-то мелькнула мысль, а в следующее мгновение явилось предположение: «Он мертв».
Мы опустили паруса на рассвете, когда Эльм заметил ее из вороньего гнезда на расстоянии пяти миль. Течение здесь такое, что лодка дрейфует к нам.
Живого или мертвого мы должны были спасти человека. Когда лодка стала еще ближе, шлюпку с пятью матросами, включая судового врача, спустили на воду.
Я наблюдал за происходящим из вороньего гнезда, видел только, как подняли тело на борт. Хотя это неверное слово, правильнее: человека без сознания, ибо команда внизу суетилась; над мертвецом так бы не хлопотали.
Когда закончилась моя вахта, я узнал, что незнакомец еще не приходил в сознание. Мне удалось ненадолго заглянуть в лазарет и удовлетворить любопытство. Спасенный человек лежал на постели и, глубоко дыша, спал. Судовой врач находился рядом, он бросил короткий взгляд на меня и произнес сухо:
Добрый вечер, Касс. Он еще не приходил в сознание. Хотелось бы мне поговорить с ним.
Интересно о чем?
Тут на множество миль нет обитаемых земель, да и суда Врач развернулся на стуле и перевел взгляд на спящего. С какого он судна?
Мало ли
Я машинально перевел взгляд на спасенного человека. Меня прошиб холодный пот. Благо мы с врачом смотрели в одном направлении, и он не заметил моего застывшего взгляда. Я узнал незнакомца из моего сна: чужестранец в северном городе.
Я покинул лазарет, а перед глазами стояло лицо Ксенофонта. Разница только в том, что спасенный человек имел более аккуратно остриженную бороду и, естественно, лицо его было изнеможенным и бледным.
Минул день, незнакомец пришел в сознание и назвал свое имя Ксанф. Я попросил капитана о разговоре с ним с глазу на глаз.
Ксанфа разместили у врача, ответил капитан.
Он отстраненно посмотрел на восток, где синь темнела, и первые высверки вечерних звезд украсили небо. Где-то, кажется, совсем близко руку лишь протяни сияла ярко и холодно звезда Кормчих.
Я с ним толком не беседовал. Капитан в упор посмотрел на меня. Касс, скажи, ведь правду на лице не спрячешь, ты его знаешь?
Вроде знаю. Где-то я его видел на материке, соврал я.
Короткие встречи начал пространно рассуждать капитан. Самые неверные встречи, но, возможно, они судьбоносны. Всё это, Касс, словоблудие, хотя Хотя, кто его знает, к чему в итоге всё придет?
Я попытался уловить намек капитана, попытался протянуть тонкую нить смысла сквозь слова, как нанизывают бусины. За ширмой фразы явно что-то пряталось.
Он вновь посмотрел на восток и твердо произнес:
Видишь, горит ярко звезда Кормчих. Она называется так, потому что указывает путь, когда остальные звезды бледнеют. Ее достаточно, чтобы выправить курс.
Капитан подошел близко к борту и похлопал широкой ладонью по дереву: верный знак того, что решение будет принято, и оно окажется окончательным.
Хорошо, Касс, поговори с Ксанфом, и, если что-то будет важное Нет. В любом случае доложить мне о содержании беседы с ним.
Так точно.
Он избегает меня Ну, ты понимаешь. Иди.
Значит, капитан расспрашивал Ксанфа, но Но что? Ксанф уходил от пространных бесед? Уклонялся от определенных тем в разговорах? Ксанф производил впечатление замкнутого человека, человека нелюдимого, но я посчитал это естественным, так как он оказался среди чужих ему людей и еще не успел освоиться.
Я зашел в каюту к врачу. К счастью его не оказалось на месте. Врач, видимо, был на палубе.
Ксанф сидел на кровати и дремал.
Здравствуйте, тихо произнес я, обдумывая как начать беседу.
Ксанф открыл глаза.
Приветствую вас.
Меня зовут Касс.
Ксанф. А впрочем, вы знаете.
Возможно, мой вопрос покажется бестактным
Да?
Мы с вами не виделись раньше?
Он сосредоточенно всмотрелся в мое лицо, наверно, пытаясь припомнить прошлое, но спустя секунды две скривил губы и, стесняясь, вымолвил:
Вы должны извинить меня, но я не помню вас.
Не помните прошлого? Он грустно покачал головой. Как же так?
Я даже не помню, как очутился в лодке. Моя новая жизнь началась на вашем корабле. Кстати, как он называется?
«Пилигрим».
Всё, что до «Пилигрима», покрывает туман забвения. Так что, если мы даже и встречались, то
Вряд ли мы встречались.
Но вы только что сказали Или я ослышался?
Всё верно. Я видел вас во сне.
Легкая улыбка скользнула по его губам, и он прочитал стихотворение:
Бывают странные сближенья,Что происходят на мостах,Которые создал Небесный.Мосты Его парят над бездной,Где дремлет потаенный страх,Где хаос огненный и мысли,Теряя первородства знак,Становятся безликой цифройЗапечатленной на века.Не слышал этого стихотворения раньше, а вы его откуда знаете?
Он, пожав плечами, сказал:
Я знаю наверняка только о цели своего путешествия, а этого вполне достаточно. Иметь в жизни цель и не быть интеллектуальным кочевником, что может быть лучше?
Кочевник?
Бог дал человеку интеллект, чтобы тот покинул царство животных и пришел в царство чистого разума, но человек, оставив животных, до сих пор не окончил свой путь в царство чистого разума, поэтому он и кочует между двумя точками в пространстве и времени, поэтому он и является интеллектуальным кочевником.
И где ваша цель?
Ксанф встал с постели и подошел к карте, висящей на стене. На ней врач отмечал красным карандашом курс «Пилигрима».
Ксанф указал пальцем на океан.
Где-то тут находится остров Эфо, произнес он, делая ударение на последний слог в названии острова.
Но здесь ничего нет.
На ваших картах нет, но суша существует.
Вы сказали об этом капитану?
Он устало посмотрел на меня.
Нет.
Почему?
Он счел бы меня сумасшедшим. Я постеснялся и кроме Ксанф задумался на мгновение. Дело в том, если я рассудил верно, «Пилигрим» будет проходить недалеко от Эфо?
Да. Мы не раз ходили этим курсом и никакого острова не видели. Каковы его размеры?
Это вытянутый с востока на запад остров, береговая линия очертанием напоминает кальмара, а размеры где-то шестнадцать миль на две с половиной мили.
Откуда вы это знаете? Вы были на том острове? Видели его?
Вряд ли. Он вновь перевел взгляд на карту. Вы скажите капитану о моей просьбе?