Десять секунд до подрыва!
В голове лейтенанта молнией мелькнула мысль что американца надо взять живьем. Он еще не знал зачем но решил, что так будет правильно.
Убирай озимые по центру! сдавленным шепотом бросил он саперу, уже держащему в руках подрывную машинку.
Рад был настолько удивлен, что даже, в нарушение всех правил чуть повернулся, чтобы посмотреть на командира.
Убирай, сказал! времени объяснять не было.
Рад резким движением выдернул из машинки один из проводов, который к ней был подцеплен, оставив остальные. Потом подумал, вытащил еще один. Озимые были высажены довольно плотно, с перекрытием радиусов поражения. На всякий случай, в общем.
* * *
До границы было еще километра три, но Барьялай был уже весь на нервах. Предчувствие не уходило оно становилось все сильнее. Ему не нравилась эта тропа, по которой они ходили уже не раз сверху очень удачно бить по колонне. Он до боли в глазах всматривался в серую землю, пытаясь найти хоть что-то прямую линию среди камней, блеск солнечного зайчика, странную горку все что угодно, что могло бы свидетельствовать о засаде и не находил.
Американец, несмотря ни на что был неплохим попутчиком. Он спокойно ехал на осле, которого вел в поводу Казанзай, ничего не просил и ни на что не жаловался. Хотя на что ему интересно жаловаться едешь себе и едешь, в то время как остальные пешком тащатся и еще груз на себе несут. Не на что тут жаловаться.
Они шли очень мерзким местом у непривычных людей оно вызвало оторопь. Как будто сам солнцеликий Аллах взмахнул мечом и прорубил здесь длинную и очень узкую, извилистую долину в камне, длиной километров десять, глубиной метров сто и шириной от пяти до пятидесяти метров в разных местах. Караванный путь здесь был прерывистым, здесь текла река и в некоторых местах она занимала всю ширину долины, а кочевники вынуждены были держать свой путь по колено в воду. Лошади оскальзывались на камнях, ржали, ослов приходилось загонять в холодную воду пинками и побоями, люди тоже замерзли и промокли. Но караван шел. Значение имело только то не намокнет ли товар в переметных сумах-хурджинах но караванщики знали, что делали и запаковали товар как следует, чтобы ни капли воды не просочилось и не попортило товар.
Белая смерть Кара Аллаха для неверных
Барьялай ехал на осле и тоже промок и закоченел. На этот случай у него всегда была фляжка с кишмишовкой виноградным самогоном, желтым как мед, пробирающим до костей. Глотнул и как Аллах согрел. С кишмишовкой надо было быть осторожнее, ее гнали кто не лень, добавляли для крепости всяких таблеток но Барьялай знал где брать, и брал всегда в одном и том же дукане. Скоро у него будет свой собственный дукан и он будет не покупать, а продавать.
Так будет
Караван выполчал из промозглого сырого ущелья, ослы радовались, шли ходчее несмотря на тяжелый груз, радовались и люди. Здесь стены ущелья уже не давили смертной, свинцовой тяжестью здесь текла река, и рядом с ней была утоптанная караванная тропа, ведущая в горы, на перевал
Барьялай вдруг подумал, что если шурави рискнут выставить мины и занять позиции в том ущелье, откуда они вышли не уйдет никто. Просто забросают гранатами сверху и все. Слава Аллаху, что шурави здесь нет, это земля моджахедов, воинов Аллаха. И других неверных, время которых тоже придет дай только срок
Осел оступился на камне и Барьялай непроизвольно взглянул на противоположный склон. Он был менее удобен для обстрела и не такой крутой, как тот, что был по правую руку. Он ничего не увидел ни прямых линий среди камней, ни солнечных зайчиков но словно Аллах шепнул своему верному слуге на ухо, что там, в нагромождениях камней, на каменной осыпи ждут своего часа спецназовцы. Шурави. Барьялай открыл рот, чтобы крикнуть, предупредить отряд но было уже поздно. Горный склон впереди расцвел огненным цветком разрыва каменная шрапнель вперемешку со стальными осколками мины хлестнула по шедшим первыми душманам, смешивая их с землей. Барьялай начал валиться с осла, лихорадочно нащупывая пластмассовую рукоять УЗИ и тут словно лошадь со всей силы ударила копытом в бок. Не чувствуя ни рук ни ног, Барьялай грохнулся на камни, прямо под копыта животных и еще успел почувствовать, как стремительно наполняется чем-то вязким и соленым рот. Потом каменной глыбой навалилась тьма
* * *
Для СВД дальность двести с лишним метров при ее дальности прямого выстрела в четыреста сорок метров не расстояние, тем более со снайперским патроном.[42] А четырехкратный ПСО-1 для такого расстояния был даже слишком мощным при том что поле зрения ограничивал. Ложась на позицию, лейтенант даже подумал, чтобы его снять и стрелять с открытого но поразмыслив, решил этого не делать. Черт его знает когда и при каких обстоятельствах потребуется в этом выходе винтовка, а если снять прицел пристрелка, безусловно, нарушится. Ничего, придется работать так
Цепочка вспышек, одна за другой, разорвала скалы словно бегущий карьерный заряд. Озимые отработали на все сто пусть не задев центр но голову и хвост каравана пошматовали. Получилось, что в первые секунды можно было работать только по центру каравана, где духов было больше всего и огонь всех спецов, залегших в цепочку, сосредоточился именно там.
Первым же выстрелом лейтенант снял командира духов винтовка привычно толкнула в плечо, и на боку душмана треснула ткань халата, стремительно окрашиваясь красным. Дух в самый последний момент что-то почувствовал, начал валиться вниз но и Скворцов не сплоховал. Ранение в живот, скорее всего, задет позвоночник не жилец короче. Сместив прицел чуть влево, лейтенант увидел еще одного осла. Без пассажира
Спецы первые три секунды боя, когда противник растерян и не понимает что происходит, «отработали» на все сто. Каждый из них сделал как минимум по два точных выстрела а кто-то успел и по три. Когда духи поняли, что на них напали, оправились от первоначального шока, от удара минами по голове и хвосту каравана к засаде на своей земле они не были готовы совершенно больше половины из них уже были убиты или тяжело ранены.
На четвертой секунде боя один из духов сорвал с плеча уже заряженный РПГ и, особо не целясь долбанул в сторону плюющейся свинцом каменной осыпи. И погиб потому что стреляя в эту сторону он развернул сопло гранатомета к скале. Огненный хвост отработанных газов гранаты, отразившись от камней спалил его
За три секунды лейтенант успел сделать два выстрела все-таки для быстрой стрельбы СВД не слишком пригодна, это тебе не автомат. Но два выстрела он отработал сполна первым умер командир моджахедов, вторым, так и не выпустив из рук поводья осла бессильно осел на землю Казанзай его семья в лагере беженцев, где он был единственным добытчиком и кормильцем, так никогда и не дождется сына с войны.
На пятой секунде со стороны расстреливаемого каравана затрещали первые выстрелы, пули с визгом хлестнули по камням. Начиналась серьезная игра теперь уже на равных.
Лейтенант сместил прицел правее по тропе больше всего моджахедов уцелело в хвосте каравана, их не посекло камнями и осколками и ему, не только командиру, но и снайперу теперь придется отвечать за свое решение не подрывать минное поле. Он теперь козырь у разведгруппы, из его СВД духов достать намного проще, чем из автомата или пулемета. Если он не выбьет основные огневые точки, причем быстро будут проблемы
Первым попал под раздачу гранатометчик оперевшись на дергающего ногами в агонии осла он уже собирался стрелять, когда снайперская пуля выбила из него дух, отбрасывая назад. Гранатомет так и остался лежать на тропе.