Схватив потёршуюся уже визитку как некую драгоценность, она бросилась к телефону на прикроватной тумбочке, на ходу поглощая её содержимое. «Только бы он был на месте!» взмолилась Вероника, набрав последнюю цифру.
Трубку долго не брали, потом на другом конце провода раздался сварливый женский голос, в котором угадывался грубый армянский акцент. Женщина, ответившая ей, мало того, что говорила с диким акцентом, в котором знакомые слова попадались через раз, но ещё и русский понимала плохо.
Гарик! Мне нужен Гарик! добивалась от неё Вероника.
Нэту, нэ-эту, Гарик! далее следовал какой-то непереводимый набор слов. Уэхал в город! и опять что-то неразбираемое.
Когда будет?.. Будет когда?! переспрашивала Вероника, добиваясь, чтобы армянка её поняла.
Нэту! Нэ-эту! звучало на том конце провода.
Поняв, что это бесполезно, Вероника положила трубку и в отчаянии заломила руки. Таксист Гарик, как соломинка, за которую она хваталась, утопая, нужен был ей срочно.
«Буду звонить позже! решила она, когда немая истерика закончилась. У меня ещё есть время!»
Она звонила снова, через час, потом через два, наконец, выждав, в первом часу ночи, когда приличные люди уже никого не беспокоят своим натренькиванием, но всякий раз в ответ слышала всё тот же голос плохо понимающей её и скверно изъясняющейся на русском армянской женщины. И в ответ на её «Гарик» всё так же, по-прежнему звучало «Нэту!».
Время неумолимо, стремительно мчалось вперёд. Было уже три часа ночи.
Уличные фонари за окном приглушили свет и почти погасли. И теперь хорошо был виден силуэт взлетающей в небо небольшой ракеты, оставлявшей за собой широкий треугольный шлейф основание памятника, темневшего на фоне мглистого оранжевого зарева далёких огней простёршегося во все стороны до горизонта ночного мегаполиса.
Вероника не спала. Нервы её были на взводе. Она напряжённо думала, как ей найти этого чёртова Гарика, будто бы он уже пообещал её спасти, и, шагая по комнате взад-вперёд, то и дело подскакивала к тумбочке с телефоном, намереваясь позвонить, но всякий раз останавливалась, не закончив набирать номер: звонить в такое время было неудобно уже даже армянам.
В конце концов осознание упускаемого шанса спастись заставило её решиться. Она набрала номер и, дождавшись гудков, стала ждать ответа, понимая, что завтра утром будет уже поздно, и надо действовать сейчас, коль твёрдо решила, что по доброй воле не заплатит наглой доярке-администраторше ни копейки!
В трубке долго раздавались длинные гудки. Наверное, на другом конце линии уже спали. Вероника хотела было дать отбой, положив трубку, как вдруг вместо гудков раздался сонный мужской голос:
Алло-о-о!
Гарик?! угадала Вероника, обрадовавшись так, будто только что выиграла в лотерею миллион.
Да. Кто это?! теперь она узнала голос того таксиста, скрипучий, словно прокуренный. Его она почему-то хорошо запомнила.
Гарик! Это Вероника!.. Ну, помнишь, ты вёз с Киевского вокзала троих в «Космос»?!.. Там двоих оставил, а третьего повёз в «Метрополь».
Вместо ответа в динамике слышалось сопение. Было непонятно, то ли Гарик слушает и пытается вспомнить своих клиентов, каких у него на неделе, наверное, по десятку случается, то ли уже просто уснул, забыв положить трубку на аппарат.
Гарик! Ты меня слушаешь?! осторожно поинтересовалась Вероника.
Да-да!.. раздалось через некоторое время. Кто это?!
Гарик! Это Вероника тебя беспокоит! Ты что, не помнишь меня?!..
Молчание красноречиво ответило Веронике за Гарика.
Чэго надо-то?! снова раздалось на том конце провода.
Гарик! Мне нужно, чтобы ты срочно подъехал ко мне в гостиницу «Космос»! напрямую выложила Вероника.
А-а-а! Так бы сразу и сказала! А то: помнищь, помнищь. Откуда я вас всех могу помнищь?! Сейчас, через полчаса буду! Номер какой?..
Только пройди так, чтобы никто не знал, в какой номер ты идёшь! попросила его Вероника. У меня тут проблемы с администраторшей возникли.
Хорошо, милая! Нэ будэт у тэбя проблэм! Гарик едва заметно экал, но говорил по-русски чисто сказывалась долгая практика столичного таксиста.
Армянское обещание взбодрило Веронику. Она воспрянула духом и, распластавшись теперь расслабленно и безмятежно, будто уже спаслась, на двуспальной постели, стала в полудрёме ждать Гарика.
Через полчаса в дверь её номера тихо постучались. Заговорщический, едва различимый звук постукивания не оставил и тени сомнения. Вероника открыла дверь и запустила в номер армянина.
А-а, это ты, красивая! признал её Гарик. Тебя-то я хорошо помню! Что у тебя тут стряслось?
Гарик! доверчиво, словно это был старый друг, а не таксист, которого она видела второй раз в жизни, бросилась к нему Вероника. Помоги!.. Мне надо выбраться отсюда незаметно и завтра уехать на Киевский вокзал!
Что, за постой задолжала, милая? спокойно и рассудительно поинтересовался Гарик.
А ты откуда знаешь? удивилась Вероника.
Тут многие влипают! поделился информацией армян. У меня-то клиентов о-го-го сколько. Немного непорядочно здесь считают! Простых, кого приметят, что за ними никого нет, так и норовят обобрать! Да ты не бойся! Завтра я тебя отсюда, милая, вывезу. Во сколько поезд?..
Вероника договорилась с ним, что он подъедет завтра, в половине шестого, за час до отправления поезда. На прощание, когда Гарик, симпатичный армянин лет тридцати, уходил, осторожно и тихо, чтобы не шуметь, прикрывая входную дверь, он, Вероника заметила это, одарил её сверху донизу, точно раздел, каким-то странным взглядом.
«Наглец! подумала она про себя. Мне ещё армяна не хватало! К тому же, я вдова! В трауре!»
Веронику всю передёрнуло снова. Однако желание всё-таки посетило её, и ей пришлось некоторое время бороться с собой, чтобы прогнать его прочь и усмирить начинавшее бушевать тело. Да, дай волю одухотворённой материи, прогони разум и, поистине, она бесстыдна! Впрочем, стыд и срам, опять же, понятия социальные, чуждые природе, естеству. Это всего лишь рамки, в которых разум держит в узде естество.
Вероника справилась наконец со своими мыслями и стала лихорадочно думать, что же ей взять с собой. Гарик подтвердил, что чемоданы придётся оставить. Он обещал, пользуясь своими многочисленными знакомствами среди персонала гостиницы: портье, горничных, уборщиц, поваров, официантов, а также хорошо зная все входы и выходы, провести её через кухню ресторана и подсобные помещения казино на улицу.
Тебе поспать надо, милая. Завтра трудный день будет! предупредил её Гарик перед уходом.
Однако поспать ей не дали.
С самого утра в номер то и дело приходила администраторша и предупреждала, что близится время расчёта, чтобы она шевелилась в поиске денег. Она навещала её, не церемонясь, через каждый час, поэтому, когда в очередной раз постучали, Вероника хотела уже высказать всё, что о ней думает.
За дверью стоял Гарик. Вид у него был хитрый, как у жулика. Веронику даже посетила мысль, что с ним всё-таки связываться не стоит. Но она прогнала её прочь: всё было решено.
Иди за мной! шёпотом скомандовал Гарик. Вещи никакие не бери!
Они проследовали вниз какими-то лестничными шахтами, о существовании которых Вероника даже и не догадывалась, и оказались в подвале, на кухне ресторана. Затем, петляя по заваленным всякими непонятными вещами коридорам, где было темно и грязно, а иногда и пробраться между завалами можно было едва ли, вылезли с тыльной стороны здания гостиницы через двустворчатый люк и, пригибаясь к газону, прошмыгнули через открытое пространство до узкой дороги, огибавшей гостиницу с тыла, перелезли через невысокий, по пояс, решётчатый забор.
Такси Гарика стояло здесь под парами. Машина была закрыта, но мотор работал.