Ни Би Би Кинг, ни Норман Мейлер не смогли отвлечь меня от мыслей о Лоре и профессоре Видере.
Профессор отнесся ко мне хорошо и предложил работу, за что его следовало бы благодарить. К тому же мне очень повезло, что он, именитый ученый, вообще узнал о моем существовании пусть и от своей протеже. Однако же, несмотря на все это, в его поведении, под маской дружелюбия и разговорчивости, сквозило что-то странное и пугающее.
Вдобавок я и без его намеков начал подозревать, что Лора мне соврала. Я навыдумывал всевозможных способов убедиться в достоверности ее слов, но на поезд в Нью-Йорк уже не успевал, а чуть погодя решил, что шпионить за ней исподтишка, как в плохом кино, дурацкая затея.
С этими сумбурными мыслями я задремал на диване в гостиной, но среди ночи проснулся и ушел досыпать в спальню. Мне приснилось, что я стою на берегу огромного озера, среди зарослей камышей. Глядя в темную воду, я явственно ощутил опасность: в камышах мелькнули очертания громадной чешуйчатой туши аллигатор. Чудовище уставилось на меня круглыми глазами, и я с ужасом заметил, что они того же водянисто-голубого цвета, что и глаза профессора Видера.
* * *
Лора вернулась в воскресенье, ближе к вечеру. С утра я с двумя знакомыми бродил по кампусу, в полдень мы пришли к ним на Холбрук-стрит, заказали пиццу, послушали музыку. Лорина машина подъехала к дому как раз тогда, когда я делал себе кофе.
Лора, с темными кругами под глазами, выглядела очень усталой. Она сдержанно поцеловала меня и ушла к себе, принять душ и переодеться. Я налил две кружки кофе и улегся на диван. Она спустилась в гостиную, поблагодарила за кофе, схватила пульт дистанционного управления и стала рассеянно щелкать каналами. Судя по всему, ей было не до разговоров, поэтому расспрашивать ее я не стал. Наконец она предложила выйти покурить.
Мюзикл мне не понравился, сказала она, жадно затягиваясь сигаретой. Дхармины родители весь вечер нас пилили, а на обратном пути в туннеле авария случилась, я полчаса в пробке торчала. И мотор в машине барахлит надо бы в мастерскую.
Моросил дождь, и капли в Лориных волосах сверкали крошечными бриллиантами.
А что за мюзикл? спросил я. Ну, на будущее. Глядишь, помогу кому-нибудь тридцать баксов сэкономить.
«Звездный экспресс», ответила она. Критики его расхваливают, но у меня настроения не было.
Она помнила, что я должен был встретиться с Видером, и спросила, как прошла встреча. Я сказал ей, что не только приступил к работе, но и получил аванс, как раз хватит заплатить за жилье.
Мы вернулись в дом, сели на диван.
Ричард, что-то случилось, сказала Лора. Может, объяснишь?
Я решил, что скрывать произошедшее бессмысленно.
Видер начал меня расспрашивать о наших с тобой отношениях. И
Что именно он спрашивал?
Да так, странные вопросы задавал Спросил, кто им интересовался, а еще хотел узнать, что́ ты мне о проекте рассказала.
Ах вот оно что протянула она и умолкла.
А еще намекнул, что ты мне соврала Что в Нью-Йорк ты уехала не из-за Дхармы, а совсем по другой причине.
Помолчав, она спросила:
И ты ему поверил?
Не знаю Я пожал плечами. Не знаю, что и думать. Не знаю, имею ли я право спрашивать у тебя, что ты делала и чего не делала. Ты не вещь, я не собственник, да и лишней подозрительностью не страдаю.
Лора держала кружку в руках, будто птицу, которую вот-вот выпустит на свободу.
Что ж, если хочешь, давай сейчас все и выясним, сказала она.
Давай.
Она опустила кружку на стол, выключила телевизор и прикурила сигарету, хотя мы и договорились не дымить в доме. Похоже, в чрезвычайных обстоятельствах правила можно было не соблюдать.
Ну, начнем с самого начала. Когда я сюда переехала, то вовсе не собиралась заводить роман ни с тобой, ни с кем другим. В конце второго курса я встречалась с парнем с экономического факультета. Летом мы разъехались на каникулы, а осенью снова сошлись, и какое-то время все было прекрасно. Я считала, что влюбилась, хотя и понимала, что он не отвечает мне взаимностью и встречается не только со мной, но и с другими. Ну, я, конечно, злилась на себя за то, что все это терплю. Примерно в то же время я начала работать у Видера сначала волонтером, вместе с несколькими десятками студентов. Профессор меня заметил, мы с ним часто обсуждали исследования, и в конце концов я стала его ассистентом. Мой парень взревновал, начал за мной следить и вечно допытывался, в каких отношениях мы с Видером. Декан получил анонимку о том, что профессор якобы склонил меня к сожительству.
А как твоего парня звали?
Это не важно.
Еще как важно!
Тимоти Сандерс. Он сейчас в магистратуре. Помнишь, мы как-то сидели в баре «У Роберта» на Линкольн-стрит?
Да, конечно.
Так вот, Тимоти там был. С очередной подругой.
А! Ладно, рассказывай дальше.
Узнав об анонимке, Видер разозлился не на шутку. К тому времени я уже втянулась в проект, и мне очень хотелось продолжать эти исследования помогли бы мне сделать карьеру, а дурацкое поведение моего парня ставило все под угрозу. Я призналась Видеру, что догадываюсь, кто автор анонимки, и пообещала, что больше не стану встречаться с Сандерсом. Тимоти я сказала, что не вижу смысла в наших отношениях. Как ни странно, после этого он влюбился в меня по-настоящему, стал ходить по пятам, слал длинные слезные письма, угрожал наложить на себя руки, предупреждая, что в его смерти буду виновата я. Он посылал мне цветы домой и в университет, умолял о свидании. Я наотрез отказалась с ним встречаться. Видер несколько раз спрашивал, видимся ли мы с Тимоти, и в конце концов удовлетворился ответом, что мы с ним больше не встречаемся и менять своего решения я не намерена. Затем Тимоти начал мне угрожать и распространять грязные слухи. Казалось, он на мне зациклился. Он начал появляться у дома Видера, часами сидел в машине под фонарем на углу В общем, поэтому мне и пришлось жилье сменить. Потом Тимоти куда-то пропал, и снова я его увидела только в тот вечер «У Роберта». После этого мы случайно встретились на кампусе, и я сдуру согласилась пойти с ним в кофейню, надеясь, что больше он меня донимать не станет.
Послушай, а почему ты в полицию не обратилась? спросил я.
Да ну, одна морока. Тимоти же с кулаками не лез, опасность мне не угрожала. Да и копы вряд ли серьезно бы к этому отнеслись ведь он не преступник, а обычный влюбленный студент. В общем, мы с ним в кофейне посидели, и все началось снова: он утверждал, что я его до сих пор люблю, что просто сама этого не понимаю что после нашего разрыва он обратился к нью-йоркскому психотерапевту и регулярно его посещает А потом оказалось, что он мой новый адрес узнал. Я испугалась, что он сюда заявится, устроит здесь скандал Короче говоря, я согласилась поехать с ним к психотерапевту, ну, как доказательство того, что Тимоти не выдумал себе подругу, что я не плод его воспаленного воображения. Поэтому я и отправилась в Нью-Йорк. А после того, как мы сходили к психотерапевту, я встретилась с Дхармой и заночевала у нее. Вот и все. Тимоти пообещал больше ко мне не приставать.
А почему ты мне сразу правду не сказала?
Потому что пришлось бы тебе во всем признаться, вот как сейчас А мне тогда этого совершенно не хотелось. Тимоти, как и многое другое, остался в прошлом. Там ему самое место. Ричард, у каждого человека есть тайны, о которых лучше бы забыть, и с этим ничего не поделаешь. Прошлое не следует выставлять напоказ, потому что зачастую с ним связано слишком много горьких, очень личных переживаний. Их лучше хранить в секрете.
И это все? То есть вы сходили к психотерапевту, побеседовали и расстались?
Она удивленно поглядела на меня:
Конечно. Я же тебе только что объяснила.
А что психотерапевт сказал?