Дело Хиббинс показывает, каким хрупким и зависящим от обстоятельств было основание обвинения в колдовстве любого человека с плохой репутацией. Оно также показывает, что народ (присяжные, представители народа в центральном суде) были гораздо более склонны верить в колдовство, чем лидеры общества (судьи и священники). Последнее утверждение подкрепляется тем фактом, что до 1692 года в ноыой Англии было гораздо больше оправдательных приговоров, чем признаний виновным; было больше людей, готовых обвинить своих соседей в колдовстве, чем судей, желавших приговорить их.
Дело, рассматривавшееся в Хартфорде, штат Коннектикут, в 1662 году известно в больших подробностях, чем дело миссис Хиббинс. У Энн Коул, женщины почтенной и набожной, начались странные припадки. Так же, как и у салемских девушек, припадки были сильными и прилюдными.
У нее были чрезвычайно интенсивные конвульсивные движения, иногда даже угрожающие ее жизни, по словам очевидцев. И очень часто эти приступы у нее и еще двух женщин, страдавших теми же припадками, происходили во время публичных богослужений. Однажды этому случаю посвятили особую молитву, и конвульсии и шум пострадавших был так ужасен, что одна богобоязненная персона упала в обморок.
Иногда от нее исходили странные голоса, явно ей не принадлежавшие, что является крайней формой истерического приступа. Но свидетели приступов Энн Коул XVII века, решили, что это голоса демонов, вошедших в нее, и это решение было достаточно разумным, учитывая то, что голоса обсуждали способы, как нанести Энн Коул еще больший вред. Наконец, кажется, осознав, что их подслушивают, один из демонов сказал: Давайте лишим ее речи, чтобы она не могла больше разговаривать. Некоторое время женщина не могла произнести ничего, кроме невнятного бормотания, затем речь вернулась, но с голландским акцентом, и тогда впервые прозвучали имена ведьм, ответственных за причиненные страдания. Когда Энн Коул была в ясном сознании, она не помнила, что говорила во время припадков, но она была, естественно, огорчена тем, что говорила вещи, о которых, насколько она знала, никогда не думала; это было для нее самым настоящим горем. Это положение вещей, должно быть, влияло и на местных судей: они выдвинули обвинение в колдовстве против нескольких человек, но причиной обвинения служила не Энн Коул, а группа вселившихся в нее демонов. Судьи продолжили расследование и заключили в тюрьму некоторых (а, возможно, и всех) подозреваемых в колдовстве. Одна из них, распутная, невежественная, достаточно пожилая женщина по имени Ребекка Гринсмит послала за двумя клириками, которые записали демонические разговоры, исходящие от Энн Коул. Ей прочитали запись, и она добровольно призналась, что это было правдой, подтвердив утверждение голосов, что она (и другие лица, поименованные в разговоре) близко общались с дьяволом. Она также призналась в других вещах, включая то, что дьявол часто использовал ее тело, и это доставляло ей кажущееся (но в действительности ужасное), адское наслаждение.
Отчеты о половых сношениях с демонами (включая неприятные ощущения) были распространены в литературе о европейском колдовстве, но это один из немногих известных случаев в Новой Англии. Здесь мы явно имеем случай эротического припадка, в котором женщина действительно проходит через движения копуляции и заканчивает оргазмом. Подобные припадки наблюдались у душевнобольных в ХХ веке. Таким образом, очевидно, что Энн Коул была истеричкой. Такое еще не раз повторится в Салеме.
Ребекку Гринсмит повесили в 1663 году, так же, как и ее мужа, Натаниэля, хотя нам неизвестны причины обвинения Согласно Матеру, он не признался в преступлениях. Большинство других людей, обвиненных в демонических голосах, бежали в другие части страны. Что случилось с остальными, мы не знаем, но их явно не казнили. И поскольку по крайней мере одна из сбежавших находилась в тюрьме по подозрению в колдовстве (Джудит Варлет, родственница губернатора Нью-Йорка), можно предположить, что власти не стали продолжать дело дальше. Во всяком случае, у них было мало убедительных доказательств: с одной стороны, демонические голоса, а с другой признания ведьмы. Как бы то ни было, после казни одних и побега других приступы Энн Коул прекратились и больше не повторялись. Через двадцать лет, в 1682 году преподобный Джон Уайтинг докладывал, что она еще хранит свою честность. Поэтому, вместе с тем, что говорили голоса, можно предположить, что припадки Энн Коул были вызваны ее страхом перед колдовством и прекратились с исчезновением причин для такого страха.
Следующие два дела замечательны по нескольким причинам, одна из которых образцовая тщательность, с которой описаны симптомы пораженных людей. Это дает возможность утверждать, что это, без сомнения, были патологические случаи истерии.
Первый имел место в Гротоне, штат Массачусетс, в 1671 1672 годах и был записан преподобным Самуэлем Уиллардом, в то время местным священником (во время салемских судилищ он служил в Бостоне). 30 октября 1671 года Элизабет Напп начала вести себя странно. Вечером перед отходом ко сну, сидя перед огнем, она вскрикивала: О, мои ноги! и шлепала их ладонью; немедленно после этого О, моя грудь!, переносила туда руки, а затем с криком О, меня душат!, начинала душить себя.
Схожесть с описанием Дженета в ХХ веке начала типичного истерического приступа очевидна. Он начинается, как пишет автор, с боли или странных ощущений в различных частях тела часто в области нижней части живота и поднимается и распространяется на другие органы. Например, боли поднимаются к надчревной части, к груди, затем к горлу. Здесь они принимают достаточно интересную форму, долгое время считавшуюся признаком истерии. У пациента возникает чувство слишком большого предмета или шара, поднимающегося у него в горле и душащего его.
Это чувство удушения мы встретим еще не раз. Это bolus hystericus, родственник кома в горле, которые чувствуют нормальные люди в моменты сильного стресса. Нормальный человек, как и истерик старается освободиться от него глотанием.
За удушающим ощущением в горле следовали припадки, при которых она совершала буйные движения прыгала, тужилась и странное возбуждение, когда ее с трудом удерживали трое или четверо. При этом она неистово кричала. Припадки продолжались до 15 января 1672 года, даты заметок Уилларда. Следует отметить некоторые детали. 15 ноября на много часов прилип к гортани, и его не могли вытащить, хотя некоторые старались сделать это пальцами. 17 декабря ее язык ужасным образом вывалился изо рта до чрезвычайной длины и размеров. Ей являлись дьяволы и ведьмы. Одного из них она называла мерзавцем. 29 ноября случилась особо нелепая галлюцинация, когда ей явилась ведьма в образе собаки с женской головой и начала душить ее. Галлюцинации и страдания женщины были невероятно убедительными. Уиллард замечает, что когда она думала, что ее душила ведьма, мы часто опасались, что она будет задушена.