Сначала еда. Каскер сорвал с ящика крышку.
Тот оказался полон коричневатой пыли. Каскер пригляделся, принюхался, скривился.
И правда, весьма любопытно, листая страницы, бормотал Хеллмен.
Каскер вскрыл баночку внутри поблескивала зеленая слизь. Взял другую тоже слизь, только тускло-оранжевая.
Гм Хеллмен углубился в чтение.
Эй, партнер! Будь любезен, брось книжонку и помоги в поисках съестного.
Съестного? переспросил, подняв взгляд, Хеллмен. С чего ты взял, что здесь можно найти хоть крошку? Да будет тебе известно, это фабрика красок.
Это склад! рявкнул Каскер.
Он вскрыл банку в форме человеческой почки и вынул мягкую фиолетовую палочку. Но не успел даже понюхать, как она затвердела и рассыпалась в пыль. Каскер зачерпнул пригоршню пыли и поднес ко рту.
А если это чистый стрихнин? равнодушно спросил Хеллмен.
Каскер тотчас бросил пыль и вытер руки.
Даже если это склад, продолжал Хеллмен, и даже если он продовольственный, мы ведь не знаем, что у обитателей этой планеты считалось съедобным. Может, салат «Парижский зеленый», заправленный серной кислотой?
Ну допустим, буркнул Каскер. Но все равно нам нужна еда. Как быть со всем этим? Он обвел рукой сотни ящиков, коробок и бочек.
Первое, что напрашивается, отрывисто произнес Хеллмен, это качественный анализ четырех-пяти образцов. Начать можно с простого титрования. Сублимировать главный ингредиент, определить его молекулярный состав
Хеллмен, черт бы тебя побрал! Что ты несешь? Забыл, что ты не химик, а библиотекарь? А я заочно учился пилотированию. Где нам разбираться в титровании и сублимировании?
Я в курсе, сказал Хеллмен, но иначе никак. Это единственно верный путь.
Понятно. Ну а пока сюда не наведается химик, чем мы займемся?
Надеюсь, она нам поможет, поднял книгу Хеллмен. Знаешь, что это?
Нет, процедил Каскер, боясь выйти из себя.
Карманный словарь и самоучитель хельгского языка.
Хельгского?
Планета называется Хельг. Буквы совпадают с теми, что на здешней таре.
Каскер недоуменно поднял бровь:
Хельг? Отродясь не слышал.
Вряд ли у этой планеты были какие-нибудь контакты с Землей, предположил Хеллмен. Это не хельгско-английский словарь, а хельгско-алумбриджийский.
Каскер вспомнил, что планета Алумбриджия родина мелких предприимчивых рептилоидов и что находится она где-то в центре Галактики.
Откуда ты знаешь алумбриджийский? спросил он.
Видишь ли, библиотекарь не совсем бесполезная профессия, скромно произнес Хеллмен. В свободное время
Понятно. Так как насчет?..
Вероятно, алумбриджийцы помогли хельгианам перебраться с этой планеты на более удобную. Они оказывают подобные услуги за деньги. А если я прав, это здание может быть и продовольственным складом.
Тогда читай надписи, вяло предложил Каскер. Может, и найдется что-нибудь питательное.
Они вскрывали ящики, пока не обнаружили довольно аппетитное на вид вещество. Хеллмен с трудом перевел: «Пользуйтесь сниффнерами самым лучшим абразивом».
Вряд ли так назвали бы еду, вздохнул Каскер.
Боюсь, что ты прав.
Надпись на другом ящике гласила: «Вигрум! Наполни им все свои желудки! И наполни их правильно!»
Эти хельгиане что, животные? спросил Каскер. Интересно, как они выглядели.
Хеллмен лишь плечами пожал.
На перевод следующей надписи он потратил четверть часа. «Аргосел сделает тиззи всю вашу тудру. Содержит тридцать арпов рамстатного пульза, для смазки раковины».
Должна же тут быть хоть какая-то еда, с ноткой отчаяния проговорил Каскер.
Надеюсь, буркнул Хеллмен.
Двухчасовые поиски ничего не дали, хотя были переведены десятки надписей, а веществ перенюхано столько, что органы обоняния с отвращением отказались работать дальше.
Давай порассуждаем, предложил Хеллмен, усаживаясь на ящик с маркировкой «Червитиш так же прелестен, как и звучание этого слова».
Давай. Каскер устало вытянулся на полу. Рассуждай.
Если поймем, что собой представляли жители этой планеты, то узнаем, чем они питались и годится ли их еда для нас.
А как поймем? Все, что мы о них знаем, это что они оставили после себя гору дрянной рекламы.
Хеллмен будто не услышал:
Планета сплошные горы. Какое разумное существо могло появиться на подобном ландшафте?
Дурное, хмыкнул Каскер.
Хеллмену он этим нисколько не помог. И тот обнаружил, что горы не дают никакой подсказки. Поди угадай, силикатами питались поздние хельгиане или белками. А может, чем-то йодсодержащим?
Давай-ка применим голую логику Эй, ты слушаешь?
Конечно, ответил Каскер.
К нашей ситуации идеально подходит пословица: что для одного мясо, то для другого яд.
Точно, сказал Каскер, уверенный в том, что его желудок скукожился в горошину.
Можно допустить: что для них мясо, то и для нас мясо.
Тотчас у Каскера перед мысленным взором соблазнительно заплясал пяток сочных жареных бифштексов, и он с неимоверным трудом избавился от этой картинки.
А ежели их мясо отрава для нас? Что тогда?
Тогда второе допущение, ответил Хеллмен. Что для них яд, то для нас мясо.
Ну а если их мясо и их яд и для нас яд?
Тогда мы умрем от голода.
Ладно, сказал, вставая, Каскер. С какого допущения начнем?
Нет смысла искать неприятностей. Мы на кислородной планете, а это кое-что да значит. Давай предположим, что здешние основные продукты питания годятся и для нас. Вот когда убедимся, что это не так, примемся за яды.
Если доживем, буркнул Каскер.
Хеллмен снова взялся переводить обозначения на таре. Партнеров не привлекли такие заманчивые слоганы, как «Андрогинит! Не пройди мимо!» и «Вербелл для роста, закручивания и чувствительности усиков». Но вот подвернулась серая коробка, примерно шесть на три на три дюйма, а называлось ее содержимое «Валкорин абсолютно на любой вкус и на любую пищеварительную систему».
На вид вроде не хуже, чем все прочее, заключил Хеллмен и вскрыл коробку.
Каскер наклонился и понюхал:
Не пахнет.
В коробке лежал эластичный красный кирпич. И подрагивал на манер студня.
Кусни-ка, сказал Каскер.
Я? спросил Хеллмен. А почему не ты?
Твой же выбор.
Предпочел бы посмотреть со стороны, с достоинством возразил Хеллмен. Я не слишком проголодался.
Я тоже.
Они сидели на полу и разглядывали студнеподобную массу. Через десять минут Хеллмен зевнул, поудобнее прислонился к ящику и закрыл глаза.
Ладно, трусливая твоя душа, с горечью произнес Каскер, я попробую. Но только учти: если отравлюсь, тебе с этой планеты не выбраться. Ты-то на пилота не учился.
Съешь совсем чуть-чуть, посоветовал Хеллмен.
Каскер наклонился и вперился взглядом в кирпич. Потыкал большим пальцем.
Упругий красный параллелепипед хихикнул.
Каскер взвизгнул и отпрянул.
Ты слышал?
Ничего я не слышал. У Хеллмена затряслись руки. Пробуй.
Каскер снова ткнул пальцем в кирпич. Тот хихикнул громче, на сей раз с неприятным жеманством.
Понятно, сказал Каскер. Что дальше?
В каком смысле что дальше? А с этим что не так?
Я не ем того, что хихикает, решительно заявил Каскер.
Послушай-ка меня, сказал Хеллмен. Возможно, существам, которые это произвели, хотелось эстетичного звучания, а не только приятных формы и цвета. Почему бы не допустить, что хихиканье предназначено для развлечения едока?
Вот сам и отведай, предложил Каскер.
Хеллмен недобро посмотрел на партнера, а к желейному кирпичу не прикоснулся. После долгой паузы он сказал:
Ладно, ну его к черту.
Они запихнули кирпич в угол. Там он и лежал, тихо посмеиваясь.
Что дальше? спросил Каскер.
Хеллмен прошелся взглядом по штабелям и грудам таинственных неземных припасов. И заметил двери в обеих длинных стенах.
Давай посмотрим, что в других секциях, предложил он.
Каскер апатично пожал плечами.
Они поплелись к левой стене. Дверь оказалась заперта, но эту задачку Хеллмен решил с помощью корабельного прожигателя.