Записав под диктовку несколько предложений, Беркович вздохнул и, поняв, что ничего другого не остается, набрал номер инспектора Хутиэли. Тот смотрел футбол по телевизору и не сразу понял, чего хочет старший сержант. Выслушав, он вздохнул и сказал:
Не очень убедительно. Но Баруху я сейчас позвоню, пусть примет во внимание и эту информацию.
Утром, включив радио, Беркович услышал, что полиция обнаружила похищенного вчера Хагая Корена в заброшенном доме на старой дороге из Иерусалима в Хеврон. Несчастного, видимо, пытали, потому что на лице у него много царапин, а одежда разорвана. Ему удалось еще до появления полиции освободиться от веревок, которыми его связали похитители, и сейчас Корен дает показания в участке Кирьят-Арбы, описывая в деталях события прошедшего дня.
Могу себе представить, хмыкнул Беркович и выключил радио.
Приехав на работу, он застал начальника за чтением протокола.
На, почитай, инспектор бросил Берковичу лист бумаги. Все так, как ты сказал. Послушай, почему эта идея пришла тебе в голову? Даже Хан, исследовавший машину Корена, не нашел ничего, что противоречило бы версии похищения.
Психология, сказал Беркович. Побывав днем в квартире Корена, я удивился поведению его жены. До приезда Мизрахи она смотрела телевизор и читала «Едиот ахронот» статью о скидках в сети «Гиперколь». Только после того, как мы вошли, она стала кричать и волноваться о судьбе мужа. На стенах я увидел фотографии Хеврона, нескольких поселений, и везде Корен был на переднем плане. Я немного знал этого человека и понимал его. Впрочем, сам, конечно, я так не поступил бы. Но, в отличие от меня, Хагай уже немолод, нервная система не та И с работы он ушел потому, что с ним произошел нервный срыв после прошлогоднего нападения на его автобус. Арабов он просто возненавидел, и кто его за это осудит?
Хм сказал Хутиэли, но не стал спорить.
Я могу себе представить, что он говорил жене, продолжал Беркович. «Арабы обнаглели, а мы им потакаем. Они садятся нам на шею, а мы отдаем территории. Я не могу на это смотреть!» Он действительно не мог, я ведь был с ним немного знаком. Корен разыграть собственное похищение, чтобы у Израиля появилось основание послать Арафата подальше. Наивно, конечно, но тут сложилось все: и нервный срыв, и уход на пенсию, и любовь настоящая любовь к Хеврону Он там на одной фотографии снят на фоне старого полуразрушенного дома. И подпись есть указано где сделан снимок. Вот мне и пришло в голову, что он именно там.
Надеюсь, сказал Хутиэли, у инспектора Мизрахи хватит ума не привлекать Корена к ответственности. Впрочем, не уверен Этот тип заставил-таки Баруха побегать. Кстати, Борис, на благодарность Мизрахи можешь не рассчитывать. Скорее наоборот он тебе при случае припомнит эту помощь в расследовании.
Как-нибудь переживу, вздохнул Беркович.
Грибной суп
Голова у старшего сержанта Берковича с утра была тяжелой. Хотелось спать. Прошлой ночью он лег не так уж поздно не было и двенадцати, но сны сменяли друг друга и были нелепыми, как оправдательный приговор убийце. Хорошо, что была суббота, и можно было полежать, подождать, пока Наташа приготовит завтрак, а потом неторопливо одеться и постоять под теплым душем, разгоняя сонливость.
На завтрак Наташа приготовила тосты. Кофе тоже оказался очень вкусным, а легкий разговор доставил удовольствие. Поговорили о том, что нужно уже, пожалуй, купить коляску и освободить для детской кроватки место в углу спальни.
Почему бы нам не съездить на природу? спросил Беркович, когда тарелки были вымыты. Погода хорошая и не жарко. А то потом пойдут дожди Если хочешь, можем пригласить Збарских.
Нет, покачала головой Наташа. Я не очень хорошо себя чувствую, давай лучше посидим дома. А Збарские, кстати, нас уже приглашали, я отказалась, извини. Они поехали в Президентский лес, это около Бейт-Шемеша. Говорят, там уже много грибов.
Ах, грибы! воскликнул Беркович, закатывая глаза. Обожаю собирать грибы. А вот готовить нет. И есть, кстати, тоже не люблю.
О грибах Беркович вспомнил под вечер, когда позвонил Амос Бреннер, дежуривший в оперативном отделе, и спросил, готов ли старший сержант выехать на место происшествия.
Что случилось? мгновенно напрягшись, спросил Беркович.
Скорее всего, пустое дело, успокоил его дежурный. Пищевое отравление. Просто врачи из «Ихилова» перестраховываются.
Почему я? недовольно сказал старший сержант. У меня выходной. Кто сегодня дежурит из группы следователей?
Арик Михаэли уже в больнице, но он не понимает по-русски.
Беркович не стал спрашивать фамилии потерпевшего, и потому о том, что в больнице оказались его знакомые Збарские, он узнал лишь в приемном покое.
Збарские? переспросил старший сержант. Михаэль? Ирэн?
Оба, сказал дежурный врач. И еще двое. Их сын Ицик, а также Марк Вайншток, который ездил с ними по грибы. Грибами они и отравились. Михаэль скончался, остальные живы. Пока, многозначительно добавил врач.
Збарские были давними знакомыми Наташи, когда-то они вместе учились в ульпане. Наташа время от времени болтала с Ирой Збарской, а иногда Миша Збарский, ставший за прошедшие годы хозяином крупной посреднической фирмы, звонил Берковичам и приглашал съездить на природу. «Если бы мы поехали сегодня с ними, подумал Беркович, то, может, и Наташа сейчас»
О себе Беркович не подумал он терпеть не мог грибной суп.
Поднимаясь с врачом на этаж, где лежали Ира с Ициком и ездивший со Збарскими за компанию не известный Берковичу Вайншток (о смерти Михаэля жене пока не сообщали), старший сержант спросил:
Есть сомнения в причине смерти?
Нет, покачал головой врач. Грибное отравление легко распознается. Но мы все равно обязаны были известить полицию.
Да, я знаю. Михаэль прекрасно разбирался в грибах, вздохнул Беркович. Совершенно не представляю, как он мог ошибиться.
Ира Збарская лежала под капельницей, была бледна до синевы и едва шевелила губами.
Боря прошептала она. Ты пришел нас навестить? Хорошо, что вы с Наташей не поехали, а то
Ты сама готовила суп?
Конечно.
Сколько вы съели?
Миша съел тарелку супа. Марику понравилось, и он попросил добавки. А я только несколько ложек. И Ицик, слава Богу, тоже. Мы не очень любим грибной суп.
Пожелав Ире выздоровления, Беркович попрощался. В палаты к Ицику и Вайнштоку он заходить не стал, отправился с врачом в кабинет, где ждал сержант Михаэли, чтобы подписать документы о том, что полиция не находит причин для возбуждения уголовного дела.
В протоколе, составленном Михаэли, было написано, что Збарские приехали в лес в десять утра. В два, собрав грибы в большой полиэтиленовый пакет, они развели костер и начали готовить суп. В три трапеза была закончена, а через некоторое время все почувствовали недомогание. Решили срочно возвращаться, потому что поняли, что, скорее всего, отравились грибами. Машину вел Миша, ему было хуже всех, пришлось остановиться, и Вайншток вызвал по сотовому телефону скорую помощь. Когда приехали медики, Михаэль и семилетний Ицик были уже без сознания, Ира тоже находилась на грани, только Вайншток оказался достаточно бодрым и сумел объяснить произошедшее. Грибы, оставшиеся в пакете, были обычными маслятами, нормальными и пригодными в пищу без ограничений. Должно быть, среди всех оказалось несколько испорченных, они и попали в суп. Сделать анализ было невозможно, поскольку кастрюлю Ира помыла перед обратной дорогой, а одноразовые тарелки выбросила в мусорный бак.
Странно, сказал Беркович. Вайншток, судя по словам Ирэн Збарски, съел больше остальных. Почему же
Бывает, пожал плечами врач. Одному, чтобы умереть, достаточно небольшой дозы, а на другого и лошадиная порция не действует. Кому как везет.