Вскоре в поселке поднялась суматоха. Пошли проводы на фронт. Женщины рыдали. Так прошла вся неделя: отправка на фронт, крики, слезы. После дежурства пришла домой и думала, что делать дальше. Ведь там такие же ребята, как я, проливают кровь. Лежат раненые без воды и еды. И Миша мой там. И Витя. И другие ребята теперь там.
Решила, что тоже пойду. Утром направилась в военкомат с заявлением. Мне сказали, что 1920 год пока не берут, а я ему: «А если я хочу добровольно, тогда как?» Военком сказал, что позвонит в Курск и сообщит мне. Я пошла к Нюре, дочери хозяйки квартиры. И долго с ней говорила. Она ведь приехала из Харькова на лето и не знала теперь, что ей делать.
Я когда ей сказала, что хочу поехать на фронт, она даже от меня отшатнулась: «Ты с ума сошла?! Ты что такое говоришь?» Потом мне все говорили, что я делаю глупость. А я места себе не находила. Тогда пошла к своему парторгу Деревянченко. Только он меня поддержал. Я пошла домой и всю ночь не спала. Хозяйка меня ругала.
На следующий день я работала до 14:00. После работы я зашла за Нюрой, и мы пошли искупаться на речку Оскол. Домой вернулись через час. Приходим, а на двери написано мелом: «Тамара, срочно на почту!» Я испугалась. Думала, исказила телеграмму. Бегом побежала на почту. А когда бежала мимо военкомата, меня окликнули. В окне я увидела старшего лейтенанта. Он махал мне рукой. Забежала я военкомат, а мне говорят: «Царева, сегодня в 17:00 отправка на фронт. Твою просьбу удовлетворили», а я стою, как окаменелая, и не знаю, что сказать. Только и прошептала: «Спасибо», и устремилась к выходу.
Прихожу на почту, а там меня уже обыскались. Меня кто ругает, кто плачет. Приготовили мне подарки, цветы и еду. А я растерялась и все приготовленное забыла на почте. Пошли мы к военкомату. А там уже народу столько, что не протолкнуться. Кругом одни мужчины, а девушек никого! Мне стало не по себе. Заиграл оркестр. Женщины стали плакать и причитать. Когда машина тронулась, у меня сердце так забилось, что я его слышала. Со мной ехали одни мужчины, а я все смотрела в лица провожающих. Мужчины меня ругали, что я на фронт поехала. А мне и стыдно, и страшно. До Валуек нас провожал военком. Когда приехали, все стали кушать, а я только тогда поняла, что еду на почте забыла. Военком дал мне денег на обед.
На другой день мы поехали в Курск. Там я встретилась с другими девушками-телеграфистками. Было нас человек сорок. Потом поехали в Воронеж. Там еще прибавилось девчат. Оказывается, формировался полк связистов из девушек-телеграфистов.
Глава 4. Моршанск
Из Воронежа нас привезли в город Моршанск Тамбовской области. Мы были еще в гражданской одежде. Здесь о войне ничего не напоминало, только что в городе было много военных. Нас поселили в двухэтажном здании. Затем собрали всех на улице. Перед строем комиссар объявил, что мы теперь красноармейцы. Сказал, что завтра мы пойдем в баню, а после нам выдадут военное обмундирование. Девушки наши были почти все красивые. С модными прическами и завивками.
После бани старшина выдал нам военную форму, при этом сказав: «Извините, дорогие девушки, но пошито не по вам». Мы стали разбирать, кому что подойдет, но там все было нам велико. Кое-как оделись. Вышли и рассмеялись прям сейчас нас можно было вместо чучела на огород ставить. С того дня началась наша военная жизнь.
После нас разместили в лесу. Разбили по ротам и взводам. Из десяти девушек, включая меня, собрали отдельную роту 113 ОЭТР. Командовал нами старший лейтенант Трофимов. Армейский режим нам не понравился. Время было рассчитано так, что с 7:00 до 23:00 мы всегда были чем-то заняты. К вечеру мы так уставали, что падали на нары как мешок с песком. Мы должны были успеть за месяц пройти программу военной подготовки: изучить винтовку, отработать шаг, стрелять и ползать по-пластунски. Все время пели. Запевалой была Ася Губанова. Пели «Катюшу» и «Тачанку». В обмундировании было очень жарко. Мы натерли себе ноги. Все похудели.
В конце месяца нас собрал комиссар и сказал, что завтра мы поедем смотреть город. Когда приехали, остановились возле парикмахерской. Зашли туда, а комиссар тут говорит: «Девушки, пришел приказ. Скоро отправка на фронт. Мне приказано всех вас наголо остричь». Мы так и ахнули. Но приказ есть приказ. Когда вышли, даже не узнали друг друга стали точно мальчишки. Перед отъездом пошли сфотографироваться, все десять девушек: Аня Шевченко, Люба Ефимова, Аня Переверзева, Дора Тонких, Ася Губанова, Аня Козлитина, Нина Краплина, Катя Николенко, Лиза Бугорская и я.
Глава 5. На фронт
10-го сентября нас отправили на Ленинградский фронт. Ехали мы в обход, через Москву. Москва в то время уже была вся затемнена. Столицу бомбили немецкие самолеты. На фронт мы прибыли 16-го сентября.
Пока мы ехали, наши войска все время отступали на восток. Приехали мы практически в лапы врага. Железнодорожная станция была разбита и ехать дальше нам было некуда. Начальник эшелона сбежал сошел где-то по пути, и никто его не видел. Везде дымились догорающие танки и самолеты. Всюду мотались голодные фигурки и просили у нас поесть. В касках, грязные, оборванные. Наш комиссар принял на себя командование эшелоном. Дали нам инструктаж. По команде «Тихо!» свет не зажигать и не разговаривать. Мы стали выгружаться из вагонов. Сперва лошадей, затем аппаратуру, боеприпасы и еду. Вдруг нас осветило несколькими световыми ракетами. Нам стало страшно. По телу так и бегали мурашки. Озноб пробирал с ног до головы. Потом начали стрелять. Кто? В кого? Ничего не видно.