Ну да, ну да, пошутила Яна, группу быстрого реагирования ты, конечно, вызвал бы, а эта группа и сама бы заблудилась в таком снежном Зазеркалье.
Тем временем автомобиль подъехал к большому каменному крыльцу административного здания отеля, и Олег затормозил.
Рядом с крыльцом стояла довольно эффектная старинная карета, в которую был впряжен почему-то олень, состоящий из серебристо посверкивающих светодиодных лампочек.
Молодожены Соловьевы-Быстровы вылезли из машины и стали осматриваться.
Направо и налево от здания растекались кривые узкие тропинки, ведущие к небольшим одноэтажным белым домикам, спрятавшимся в пушистых ёлках.
Каждый домик был украшен светодиодными разноцветными гирляндами, которые придавали ему сказочный вид, мерцая в темноте.
Большая крытая терраса, довольно высокое крыльцо, мангал для шашлыков у крыльца, на окнах каждого домика узорчатые решетки. «Все вполне себе благопристойно», подумала Быстрова.
Обозрев жилищные перспективы, они поднялись по крутым высоким ступенькам крыльца административного здания и, пройдя по длинному коридору, оказались у стойки ресепшн.
За стойкой им улыбалась ослепительной улыбкой в тридцать два зуба миловидная администраторша, на бейджике, приколотом к серому твидовому пиджачку которой было написано «Оля».
Скороговоркой Оля объяснила, в какие часы надо приходить в ресторан на завтраки, обеды и ужины, как пользоваться автоматическими воротами для поездок за пределы территории отеля, и замерла в ожидании оплаты.
Ой, вдруг выпалила она смущенно, а у нас теперь ужины не входят в «шведский стол», надо самим заказывать и оплачивать.
А что так? вяло поинтересовался Соловьев, доставая паспорт.
Ну, дело в том, что у нас в связи с инфляцией администрация ввела такое вот новшество, окончательно смутилась Оля под пристальным хмурым взглядом полковника юстиции.
Да ладно тебе, Яна дотронулась до руки Соловьева, прекрати смущать девушку, не она же устанавливает эти правила, она улыбнулась, что мы ужин что ли не сможем оплатить? Тем более, что мы в некотором роде в отпуске и не просто в отпуске, а в «медовом».
Смущенная администраторша рассыпалась в многочисленных слащавых поздравлениях.
Олег быстро оформил их проживание, получил ключ от «сказочного домика» и, повернувшись к Быстровой, рассмеялся:
Ну что, дорогая, сначала поужинаем за свой счет или пойдем вещи закинем в наш «медовый домик»?
Поедим, конечно, ответила Яна, которая с утра ничего не ела, потому что просто не успела, собираясь в дорогу. Что с вещами-то станет? Ты же машину закрыл.
Сняв верхнюю одежду, они прошли в ресторан по указанному администраторшей Олей маршруту вдоль стен, увешанных грамотами, положительными отзывами постояльцев отеля, а также сомнительными портретами неизвестного происхождения, но облеченных в массивные золоченые рамы.
***
Супруги Горюновы, приехавшие в отель «Графский Парк» накануне вечером, уже успели разобрать вещи, ознакомиться с планом экскурсий по местным музеям и историческим местам, а также дважды посетить ресторан отеля.
Александр Горюнов, симпатичный лысеющий мужчина лет пятидесяти с небольшим, с округлившимся от сытой и спокойной жизни брюшком, сидел в кресле и с самозабвенной улыбкой на лице разучивал одну из народных мелодий на баяне. Это занятие ему очень нравилось, поглощало все его мысли и силы, поэтому-то он и не видел весьма скептического и насмешливого взгляда супруги Ирины, которая, сморщив носик, периодически бросала короткие незлобивые реплики, вроде этой:
Саш, ну, может быть, не обязательно играть в номере? Что соседи скажут?
Александр, словно не слыша ворчание жены, только улыбался, продолжая наигрывать заезженную, как старая пластинка, мелодию частушек.
Но Ирина, словно осенняя муха, все зудела и зудела.
Наконец, видимо, поняв, что жена не успокоится, Александр, перестав играть, тяжело вздохнул и снова улыбнулся:
Ириш, а может, все же домик отдельный возьмем? Зачем нам этот помпезный номер в отеле? В домике я бы никому не мешал своей игрой.
Не выдумывай, оборвала размышления супруга Ирина, здесь комфорт, а в домике неуютно, да и небезопасно. Мало ли, кто вокруг ходит. А в отеле надежнее.
Говоря это, она крутилась перед зеркалом, примеряя на свою худощавую фигурку серые брючки из тонкой шерсти. Лицо ее одновременно выражало кокетство и разочарование брючки нисколько не красили уже немолодую женщину.
Ирина, не обладая особой женской привлекательностью, но необычайно рассудительная и воспитанная, вышла замуж за Александра по любви. Но, выходя за него, она прекрасно отдавала себе отчет в том, что муж давно и безответно влюблен в другую и надломлен безразличием ветреницы. И, хотя более тридцати лет ей приходилось мириться с тем, что муж в часы уединения мечтает о той ненавистной «другой», она ни разу не пожалела о своем решении.
Александр, когда-то в молодости окончивший факультет кибернетики в МГУ, всю жизнь подсознательно стремился к музыке, особенно любил он пение и народные мелодии. Учиться на баяне он начал недавно, когда понял, что этот инструмент способен вывести его из нередких в последнее время моментов депрессии, которая иногда накатывала на него после неудавшегося романа на стороне. Когда-то давно, еще в молодости, Александр, еще не женатый на Ирине, потерпел романтическое фиаско и надолго впал в депрессию.
Разумеется, он ничего не сказал об этом влюбленной в него однокурснице Ирине. Но Ирина, подозревавшая о романтическом фиаско Александра, постаралась отвлечь его от грустных размышлений, постоянно веселя его и увлекая различными интересами.
Александр и сам не понял, как оказался в роли мужа, но, подумав, решил, что все так и должно быть. И с годами не пожалел ни о чем.
Справедливо полагая, что глава семьи она, Ирина всегда локомотивом толкала безвольного и со всем соглашающегося Александра по различным престижным должностям благодаря полезным знакомствам и связям.
Горюновы с удовольствием воспитали сына, дав ему прекрасное престижное образование, и всегда много путешествовали в компании другой семейной пары, из зажиточных друзей, может быть, с тем расчетом, что зарубежный отдых в компании закадычных друзей не позволит им скучать или ссориться. Да они и не ссорились почти никогда, с годами став просто «родственниками». Александр всегда и во всем соглашался с Ириной, но, принимая главенство супруги почти во всем, все-таки капризно отвоевал себе индивидуальное хобби игру на баяне.
И вообще, давай-ка поторапливайся, скоро ужинать, властным тоном прервала Ирина настойчивые пассажи мужа, тебе нужно питаться регулярно, чтобы гастрита не было. Ты витаминки выпил?
Угу, обреченно буркнул Горюнов и встал. Положив баян на кровать, он подошел к прикроватной тумбочке, в которой хранились витамины, настойчиво предложенные знакомым терапевтом для улучшения его физического и морального состояния.
Ирина была необычайно заботлива и тактична. Никогда не упоминала о сопернице и всегда играла главенствующую роль в их семейном союзе.
Горюнов оставил себе свою сердечную грустную тайну, иногда бередя старые душевные раны, особенно, когда оставался в одиночестве. Поэтому разучивать пассажи на баяне стало своеобразной панацеей от все нарастающей депрессии и боязни надвигающейся старости.
Наконец Александр выпил витамины, набросил спортивную легкую куртку на футболку и покорно поплелся за женой на обед.
Горюновы вышли из номера и направились в сторону ресторана, расположенного на нижнем этаже.