Вы переставляете местами события. Сначала происходит катастрофа, а потом появляются сообщения о чудесном спасении. Журналисты выискивают тех, кто не попал на этот рейс.
И непопавших всегда двадцать процентов? недоверчиво переспросил Виктор.
От пятнадцати до двадцати. Отец собрал статистику за несколько лет. С две тысячи второго года и до две тысячи восьмого, когда взорвали «Невский экспресс».
Допустим. Виктор вдруг внимательно посмотрел на дверь в кабинет, наклонился к своему сотруднику слева и что-то прошептал. Тот неслышно встал, словно выплыл из-за стола, и так же неслышно, осторожно переступая, двинулся к двери.
А вы, как я понял, хотите выявить эти двадцать процентов отказников до начала рейса? И так обозначить будущую катастрофу? Каким образом выявить?
Боты будут мониторить соцсети. Павел удивленно следил за мужчиной, который прокрался к дверям, постоял, прислушиваясь, и кивнул Виктору. В настройках мониторинга заложены основные ключевые слова, такие, как «не успеваю», «не поеду», и определение тональности, например паника, взволнованность. Еще будем отслеживать возвраты билетов. Как только программа выловит совпадение в пятнадцать-двадцать процентов сообщений о том, что кто-то не попадает на один и тот же рейс, включится наш «Ангел». Выявит условно обреченный маршрут, подключится к базам данных. Определит, кто из базы тоже купил билет на этот рейс. И начнет незаметно работать. Если по-простому: мешать людям добраться до аэропорта или вокзала.
Давай! громким шепотом приказал Виктор, мужчина распахнул дверь и выскочил наружу.
Шум и разговоры в лаборатории, ворвавшиеся в открытую дверь, мгновенно стихли. Мужчина одной рукой втащил в кабинет упирающегося парня. Павел узнал в нем того, кто жаловался на полтергейст.
Володя? А что ты за дверью Борис Львович растерянно приподнялся и снова сел.
Подслушивал. Виктор встал и подошел к парню. Тот, с вывернутыми телохранителем руками, со страхом, исподлобья следил за ним.
У вас, ребята, крыша течет. Виктор быстро обыскивал несопротивляющегося Володю. Я сначала думал, что информацию про контракт между лабораторией и РОбТ специально слили в СМИ для рекламы, чтобы спонсоров привлечь. А здесь настоящий шпион нарисовался. Кто заказчик?
Виктор ткнул пальцем «шпиону» в какую-то точку на животе, тот охнул от боли и выкрикнул:
Не знаю! На почту анонимно прислали заказ!
Выведи его пока куда? Виктор повернулся к начлабу.
Куда Можно в переговорную номер два, она в конце коридора. Как выйдете из лаборатории, сразу направо А что вы собираетесь с ним делать? Борис Львович с грохотом отодвинул стул и поднялся во весь свой немаленький рост, нависая над коротышкой Виктором. Это мой сотрудник, и нужно сначала выяснить, почему он так поступил.
Выясним, выясним. Виктор успокаивающе похлопал начлаба по руке. Мы тут закончим, а Леша со шпионом в переговорке посидят. Потом будем разбираться. Да?
Товарищ Виктора вывел Володю и прикрыл за собой дверь. Все расселись уже меньшим составом по прежним местам и переглянулись.
Ну, хорошо, хорошо. Начлаб тяжело опустился на стул. Давайте продолжим. А как вы ну, поняли, что за дверью шпион?
Меня учили по материалам академика Сутонина.
Начлаб оживился:
Биоэнергетические технологии? Вот оно что
Вы говорили о ботах, которые будут мониторить соцсети, бесстрастно напомнил Виктор, глядя на начлаба. А что за базы данных, к которым подключится «Ангел»?
Давайте я расскажу. Павел подтянул к себе вновь выложенные листки бумаги, чтобы казаться солиднее. Виктор ему понравился. Вдруг захотелось доказать ему, что программа «Ангел», задуманная отцом, сто́ящая. Казалось, что Виктор поймет и оценит. Есть предположительно обреченный рейс. Решение «Ангела» будет основываться на мониторинге соцсетей и условных двадцати процентах отказов. Мы не сможем пока обращаться в аэропорты с просьбой об отмене рейса. Такие доказательства не примут. «Ангелу» нужно набрать собственную статистику. Допустим, будет десять катастроф, о которых «Ангел» заранее предупреждал. Тогда к нам прислушаются, тогда заработает государственная машина, как говорил мой отец, и спасение всех пассажиров рейса будет возможно. А пока мы будем стараться спасти кого-то из людей.
Павел коротко взглянул на Виктора. Тот все так же бесстрастно слушал, ничем не выдавая своего отношения к словам Павла. Тот заволновался и быстро закончил:
Отец подумал: а почему бы, пока программой не заинтересуется государство, не сделать так, чтобы спасались не случайные люди, а те, от кого, например, зависит будущее нации? Или даже мира? Представьте, что на такой обреченный поезд сел Эйнштейн? До того как написал свои гениальные работы. И погиб. А спасся какой-нибудь сантехник или не знаю, библиотекарь, например.
И базы данных, о которых упомянул Борис Львович, это та самая элита нации? Виктор задумчиво начертил на столешнице силуэт самолета, перечеркнул его и спросил: А как же цифра? Двадцать процентов? Получается, в сумме будет больше? Те, кто сам, что-то предчувствуя, откажется от полета, плюс те, кого «Ангел» спасет из базы данных?
Павел отрицательно покачал головой:
Это все выяснится, когда «Ангел» начнет работать. Но отец думает думал, и я с ним согласен, что цифра останется той же.
Ладно, суть я понял. А базы данных вы уже составили?
Начлаб и Павел в знак согласия кивнули.
Пока только по Москве и Подмосковью. Начлаб, до этого сидевший в растерянности, очнулся и подключился к переговорам. Павел перевел дух.
То есть в сухом остатке, хмурясь, проговорил Виктор, пока программа не докажет свою состоятельность, вы будете спасать цвет нации из двадцати процентов, а человеческий мусор в оставшихся восьмидесяти пусть гибнет на обреченных рейсах? Помню, твой отец говорил, что они нужны лишь для репродукции. М-да. Попахивает нацизмом.
Сейчас вообще никто ничего не делает. И никого не спасает, Павел с вызовом посмотрел на Виктора. Нужно же с чего-то начинать.
А как будете решать, кого спасать «Ангелом», а кто пусть сам спасается?
По величине ай-кью. Павел внутренне сжался, предвидя реакцию телохранителей.
Сотрудник РОбТ рядом с Виктором громко хмыкнул. Виктор посмотрел на него, улыбнулся и заключил:
Зато нас с тобой признают годными для репродукции.
Оба захохотали. Отсмеявшись, Виктор обратился к начлабу:
У вас будут проблемы из-за деления людей на двадцать и восемьдесят. Журналюги поднимут хай!
А никто не собирается журналистам выкладывать информацию Начлаб осекся, вспомнив про Володю, и посмотрел на закрытые двери кабинета.
Вот-вот. Думается, ваш Володя за денежку сливает инфу обо всех проектах лаборатории знакомому журналисту. Виктор невесело улыбнулся. Нам нужно позаботиться о сохранности информации.
Нам? уточнил начлаб.
Павел с облегчением выдохнул и почувствовал острую благодарность к коротышке-телохранителю. А ведь после обвинения отца в нацизме Виктор стал для него чуть ли не врагом.
Нам. Мы в деле, кивнул Виктор. Вот контакты наших юристов.
Виктор выложил на стол две визитки.
Пусть ваши юристы свяжутся с нашими и начинают готовить контракт.
Подождите, Павел остановил начавшего подниматься Виктора. Ваши рейсы это частные самолеты, информации о них в соцсетях не будет, баз данных тоже, как «Ангел» вам поможет?
В корень смотришь. Виктор хитро прищурился. Разработаете со временем программу и для частных самолетов. А вообще, мы с клиентами летаем на разных рейсах. И жить все хотят.
Глава 3. Лиза
В большой захламленной книгами и старыми семейными фотографиями профессорской квартире звучали аккорды ноктюрна Шопена и гулял сквозняк. На кухне, объединенной с гостиной с помощью новомодной арки, была настежь открыта балконная дверь, теплый ветер с улицы раздувал легкие шторы брусничного цвета.