Дэвид Болдаччи
Длинные тени
David Baldacci
LONG SHADOWS
Copyright © 2022 Columbus Rose, Ltd
This edition is published by arrangement with Aaron M. Priest
Literary Agency and The Van Lear Agency LLC
В оформлении переплета использована иллюстрация:
© Viorel Sima, Aleksandrs Sokolovs / Shutterstock.com
Используется по лицензии от Shutterstock.com
© Филонов А.В., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
* * *
Джинни и Биллу Колуэлл,
двум совершенно особенным людям
за все, что вы сделали для столь многих
Глава 1
Кто это, черт возьми? рявкнул Амос Декер, вырванный из недр сна. И ведь уснул-то куда глубже, чем удавалось обычно! Бессонница усугубилась, отнюдь не благоприятствуя его и без того непредсказуемому темпераменту. Он даже не глянул на номер телефона на экране, прежде чем ответить. При его роде занятий позвонить могут в любое время дня и ночи, и далеко не всегда абоненты из его списка контактов.
Амос, это Мэри Ланкастер, послышался негромкий дребезжащий голос. Ты меня помнишь?
С кряхтением сев в постели, Декер потер небритое лицо и увидел на экране, что уже почти три часа утра.
Раз уж я практически не способен забыть что бы то ни было, как же могу я забыть тебя, а, Мэри? Он похлопал себя по щекам, стараясь разогнать туман, окутывающий сознание. И тут же мысленно уцепился за время звонка тревожный сигнал уже сам по себе. Напряженным голосом добавил: Мэри, что-то стряслось? Почему ты вообще в такой час на ногах?
Мэри Ланкастер была раньше напарницей Декера в Берлингтонском департаменте полиции в Огайо. И еще тогда ей диагностировали раннюю деменцию. Болезнь вошла в штопор, а деградирующий мозг потащил за собой на дно все остальное.
Я в норме. Не могла уснуть.
Судя по голосу, Декер не сказал бы, что она в норме. С другой стороны, он не говорил с ней уже давненько, и может быть, сейчас это ее норма.
У меня тоже с этим проблемы.
Я просто хотела услышать твой голос Почему-то как раз сейчас мне показалось это очень важным. Я просто набиралась храбрости позвонить тебе.
Ты можешь звонить мне, не заморачиваясь, даже среди ночи.
Понять время так трудно, Амос, ночь, а потом день Впрочем, теперь мне уж трудно понять все на свете. И это так жутко пугает, потому что каждый день кажется, что от меня остается в-все меньше и меньше.
Он вздохнул трагическая искренность ее слов задела его за живое особенно сильно.
Знаю, Мэри. Понимаю, почему ты так чувствуешь.
Да, я так и думала, что ты поймешь.
Ее голос чуть окреп. Декер надеялся, что это добрый знак.
Он прислонился к скрипучей спинке кровати, словно ища опоры у дерева при таком неожиданном повороте событий. Оглядел тесные пределы своей крохотной спальни. Декер прожил тут девять лет, но комната выглядела так, будто он только-только въехал или просто остановился проездом.
Он консультант в ФБР. Давным-давно, профессионально играя в футбол, Декер получил почти смертельную травму головы, и его изменившийся мозг приобрел два новых качества, о существовании которых он до той поры и не подозревал, не имея к тому ни малейших оснований гипертимезию, то есть безупречную память, и синестезию, заставляющую его сопоставлять определенные вещи с немыслимыми цветами. В его случае трупы ассоциируются с оттенком цвета электрик. Распростившись с карьерой футболиста, Амос стал полицейским в родном городе, поднявшись до поста детектива, так что видеть трупы ему было не в диковинку.
Они с Ланкастер успешно сотрудничали в расследовании множества дел. Безупречная память для детектива божий дар, но для человека тысячефунтовое бремя. Время не лечит ни малейшей из его прошлых горестей. А уж если на то пошло, то лишь усугубляет.
Жил он на квартире в Вашингтоне, округ Колумбия, в здании, принадлежащем его другу Мелвину Марсу. Декер был первым, с кем Марс встретился, оказавшись в камере смертников в Техасе. Он доказал невиновность Марса, и тот получил солидные отступные за неправомерное лишение свободы. Часть барыша он потратил на покупку многоквартирного дома, а недавно женился и перебрался в Калифорнию.
Бывшую напарницу Декера по ФБР Алекс Джеймисон перевели в Нью-Йорк, где она вроде бы обрела любовь в лице инвестиционного банкира с Уолл-стрит. Его прежний фэбээровский начальник Росс Богарт подал в отставку и теперь учится играть в гольф по слухам, скверно в Аризоне.
Значит, теперь Декер остался один. Он знал, что этот день настанет. Так что звонок от старой напарницы был ко двору даже в этот час.
Как ты, Мэри? В смысле, по-настоящему, как ты?
Так себе. Каждый день как испытание.
Но голос у тебя нормальный.
Хочешь сказать, что способна связать два слова? Мм-медикаменты с этим помогают порой. Сейчас как раз такая пора. Я обычно не такая. Я обычно не нормальная.
Амос решил направить разговор в другое русло.
Как там Эрл и Сэнди? То есть муж и дочь Мэри. Спят, наверное
Выбрались в Кливленд навестить мать Эрла. Ей нездоровится. Наверное, долго на этом свете не протянет. Она старая и вообще-то слабоумная, как я.
Мне ты не кажешься слабоумной, Мэри.
Да, ну
Погоди, если они в Кливленде, кто же остался с тобой? Когда он навещал ее в последний раз, ей помогала сиделка.
Как раз сейчас я в норме, Амос. Я тут в полном порядке.
Уж и не знаю, Мэри Какое-то у меня недоброе чувство на этот счет.
Тебе вовсе незачем тревожиться обо мне.
Послушать так почти прежняя Мэри. Почти.
Но было тут что-то еще, и это что-то Декеру совсем не нравилось.
Глава 2
Амос опустил свои большие ступни на холодный деревянный пол.
Я имел в виду, что хочу наведаться к тебе в гости. Давненько уж не видались. Но говоришь ты лучше чем в прошлый раз.
Да, давненько. Слишком давно. Но не ты. Я.
Выпрямившись, Декер устремил взгляд за окно, на огни города, лениво подмигивающие ему из темноты.
Я э я не понял. Наверное, еще не оклемался от сна, добавил он в качестве объяснения, хотя она несла какую-то бессмыслицу.
Это эта ужасная штука у меня в голове. Это ужасно.
Знаю, Мэри. И хочу, чтобы тебе не приходилось с ней терзаться. Он замолчал, мучительно подыскивая более участливые слова, но эта задача была бы не в тягость его прежней личности и почти невыполнима для нынешней. Я хотел бы, чтобы было лекарство.
И для тебя тоже, откликнулась она. Для тебя лекарства тоже нет.
В этих словах Амос ощутил ее стремление нащупать некий уровень солидарности с ним в болезнях разума, которые в конечном итоге доведут до края обоих.
В этом отношении мы очень похожи, согласился он.
Но еще и не похожи, парировала она тоном, который до сих пор в ход не пускала; во всяком случае, он так это воспринял.
Не зная, что на это ответить, Декер попросту промолчал. Просто сидел, слушая по телефону ее дыхание. И чувствовал, как в воцарившемся безмолвии что-то назревает, как подъемная сила самолета, готового вот-вот оторваться от земли. И уже собрался было нарушить молчание, когда это сделала Мэри.
Это продолжает меняться? спросила она приглушенным, сдержанным тоном.
Декер прекрасно понял, что она имела в виду.
Похоже на то. Но меняется рассудок каждого, Мэри, здоров он или нет. Нет ничего статичного. Нормально это или нет, что бы там ни называлось нормой.
Но ты единственный из всех, кого я знаю, кто по-настоящему кто, вероятно, может понять, что я испытываю.
В трубке раздался какой-то звук, словно Мэри стучала себя по голове, пытаясь вышибить засевшую там хворость, медленно убивающую ее. Декер пытался отыскать какие-нибудь слова, чтобы снова втянуть ее в разговор.
Но я думал, ты ходишь на консультации. Мне это помогло. Они могут помочь.
Я консультировалась. Но потом перестала.