А что было раньше? спрашивает Люк, когда мы едем на машине к моему дому.
Ты о чем?
Об Эване Замаре. Он смотрит на меня взглядом, каким дозволено смотреть только ему. Вы что, пацаны, измываетесь над этим мальчиком?
Измываемся над ним? А так в наше время еще говорят?
Ты понимаешь, о чем я. Что вы с ним сделали?
Ничего не сделали. Скажи лучше, в какое время вы с Лекс встречаетесь с нами в пятницу?
Мы не встречаемся.
Серьезно? Почему нет?
Потому что Лекс в присутствии Гаррета чувствует себя неуютно.
Я расстроен.
Но мы же хотели все вместе поехать на вечер на лимузине.
Это было еще до того, как Брэкстон сказал, что он закажет лимузин, и все загорелись этой идеей.
Значит, ты прекратишь общаться со своими друзьями лишь потому, что они не нравятся твоей девушке?
Если бы речь шла только о вас с Брией, все было бы нормально. Лекс просто считает, что ты избалованный ребенок
Она так сказала?
Что-то вроде этого. Но Гаррет другое дело. Она его боится.
Я замолкаю. Не могу представить, что Лекс кого-нибудь боится.
Почему? Да, его шутки не всегда милы, но он человек безобидный.
Он вовсе не безобиден. Ему нравится обижать людей, причинять им боль. Он тащится от этого. Он чудовище, чувак.
Да у тебя все чудовищно.
Люк на какое-то время затихает. А потом произносит:
Сайе можно я тебе кое-что скажу?
Да ты и без разрешения скажешь. Его лицо принимает обиженное выражение, и я издаю стон: Окей, окей, давай, говори.
Честные зеленые глаза Люка встречаются с моими.
Ты больше не смеешься.
Да я того и гляди расхохочусь прямо сейчас.
Я серьезно.
Это-то и смешно.
Он скрещивает руки на груди:
Знаешь что? Есть разница между смехом над кем-то и радостным смехом. Я хочу спросить: ты больше ничего не хочешь?
Чего, например?
Я имею в виду вот что. Ты ничего не хочешь, потому что за тебя хотят другие.
Его слова смущают меня.
Да о чем ты вообще говоришь?
Я говорю, что кое-чего хочу. Для тебя.
Окей
Я хочу, чтобы в тебе снова проснулся интерес хоть к чему-то.
Ты хочешь, чтобы у меня появилось хобби?
Нет цель.
Цель? Ты что, подался в монахи?
Его голос смягчается:
Я много думал об этом. У каждого человека должна быть цель, Сайе.
Правда? А у тебя она есть? Какая?
Ну Цели у меня пока что нет. Но я ищу ее. Мы же все в ее поисках. Но в последнее время ты будто отстранился. Я не хочу сказать, что в этом виноват Гаррет, но с тех пор, как ты начал общаться с ним в прошлом году, ты
Что я?
Ты стал другим. Похожим похожим на Брэкстона! Раньше ты считал его идиотом, и
А ты считал его интересным и симпатичным.
Люк морщит нос, подобно кролику.
Брэкстона? Да ты спятил.
Да-да, так оно и было. В четвертом классе ты послал ему открытку от тайного обожателя.
Я послал ее брату Брэкстона.
О. Ну так они два сапога пара.
Вот только его брат не придурок, а Брэкстона ты всегда считал именно таким, а теперь вы с ним друзья? Об этом-то я тебе и толкую. Ты никогда не насмехался надо мной, но
С какой стати мне смеяться над тобой? Теперь я серьезен и поворачиваюсь лицом к нему. Мне до лампочки, кто там тебе нравится.
Верно, потому что ты не издеваешься над людьми. Но Гаррет
Люк. Мое терпение лопнуло. Может, хватит? Мне не нужна проповедь о том, будто Гаррет Антихрист, оказывающий на меня дурное влияние. Я способен сам принимать решения.
Шесть
В четверг Гаррет и Брэкстон курят одну сигарету на двоих, пока мы все стоим, прислонившись к моему автомобилю, припаркованному у школы. Тэннер мускулистый двенадцатиклассник, занимающийся боксом вместе с Гарретом, незаметно подкрадывается к нам и по очереди ударяет кулаком по нашим кулакам. На улице хорошо, воздух кажется хрустящим, но запах дыма раздражает меня.
Нетерпеливо просматриваю ленту в телефоне, но тут мое внимание привлекает громкий звук автомобильного глушителя. Минуту спустя на стоянку, дребезжа, вкатывается допотопный красный пикап с невероятных размеров колпаками на колесах.
Похоже, Белла Свон перебралась в Техас, шутит Гаррет.
Мы смеемся и смотрим, как дверца со стороны водителя со скрежетом открывается, и ждем, что наружу выпрыгнет какая-нибудь закусившая губу новая девица. Но вместо этого наблюдаем пухлощекого, с пружинами-кудряшками Эвана Замару, улыбающегося широченной от уха до уха улыбкой.
Могу поклясться, Бог, объединившись с Люком, доставил сюда этого ребенка просто для того, чтобы испортить мне настроение. Я вспоминаю лекцию, прочитанную мне на днях Люком, а также то, как Бриа говорила «бе-е-е» и фактически обозвала меня бараном.
Операция достаточно большая для того, чтобы водить машину? ошарашенно произносит Брэкстон.
Милый грузовичок! замечает Гаррет.
Улыбка Эвана гаснет, он быстро идет к школе.
Гаррет тушит сигарету черным байкерским ботинком и, подобно реактивной ракете, вместе с другими парнями устремляется за Эваном. Я какое-то время пребываю в нерешительности это действительно так, но потом мне приходит в голову мысль: с какой стати я должен отказываться от своего чувства юмора только потому, что у Люка его нет?
И я догоняю их.
Если по чесноку, говорит Тэннер, когда мы догоняем Эвана в коридоре, этот грузовик коллекционный экземпляр.
Спасибо, бормочет Эван.
А я и не знал, что водить теперь разрешается с десяти лет, в свою очередь ерничает Брэкстон.
Эван краснеет.
Мне шестнадцать. Как раз сегодня исполнилось.
Вот дерьмо. По негласным правилам, нельзя задирать людей в их день рождения. Я смиренно пожимаю плечами, но Гаррет лишь выгибает темные брови и подходит ближе к Эвану.
Твой день рождения сегодня? спрашивает он.
Эван кивает, медленно.
А почему ты нам этого не сказал? Брэкстон цепляет на лицо псевдовзволнованную ухмылку. Мы бы приготовили для тебя подарок!
Но ему было бы далеко до этого потрясающего грузовика, добавляет Гаррет. Как долго ты на него копил?
Мне его купили родители.
Страшно не хочется доводить это до твоего сведения, дитя Гаррет вроде как сочувственно сжимает шею Эвана, но, думаю, они не слишком-то тебя любят.
* * *
На седьмом уроке это психология жужжит мой телефон.
Сообщение от Брии:
Ты все еще намерен отвезти меня и Мариссу домой?
Конечно, отвечаю я.
Но сначала нам нужно переделать кое-какие дела в спортзале Последние приготовления к завтрашнему вечеру!
Хочу было послать ей эмодзи с большим пальцем вверх, но меня отвлекают жалобный лай и визг, раздающиеся из динамиков.
Мисс Уэллс больна, а заменяющая ее учительница показывает нам старый документальный фильм и велит записывать значение встречающихся в нем терминов. В этом фильме ученый из 1970-х годов бьет током собак из тех же 1970-х. Половина собак способна прекратить это дело, нажав на рычаг, но собаки из другой группы могут жать на этот рычаг до посинения, поскольку удары током прекращаются, только когда решает ученый.
До чего же это жестоко, ноет Люк. Почему вы заставляете нас смотреть такое? Хотите нас травмировать?
Большинство ребят поддакивают ему, но учительница шикает. На экране появляется надпись «ВТОРАЯ ЧАСТЬ».
Теперь собаки помещены в ящики, называющиеся шаттл-боксами это один из новых для нас терминов, и все, что нужно сделать животным, чтобы выбраться из них, так это перепрыгнуть через невысокую перегородку. Ученый снова начинает бить собак током и смотрит, что произойдет. Одна группа собак те, что сумели добиться прекращения ударов током, быстро соображает, как выбраться из ящиков, но собаки из второй группы просто лежат и скулят. Люк, похоже, вот-вот расплачется заодно с ними.
Окей. С меня довольно. Вожу пальцем по экрану телефона и читаю ленту.
За пять минут до звонка учительница включает свет, и я хватаю со стола Люка его работу, чтобы списать.
Эй, я еще не закончил.
Игнорируя его протесты, корябаю ответы. На последний вопрос ответа у него нет, и я спрашиваю: