Это код, да? выдвинул предположение Стольников, приблизив своё лицо к плите.
Очень возможно, очень. Шаманов потёр указательным пальцем переносицу, что у него значило наивысшую степень нервного напряжения. Профессор думал. Но не только.
Пока старики размышляли, примеривались, молодёжь пошла в атаку. Геймер Яков прислонился плечом к плите и надавил: ничего, конечно, не вышло, плита с места не сдвинулась.
Может, её взорвать? послышался из-за спины учёных голос Глинко.
Обернувшись, Шаманов, нахмурившись, ответил:
Не говоря уже о том, что это произведение древнего искусства неизвестного науки народа, да, навряд ли вам удастся взорвать плиту. Скала и толщина.
Да, вы правы. Согласился с Шамановым Глинко, а про себя подумал: «Старая перечница». Ну и что вы предлагаете предпринять?
Не торопите нас, не торопите. Не мешайте нам, мы же вам не мешали.
Хорошо, хорошо, недовольно пробурчал командир наёмников и отошёл к своим людям.
Что скажите, коллеги? дождавшись ухода Глинко, поинтересовался у учёных Шаманов.
Я не знаю, честно признался Яков.
Хе. Ну ты же любитель погамать, кстати, удивился ехидный Тимофеев, решивший подколоть своего друга. Квесты это твоё всё, а?
Я шутер-игрок. Warzone, Overwath. Квесты это всего лишь приложение, не совсем моё И ты это знаешь, кстати.
Да ла
На этой картине зашифровано послание. Комбинация, уверенно заявил Стольников, перебив Сергея Тимофеева.
Пожалуй. Виктория, твоё мнение?
Моё мнение: композиция таких образов указывает на религиозный культ тоталитарного толка.
Ну, я не об этом. Хотя не без этого. Плита это вводная панель; выпуклые фигуры на ней, думаю, это что-то вроде кнопок. Задумчиво проговорил Шаманов.
Надо пробовать, предложил Яков.
Чего пробовать-то? спросил Сергей так, будто Вязов предложил редкостную тупость. Просто рандомно херачить предлагаешь?
Иди ты, вяло отмахнулся от критика Яков.
А Яков прав. Надо пробовать, согласился с Вязовым профессор. Но для начала попытаемся понять логику кода.
Следующие три часа ушли на расшифровку картины, на поиск тайного смысла. Параллельно пробовали нажимать на фигуры в разных комбинациях всё безуспешно. Наконец профессор, больше не слушая чужих предложений, абстрагировавшись от всего внешнего, заблокировав потоки злобного нетерпения, идущего, хлещущего от отряда наёмников, обжигающего лопатки, ещё раз осмотрел панно неизвестного художника затейника, особое внимание уделив оку, парящему над всей картиной, и вынес свой вердикт:
Коллеги, посмотрите, в зрачке этого глаза отражаются фигуры значков в виде лиц, идущие в определённой последовательности. Так?
Четверо учёных подошли ближе и с интересом стали рассматривать глаз, а профессор, между тем, продолжал:
Проследив направление взгляда мы видим эти самые лица, столбик. Вот здесь. Профессор показал где. Только в зрачке мы видим его зеркальное отображение, что, как мне кажется, указывает на последовательность комбинации, да, комбинации. Так, дальше. Шаманов увлёкся, он уже ничего не слышал и не видел, кроме панно квеста панно загадки. Около верхнего лица-знака, слева, нарисован треугольник, похожий на стрелочку. Проводим от него линию и находим ещё один треугольник и ещё, пока соединяющая треугольники прямая линия не приводит нас в пламя, к большому центральному синему лицу, которое улыбается и подмигивает, совсем как то, от которого мы начали линию, и цвет у них один синий.
Всё ясно. Павел Юрьевич, моё вам уважение. Изобретатель Стольников искренне восхищался умом профессора вот что значит академическое образование. Мозг работает на высоких оборотах вычислительной машины по решению любых ребусов, прокручивая сотни комбинация в единицу времени. Молодец профессор!
Сообразив, в чём дело, Яков попросил:
Разрешите мне, Павел Юрьевич?
Что, ввести комбинацию?
Да, нажать.
А может, я тоже хочу, заявил Сергей.
Профессор, как и не заметив ремарки Тимофеева, понимая, что это он сказал наперекор, несерьёзно, как и многое, что вообще делал, Шаманов, кивнув головой, обратился ко всем остальным:
Ну как, коллеги, разрешим молодому дарованию проявить себя?
Никто возражать не стал, и даже Тимофеев промолчал, поняв, что сейчас выступать будет как-то не серьёзно. Против мнения большинства он не бунтовал никогда.
Яков нажал на три разноцветных личика-кнопки (то, что они именно кнопки, а не верньер или рычажок, учёные уже определили путём проб и ошибок) красную, жёлтую и последнюю синюю, после чего, следуя указаниям профессора и треугольникам стрелок, надавил на центральное синее лицо как ему показалось, безумное лицо, принадлежащее демону. Он ещё не успел отнять пальцев, как в стене что-то страшно хрустнуло, дверь тряхнуло и в прямом смысле унесло: вот она была, а вот её нет унесло порывом горячего урагана, туда, в тёмную неизвестность провала. Впрочем, не такая уж и тёмная оказалась эта неизвестность. Тьма подмигнула белёсым могильным свечением, которое вначале тихо засветившись, потом померкло, чтобы в следующую секунду разгореться в полную силу полинявшим оранжевым. Добро пожаловать! Учёные топтались на пороге, никто из них не решался сделать первый шаг. Тогда вперёд пошли наёмники (варанги) трое бойцов, взяв на изготовку автоматы, по приказу командира выступили к проходу, но их всех опередил неугомонный Вязов, посчитавший для себя зазорным уступать право первой ночи кирзовым мужланам. Яков вошёл в свет и пропал. Несколько долгих, резиновых секунд его коллеги и бойцы ЧВК «Штраус» томились в тисках напряжения, а потом прозвучал голос:
Норм. Заходите, здесь ещё одна пещера.
Отряд вошёл внутрь, оказавшись не совсем в пещере, а скорее в сфере помещения искусственного происхождения, вырезанной прямо в скале неизвестным образом. Стены блестели, как будто их облили жидким стеклом, оранжевый свет отражался в них и заливал сферу прозрачным сиропом, но его источник оставался невидимкой: невидимый глазу светильник заглядывал в зеркала стен и там проявлялся, расходясь светящимся туманом по помещению. А вот пол не отражал света вовсе, он чернел как дыра космического пространства, лишённого звёзд. Ступив на него, у многих закружилась голова: им показалось, что они падают, летят в кромешную тьму и нет спасения, и нет смерти, а их поглощает всеобъемлющее одиночество. Наваждение продлилось недолго: стоило сделать пару шагов по космическому окну и ощущение падения пропало.
В центре сферы стоял остроконечный конус, на котором, скрестив руки на груди (острые локти вперёд, ладони обнимают грудные мышцы) и поджав правую ногу, приставив её ступню сбоку от левого колена, стояла фигура человека. Краснокожий мужчина, худой, с впавшими щеками, с выбритыми выше лба волосами, одетый в облегающее голубое трико, застыл в абсолютном покое, как балетный танцор, найдя точку совершенного баланса, стоя на мыске. Глаза прикрыты, веки полуспущены, на висках тускло светятся какие-то два диска размером с хоккейную шайбу. Живой? Сомнительно. Скульптура? Возможно, но очень уж реалистичная для куклы. Вокруг конуса, на полу, были нанесены насечки: четыре больших остроконечных, соответствующих сторонам света, и двенадцать поменьше, короче и менее глубокие, как на циферблате. Единственная тень во всём помещении притаилась под коленом краснокожего, стрелой своего клина указывая на деление, соседнее с насечкой, указывающей на север, упираясь в красную точку с чёрной короной.
За фигурой краснокожего, в стене сферы, зияло овальное отверстие с неровными краями. Как определили специалисты наёмников, в стене раньше пряталась ещё одна дверь её вскрыли (кто?), судя по всему, лазерным резаком, вскрыли неумело, впопыхах. Значит, в пещере было два входа: один ввёл в неё снизу, второй сверху. Наскоро обследовав второй вход, обнаружили выбитые в скале ступени, уходящие наверх, в серый полумрак, и да каменное полотно на дверной плите соответствовало рисунку-загадке, которую они видели на двери, в которую вошли. Полностью ли соответствовали картины определить было нельзя, так как отсутствовала центральная часть двери. Кто-то, не сумев решить квест, недолго заморачиваясь, просто уничтожил произведение искусства, вырезав из двери кусок, причём резали и по овалу, и крест-накрест, так что он развалился при падении на несколько частей. Но почему-то эти неизвестные вандалы не тронули статую? Что им помешало?