Музыканты прибрали струны, отстранили гудки от уст. Все взгляды устремились на новоприбывших, а затем обратились к капитану Брайту, ожидая его слова. Здоровяк медленно поднялся с полуутопленного в песок бревна и тряхнул плечами, давая троице приблизиться.
Капитан. Финтан сразу поклонился, ожидая и угадывая, что больше всего мрачный настрой и холодный прием адресованы именно ему.
Приняв этот вежливый жест, Эдвард одобрительно кивнул. Этого хватило, чтобы несколько усмирить настороженную враждебность, которая немым призраком стояла рядом.
Мы слышали вашу игру издалека, произнесла Рейчел и, последовав примеру Финтана, начала свою речь с поклона. Эта бухта, пустая и мертвая, прям наполняется жизнью! Мы лишь хотим послушать вблизи.
Эдвард посмотрел на близнецов, впрочем, безо всякой враждебности. Уже давно над ними шутливо и добродушно посмеивались, путая одного с другим. Учитывая, что Рейчел носила мужскую одежду, различить их было в самом деле не так-то просто, разве что по шраму. Да вот только немалая часть команды знать не знала шрам у брата или у сестры? Как много матросов обознавались, и ловушка захлопывалась со звонким смехом. Ни Рейчел, ни Джонни никак не задевало, когда их путали. Напротив, эта игра имела под собой какой-то особый азарт. Они носили волосы одной длины, не называли друг друга по имени. Настигнувшая Джонни слепота заметно остудила их пыл, и больше эта игра не казалась им такой уж веселой. Повадки Джонни сильно изменились, что-то старческое, гнусное, тяготеющее к земле появилось в его движениях. Здоровяк стоял как будто бы в раздумье, а на деле попросту давал решению отстояться. После того как некая церемониальная неспешность была явно высказана, он пригласительно махнул к кругу.
Ни капитан, ни Финтан, ни близнецы Норрейс, ни люди «Мэриголда» не знали, к чему их готовил этот вечер. Всякая хоть сколько-нибудь стоящая жизнь полна тех моментов, к которым невозможно быть готовым. Все намеки, призрачные и явные, складываются единым полотном и схлопываются в памяти, как прибивает ткацкий станок нити друг к другу. И вот глазу открыт узор, а не отдельные нити. Конечно, их можно разглядеть, если пристально вглядываться, но у кого на это есть время?
Времени у близнецов не было. Они пели и танцевали с музыкантами, разыгрывали сцены, которые писались на ходу. Былая веселость, присущая отнюдь не беззаботному, но все-таки радостному детству, с новой силой наполнила близнецов. Брат и сестра менялись именами, и им охотно подыгрывали. Этот вечер, напоенный горьким дымом и веселой ложью, еще вернется. Но до этого часа еще далеко. Сейчас можно дышать и радоваться, держаться за руки, петь и даже кричать. Вольность, позволительная разве что детям, сейчас пьяняще наполняла воздух. Актеры распевали стишки или зачитывали их, как будто бы придумывая на ходу. Если бы Рыжий Лис не подслушивал их, может, и впрямь поверил бы, что это столь блестящая импровизация, а не отработанный годами материал. Впрочем, загадки и разоблачения Финтан оставил при себе.
Видя, как охотно люди идут на уступки и подыгрывают друг другу, Рыжий Лис воодушевился до того, что хотел принять участие в игре. Рейчел уже отыграла жестокосердную царицу Севера и ее служанку, торговку птицами, которой суждено стать матерью деспота и тирана, и лишь Господь знает, когда бы эта неуемная девица успокоилась, если бы Финтан не взял на себя свою роль. А роль эта была облюбована заранее и готова еще с Плимута, если не раньше. Сомнений не было, кем на этот раз станет Финтан.
Подобрав палку с земли, он оглядел ее со всех сторон и удовлетворительно кивнул сойдет. Плечи расправились сами собой. Взгляд обратился к морю. Отсюда оно казалось полоской чешуи. Волны поблескивали мелко-мелко. Финтан заложил левую руку за спину, второй взял трубку, подобранную с земли. Первой, кто поняла и улыбнулась этой шутке, была Рейчел. Она тут же прильнула к уху Джонни и вполголоса стала пересказывать все, что видели их с братом глаза. Тем временем остальная команда один за другим начали догадываться. Смешки срывались то тут, то там. Эдварда тоже позабавил этот вид Финтана, его манера расхаживать, крутя в руках, казалось бы, палку, но вскоре не оставалось сомнения, что это трубка.
Кошку в пятку! Ну и что мне делать с тобой, дружок? обратился Финтан к Эдварду, заметив эту веселость.
Здоровяк присвистнул и хлопнул в ладоши от удовольствия. Заручившись одобрением даже Эдварда, Финтан было уже возомнил себя неуязвимым, ибо он смеялся устами своих зрителей над самим капитаном. И именно в такой момент был нанесен резкий удар под дых. Воздух не мог выйти из груди, по спине пробил холод. Два черных глаза не мигая уставились на него. Тут, меж актеришек и матросов, стоял нелюдимый Диего. Как долго он здесь, не столь, впрочем, важно. Многим проклятиям хватает единожды узреть душу проклятого. Достаточно просто узреть, совсем не обязательно встречаться с ней взглядом, чтобы ощутить всю губительность и смертоносность. Если бы Финтан так и не заметил бы черноокого Диего, для него все равно был бы один исход.
Рейчел была первой, кто разгадала игру Финтана, она же была первой, кто подловил его оцепенение. Диего не двигался с места, когда взгляды один за другим обращались к нему. В том же угрюмом молчании, что и всегда, Диего развернулся и пошел прочь.
Финтан смотрел вслед этому молчуну, чувствуя на себе укор. Стало слишком тихо. Вдалеке море с кем-то шепталось. Волны снова и снова накатывали, как будто тянулись к месту действия, сокрытому со стороны океана. Вода разбивалась, так и не сумев подслушать тех тихих слов, которые все же раздались в ночном воздухе.
Вы думаете, что я его привел? спросил Финтан.
Взглядом он обратился к капитану Брайту, но, очевидно, обращался ко всем.
А кто? спросил Эдвард, разминая свои руки четырехпалую и шестипалую.
Не знаю. Финтан метнул палку наземь, как метают ножи.
Она вошла наполовину в мягкий песок. Из груди Финтана вырвался глухой смех. Подняв взгляд, обвел глазами публику. Сейчас внимание было приковано еще сильнее, еще пристальнее, нежели во время дурашливого представления.
Стало быть, я просто конченый, если и впрямь я позвал Диего, сказал он и будто бы тыльной стороной ладони проверил, не мучит ли его жар. Знай я, что Диего, как горный тролль, притаился за камнем, стал бы я шутить над капитаном? Нет, в самом деле, у меня, кажется, жар. Большая честь, капитан, быть гостем подле вашего костра.
С этими словами он поклонился капитану Брайту, после чего повернулся к близнецам. Коротко кивнув обоим сразу, Финтан пошел прочь. В этом кругу ему никогда не было места. Примостившись на пологом утесе, Рыжий Лис затаился и слушал море всю ночь.
Одиночество прививает любовь к тишине и молчанию. Жизнь беглым изгнанником приучила Рыжего Лиса любить тишину, разбираться в ней, как в музыке. Бывает молчание удивительного красноречия, намного выразительнее и полнее, нежели любая болтовня, которой пытаются забить воздух. Следующим утром именно такая красноречивая тишина воцарилась меж близнецами и Финтаном. Брайт коротко перешептывался со своими людьми и поглядывал из стороны в сторону. Все свидетели вчерашней игры ждали появления капитана Дрейка.
И наконец дождались. Близнецы взялись за руки. Пусть глаза Джонни были слабы и едва ли разглядели с этого расстояния лицо приближающейся фигуры, совокупность жеста сестры и повисшей тишины сомнений не оставила. Капитан был здесь и сейчас приближался к близнецам и, конечно же, Финтану.