Смотря для кого. Дирдайле, думаю, счастлив. Наконец-то он от души наестся!
Энтомолог в задумчивости посмотрел на Кеннета снизу вверх.
Но вы имеете представление о том, что делать?
Надеюсь, проворчал капитан. Нужно дотянуть до утра, они охотятся только в ночи.
Почему?
Говорят, солнечный свет их убивает.
Говорят это ненаучный аргумент, юноша. Значит, нам надо дожить до утра. Что с вашей командой?
Кеннет глухо вздохнул.
Я велел им запереться в кубрике и никому не открывать до рассвета, даже мне.
Но мне кажется, устраивать облаву одному по меньшей мере неразумно
Неразумно совать мясо голодному волку. Чем больше народу эта тварь сожрет, тем сильнее станет.
Это суеверие, лишенное научных доказательств.
У меня нет лишних матросов, чтобы заняться проведением опытов, сухо ответил Бреннон. Герр Левин поправил пенсне.
Скажите, герр то есть сэр, на корабле еще есть дамы?
Дамы? озадаченно нахмурился Кеннет.
Ну да. Кроме тех трех, что сейчас находятся в салоне.
Нет. Больше ни одной. А в чем дело?
Фрау подозревает, что видела какую-то женщину.
Капитан задумчиво поскреб щетину. В общем-то, появление еще одной дамы вполне объяснимо. Левин побарабанил пальцами по двери.
Пойду разбужу священника, наконец сказал ученый и юркнул в салон. Кеннет запер за ним дверь. Мелкая водяная крупа превратилась в длинные косые струи дождя. Качка усилилась, и Бреннон поднял воротник. Он решил возить грузы и пассажиров, потому что это нетрудно, когда ответственность за их жизнь, здоровье и имущество не выходит за рамки контракта, а риски пассажиров описаны в пунктах четыре, шесть и восемь. Капитан должен довезти, и не больше. Это то что нужно после службы на чертовом флоте ее величества.
Из-под двери салона выбивалась полоса теплого света. Он всегда считал, что ему все равно. Тот же груз, только разговаривающий, и если у кого-то морская болезнь то это его проблемы. А капитан принял, отвез, выгрузил. Расписался в товарной накладной. Но не сейчас.
Кеннет не успел заметить, когда они перестали быть только пассажирами, оплатившими билет. Наверное, когда он поволок затянутую в мундир тушу в салон. Оказывается, для этого достаточно нескольких минут для понимания, что им не под силу защитить себя, и значит, защищать должен тот, кто может. Между ними и ночной тварью только его обрез с серебряными пуговицами. И это уже совсем другое дело.
Доктор Левин окинул салон долгим взглядом. Медики сладко похрапывали в углу, как студенты на лекции; рыжая учительница сосредоточенно считала полковнику Шрайберу пульс; мать и дочь с глубоким осуждением взирали на эту неприличную сцену; поэт, столичный отрок и пастор задремали. Ученый подошел к священнику и встряхнул его за плечо:
Отец Андрес! Отец Андрес, проснитесь!
Пастырь вздрогнул и подскочил на диванчике.
А? Что? Где? сонно забормотал он, озираясь. Уже приехали?
Левин вздохнул. Отец Андрес Шмидт был похож на упитанную полевую мышку симпатичную и безобидную. Энтомолог предпочел бы кого-нибудь в духе святого Георгия с карающим мечом.
Нет, отец. Нам необходимо духовное утешение. Ученый указал на Шрайбера.
Ох ты, святый боже! Сердце, да? опечалился отец Андрес.
Нет, до такого еще не дошло. Нам скорее нужен, э-э-э совет лица просвещенного.
Маленький священник польщенно зарделся. Подобрав поношенную рясу, он направился к девушке, которая укутывала полковника пледом, живые черные глазки патера засверкали от любопытства.
Фройлен простите, нас не представили что с ним?
Эльза Донстер, очень приятно, машинально отозвалась учительница. Я не знаю. Капитан сказал, большая кровопотеря из-за Девушка смешалась и закусила губу. Вот. Она оттянула воротник мундира.
Патер нагнулся пониже, чтоб разглядеть, да так и застыл кочергой.
Вы знаете, что это? с надеждой спросила Эльза. Священник тихо ойкнул, осенил себя крестным знамением и хотел было отшатнуться, но наткнулся на энтомолога.
Тише, сказал Левин. Не стоит сеять панику среди пассажиров.
Отец Андрес испуганно перевел взгляд с полковника на ученого и обратно.
Но разве наши врачи
Бесполезные существа, сурово отвечала рыжеволосая наставница молодежи. Пьют и пьют! Я бы им и слона не доверила.
Не будьте столь строги, добродушно произнес Левин. Когда пить, если не в молодости? Патер, скажите, с церковной точки зрения полковнику можно чем-нибудь помочь?
Отец Андрес вздохнул и потер лысину.
Я всего лишь приходской священник. Я не знаю. Я могу помолиться о здравии, но Он замялся. Я видел такое, иногда прихожане ищут в церкви защиты от от всякого, и я даже слышал про отцов-экзорцистов или тайно обученных инквизиторов не видел, правда, ни одного. Может, если бы тут были святые дары, то я бы как-нибудь смог
Но вы можете что-нибудь сделать, если на нас нападет дирдайле? спросил Левин.
Кто?
Капитан так называл это существо.
Маленький священник опасливо втянул голову в плечи.
Я бы очень не хотел встречаться
Эльза стукнула кулачком по спинке дивана.
А вы не бойтесь! Вы делайте что-нибудь! Вы же священник! Вы не должны их бояться!
Не бояться может наш капитан, возразил отец Андрес. Он человек бывалый и храбрый, чего только не видел. Ладно, я попробую помочь этому бедолаге. Не знаю даже, что подойдет Во здравие, наверное.
Священник-мышка откашлялся, еще раз осенил себя крестом и тихонько, нараспев, начал читать молитву. Полковник Шрайбер шелохнулся на диване. Отец Андрес перекрестил болящего, и в этот миг могучая рука полковника метнулась вперед и вверх, стиснула сухонький кулачок патера, как в тисках.
Одержимый! взвизгнул отец Андрес. Эльза повисла на руке Шрайбера, пытаясь разжать ему пальцы, Левин ринулся к креслам, в которых сладко посапывали поэт и столичный юноша, и парой звучных оплеух живо привел их в бодрствующее состояние.
Читайте! яростно заверещала учительница. Читайте свои молитвы, не то хуже будет!
Exorcizamus te, onmis immundus spiritus! взвыл отец Андрес пронзительным фальцетом, передумав исцелять.
Могучий полковник приподнялся на диванчике вместе с девушкой. Из горла Шрайбера вырывался звериный рык, на губах запузырилась пена.
Хватайте его за ноги! гавкнул на молодежь Левин.
Поэт и столичный юноша кинулись на полковника. Щуплый стихотворец повис на его левой ноге, столичный юноша на правой, энтомолог, который был на полторы головы ниже Эльзы, обеими руками вцепился в горло одержимого. Мать и дочь истошно завизжали, но даже это не смогло поднять на ноги молодых врачей они спали сном праведников.
in nomine et virtute Domini Nostri Jesu Christi! надрывался отец Андрес, зажмурившись для храбрости.
Шрайбер извивался на диване, как рыба, выброшенная на берег. Если бы Эльза в конце концов не села ему на грудь, они бы его не удержали.
Vade, satana, inventor et magister omnis fallaciae! выкрикнул священник. Шрайбера свело судорогой так, что он выгнулся коромыслом, а потом всем весом рухнул на диван, от чего у мебели подломилась ножка. Шрайбер обмяк, отец Андрес спас руку и, всхлипывая, прижал ее к груди. Фройлен Донстер сползла с полковника на пол, вытирая лоб рукавом, а герр Левин ощутил потребность в сердечных каплях. К счастью, они были у него в кармашке жилета. Пока энтомолог отмерял капли в стакан, в салоне царило затишье.
Боже, благодарю тебя, с чувством изрек ученый, осушив стакан.
Что здесь произошло?! завизжала фрау Лидманн.
Да, в чем дело-то? поддержал ее столичный модник, с огорчением оглядывая свой костюм. Поэт застыл столбом посреди салона: глаза молодого человека вдохновенно горели, губы шевелились.
Отец Андрес провел небольшой показательный экзорцизм, тоном лектора в аудитории сказал Левин. Это приятно разнообразит наши воспоминания о путешествии. Фройлен Эльза, вам помочь?