Нет.
Парень с такой сложной судьбой
Да к тому же нищий. На что он жить собирается?
А мы ему подарков надарим, выделим царство какое-нибудь подходящее Люблю быть щедрым, хотя бы иногда. И торжества устраивать. Ну, ладно тебе, перестань губы дуть, что толку обижаться? Решение свое я менять не стану. Так что готовься к свадьбе, Гера.
И, весьма довольный собой, Зевс отправился в спальню немного отдохнуть после обеда.
* * *
Пологие склоны Пелиона еще с незапамятных времен густо покрыты растительностью могучие вековые дубы величаво раскинули свои причудливо изогнутые разлапистые ветви, закрывая от палящих лучей мелкий ручеек, что журчит вниз по склону, среди высокой травы, молодых побегов и земляничных полян их обступает буйно разросшийся кустарник с яркими алыми цветами, искривленный ствол дикой оливы словно замер в неизвестном доселе танце, а совсем рядом заросли можжевельника вырастают стеной и представляют собой настоящую чащу порой непроходимую. Множество зверья и птицы обитают в этом лесу можно ненароком повстречаться с оленем, медведем или кабаном, если какому-нибудь безумцу вдруг придет в голову идея собрать немного хворосту на Пелионе потому лучше уж безоружным не совершать прогулки ни на саму гору, ни в ее окрестностях.
Места глухие, опасные так говорят старики о склонах Пелиона. Человек туда суется редко, предоставляя самому лесу и его обитателям жить спокойно, своею жизнью лишь изредка местные цари устраивают там охоту но это так, скорее жестокого развлечения ради, да чтоб испытать высоких гостей, потому как среди прочих опасностей, поджидающих смельчаков на горе Пелион есть одна уникальная, можно даже сказать присущая только Пелиону опасность а именно быть растерзанным дикими кентаврами. Так уж получилось, что эти милые твари кентавры то есть облюбовали Пелион в качестве своего основного места обитания. Их вобщем, вполне можно понять кентавров потеснили из Фессалии, а затем постепенно выставили отовсюду по большей части виной тому буйный, совершенно необузданный нрав этих шестиконечных созданий. Однако, нрав нравом, а куда ж им было деваться? Вот и пошли они, горемычные, дружною толпою, то есть, дружным табуном в малопосещаемые места случайно набрели на склоны Пелиона, поселились в дремучих его лесах, и уж теперь-то, ощутив себя в полной мере хозяевами здесь, среди такой же, как они сами, дикой природы, к тому же по большей части обозленные на людей, кентавры не слишком церемонились с забредшими в лес смельчаками. Но, справедливости ради, стоит отметить, что не все кентавры так уж невоспитанны их царь Хирон например настоящий кладезь мудрости, терпения и благородства. Как раз Хирон-то и спас Пелея, когда того уже намеревались разорвать на части обитатели Пелиона. Узнав, что молодому человеку по большому счету некуда идти, Хирон предложил Пелею в качестве временного жилища свою пещеру то есть радушно пригласил к себе в гости. А пещера у повелителя кентавров была весьма просторна, с высоким сводом над головою в ней можно стоять в полный рост, не опасаясь при этом наткнуться на какой-нибудь сталактит, и ничего не капало с потолка, не текло по стенам сырости нет, только темновато, но, в общем и целом, вполне прилично словом, жить можно и Пелей уже с месяц гостил у Хирона никак не мог решить молодой человек, что же ему делать дальше. А поскольку бродить по лесу было опасно вдруг какой-нибудь кентавр возьмет, да не узнает гостя тот все больше отсиживался в пещере. Тут и застанем его мы теплым летним утром в одних лишь сандалиях да с полотенцем вокруг бедер. Свой хитон предусмотрительный Пелей повесил на веревку, что протянута вдоль и поперек через всю пещеру испачкается последняя одежда, где другую взять? Кентавры никаких одежд не признают, разве что снимут с кого-нибудь так с кого? все давно знают, что к Пелиону лучше не подходить, до ближайшей деревни еще дойти надо, так что разжиться гардеробом вряд ли получится, потому и жалеет Пелей единственное свое платье, тем более что занят он ни чем-нибудь, а уборкой помещения.
Развел тут грязищу ворчит Пелей, разгребая свежую навозную кучу Дышать же нечем. Конь он и есть конь.
Радужные мухи тяжело взлетели, закружившись вокруг Пелея тот зачерпнул совком навозную лепешку и направился к выходу молодому человеку надоело то и дело натыкаться на мусорные кучи, да вдыхать ароматы пещеры все равно сижу без дела решил Пелей и взялся наводить порядок. А работы было непочатый край. В каждом углу весьма просторной пещеры ждали своей очереди залежи всякой всячины полусгнившие объедки, обглоданные кости, битая посуда, истлевшие грязные тряпки что только не выгреб Пелей из укромных ее уголков, заодно распугав всех пауков, летучих мышей и крыс. Молодой человек безжалостно сорвал засохшие охапки трав, что свисали с веревок вдоль стен, смастерил себе веник, смел вековую пыль и паутину, вынес помои за порог и теперь разглядывал в полутьме не пропустил ли он чего-нибудь еще.
Как можно жить в таких условиях? пожимал плечами Пелей. В пещере было лишь стойло для хозяина вполне впрочем приличное, да подстилка из сена на такой же подстилке размещался гость ни стола тебе, ни стульев, а уж тем более кровати впрочем, что ждать от кентавра?
Водичкой бы прибить не мешало промолвил Пелей, наблюдая, как кружится и оседает в воздухе пещеры поднятая им пыль. Он уже взялся было за кувшин единственный целый сосуд, что нашелся рядом с ворохом сена благо до ручья недалеко, как на лужайке возле пещеры раздались голоса через минуту два десятка кентавров уже тяжело топтались около входа, в нетерпении били копытами, тяжело дышали и ругались последними словами, досадуя, что их, таких свободных и диких, пошло используют, как самый обычный грузовой транспорт.
Запряг нас, как последних ослов возмущались кентавры.
Что мы, тяжеловозы, что ли?
Для кого стараешься, Хирон? Эти боги, они ж нас за скотину держат
Будет вам, хорошее дело делаем нам это зачтется миролюбиво ответил царь кентавров и повысил голос Становись в шеренгу.
Пелею из своего укрытия забавно было наблюдать, как эти неотесанные полулюди, полукони, привыкшие к полной свободе, пытались изобразить некое подобие стройного ряда тычки и лягания едва не закончились потасовкой Хирон, опасаясь за груз, что лежал на спинах подчиненных, скомандовал
Довольно. Стойте, где стоите. А то перебьете все.
Кентавры перестали толкаться и выжидательно уставились на Хирона.
Вот разбойничьи рожи усмехнулся Пелей.
В самом деле, лица кентавров густо покрывала растительность косматые бороды развивались нечесаными клоками, буйные шевелюры всевозможных мастей едва ли можно было назвать прическами; практически у всех широкие брови сходились на переносице, угрюмо нависая над глазами добавьте к этому мощный обнаженный мужской торс плавно переходящий в лошадиную спину, сильные мускулистые руки и две пары лошадиных же ног это сейчас, из безопасного места ухмыляется Пелей. Совсем не до смеха было ему месяц назад, когда, проснувшись, он обнаружил себя в окружении этих тварей. Это сейчас они молчат, ожидая дальнейших указаний Хирона, и стоят более-менее спокойно, а тогда Пелей вполне справедливо считал, что если его не разорвут, то наверняка затопчут так напористы, порывисты и резки их движения. Действительно, если ничто не сдерживает кентавра (а его, как правило, ничего не сдерживает), то он не соблюдает условностей зачесалось пузо он блаженно чешет пузо, зачесалось еще где-нибудь наплевать кентавру на присутствующих здесь дам зачесалось же. Нужно оглушительно высморкаться не вопрос, ну и что, если рядом публика подумаешь, что они сами не сморкаются, что ли? При этом что такое носовой платок кентавр не знает, и вряд ли у кого получится посвятить его в существование такого нужного аксессуара рискнувший получит копытом в лоб или по лбу что согласитесь, практически одно и тоже. Кентавр неравнодушен к женщинам в миг наговорит им дерзостей низким глухим басом, вероятно считая, что такой тембр голоса особенно нравится дамам. Кентавр первым несется к столу, сбивая по пути остальных гостей, жадно набрасывается на угощение, желая попробовать решительно все и сразу звонко, аппетитно чавкая, обнимая тарелку, норовя при этом положить копыто на стол. Любые попытки хоть как-то воспитать кентавра заканчиваются для учителей всегда одинаково то есть весьма плачевно