Берегиня - Гончаров Андрей

Берегиня

Андрей Гончаров

Корректор Приданникова Александра

Дизайнер обложки Мария Ведищева

© Андрей Гончаров, 2024

© Мария Ведищева, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0062-2291-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Уважаемый читатель!

Обращаясь на страницах своей книги к Славянскому Ведичеству, к мировоззрению наших предков и пращуров  древних славян, и рассуждая о роли церкви в истории России, я ни в коей мере не хотел затронуть чьи-то религиозные чувства и тем более ущемить чувства православных христиан, ибо рассуждения мои не направлены против веры (любой конфессии) и искренних её последователей. Рассуждения мои направлены против продажной профессуры, напыщенных иерархов РПЦ и иже с ними, продолжающих вдалбливать в сознание людей клише и штампы о том, что наши предки были дикими и невежественными, жили в лесу и молились колесу, и при наличии достоверного фактического материала упорно навязывающих нам примитивную материалистическую и (или) религиозную модель сотворения мира и человека, при этом втаптывая в грязь нашу с вами общую историю, историю славянства, историю родной земли, навязывая нам другую, придуманную или переписанную.

Именно сейчас, когда Запад ведёт войну против Русского мира, против России, мы должны восстановить и свято хранить утерянные за века знания о нашем славном прошлом для понимания нашего места в настоящем и будущем.

Прошу отнестись к этому с пониманием. Желаю приятного прочтения.

Пролог

Асгард Ирийский, столица Беловодья.

Лето 7038-е от сотворения мира в звёздном храме (1530 год)

В сердце большого красивого града, что стоял на слиянии священных рек Ирия Тишайшего и Оми, на вершине их правобережного увала, простираясь до Сварги Пречистой1, дыбился над землёй лазурный каменный дворец Священного Первородного Огня  Великое Капище Инглии. Был сей храм сказочно красив, величествен и необъятен, как сами небеса. И проходили в том храме ритуалы и свадьбы, славили в его святилищах Светлых Богов и Прародителей святомудрых, чьи гигантские кумиры и образа обласканы были и согреты пламенем огненных жертвенников, на которые приносили бескровные жертвы, дары и требы. И далеко за пределами града были слышны отголоски дивных тех песнопений, прославляющих богов, утешающих душу и дающих силу.

Главной святыней храма являлся многогранный кристалл  магический талисман, дарованный богами, поддерживающий постоянную связь земли с космосом. Особая неземная энергетика этого кристалла создавала по периметру града незримое защитное поле, и не было хода в Асгард ни ордам захватчиков поганых, ни человеку пришлому с помыслами злыми, лукавыми да развратными.

Тысячелетиями рос и процветал Асгард, не ведая нужды и бед, свято оберегая знания о великом прошлом земной цивилизации.

Но пришло великое похолодание. Суровый климат значительно опустошил земли на севере Беловодья. Много людей ушло тогда на юг и на запад, за Рипейские горы, образовав там отдельные княжества. Прошли века, и оборвалась связь этих княжеств с Беловодьем, произошли необратимые изменения как в культурном облике народов, так и в духовном плане. А наступившая Ночь Сварога2 лишь усилила разобщение родов, ослабив энергетическую защиту Асгарда и его незримую связь с космосом. Много людей отвернулось тогда от ведичества, и забыли они, что Беловодье их прародина. И когда начались бесконечные, кровопролитные набеги кочевых племён на земли Беловодья (что простирались от Рипейских гор до хАрийского моря3 и были благодатным краем древнейшей державы белых людей  Великой Тартарии), силы его защитников были уже не те и о помощи взывать было не к кому.

Вот уже которую ночь кряду жители града с тревогой вглядывались в даль. Там, в дальних перелесках, протянувшихся вдоль юго-восточного окоёма, множились вежи сосредотачивающегося войска кочевников, горели тысячи костров, озаряя ночное небо. И горожане от мала до велика готовились к осаде. В кузнях неустанно ревели дующие меха, раздувая жаркий огонь; без умолку стучали кузнечные молоты, под ударами которых раскалённые докрасна заготовки мечей, наконечников стрел и копий щедро рассыпали во все стороны золотые брызги, приобретая нужный вид. Да и на улицах кипела работа: свистели пилы, тюкали топоры, горожане укрепляли врата и стены, перекрывали заплотами и завалами улицы. В ближних перелесках валили деревья, и кто волоком, кто на телегах тащил или вёз их на выпас, где суждено быть сече. Там под покровом ночи возводилась засечная черта4, усиленная поворотными щитами с прозорами для защиты лучников и пушкарей. Старики же и женщины с малыми ребятишками шли к стенам храма, ища спасение, неся на себе скарб и съестные припасы.

Супротив растворенных врат храма, сжимая дланью литиус5  длинный узловатый посох причудливого вида, испещрённый вычурной резьбой и увешанный оберегами, стоял крепкий, широкий в плечах старик в светлой льняной рубахе ниже колен, расшитой по вороту, подолу и рукавам, как и пояс, обережными символами. Седые волосы старца, перетянутые в обхват лба плетёным кожаным очельем, а сзади собранные в пучок и перехваченные тесьмой, как и седую бороду с усами, шевелил ласковый ночной ветерок с Ирия, неспешные воды которого текли на север тёмной гладью, рябью ловя блики лунного света. Старец был мрачен ликом, ибо ведал, что наступившая ночь будет последней ночью Асгарда. Оттого тревожно и тягостно было на душе у него.

Звали его Всеволод. Входил он в совет двенадцати Верховных жрецов Капища Инглии. Был он мудр, силён, обладал поистине великими знаниями и силой невероятной: понимал язык зверей и птиц, мог управлять животным миром и стихиями, лечить и ворожить, ведал будущее, а также умел оборачиваться зверем али птицей, меняя материю своего бытия. И был он одним из немногих, кто не утратил связь с богами, с дарованной ими силой и потоком энергии, что сокрыты были ими в текстах молитвенных и в заклинаниях. Но даже эти его знания и сила не могли оградить стены и жителей града от надвигающейся беды.

 Вящий отче6,  голос юного волхва, вышедшего из храма, вывел старца из состояния лёгкой задумчивости,  твоё изволение исполнено.

Юноша был красив ликом и крепок телом. Лицо его, открытое, ещё не тронутое растительностью, выражало послушание и преданность, но голубые глаза стыдливо смотрели в землю. Был он в светлой льняной рубахе из грубой ткани, также расшитой обережными символами, поверх которой были надеты кожаные наручи и колонтарь, подпоясанный широким кожаным ремнём с полуторным мечом и коротким кинжалом в диарах.

 Почто очи от мя воротишь, унучек?  Всеволод подошёл к юноше и положил руку ему на плечо.

 Тако же на верную погибель обрекаем мы дом наш, утаив кристалл.

 То, что ты за дом свой крепко стоишь, сие зело уважения достойно. Но град обречён, с кристаллом або без него. То тебе ведомо не меньше моего. Асгард наш дом, то истинная правда, но он ещё и последнее святилище, и коли нам суждено сложити здесь головы, то сделаем мы сие во славу Светлым Богам и Прародителям нашим, в полном сиянии православия.

Внук разомкнул было уста, дабы возразить деду, но тот жестом руки осадил его.

 Горестью затмило разум твой, Любомир, аки тучами солнышко. Не пристало воям зайцу подобно по лесам трусливо хорониться от ворога лютого. От смерти бежати, ради живота душу губити  то не наша стезя! В подземных галереях вы схороните до срока наши сокровенные знания, наш божественный свет, нашу тайну и людей  вот истинная ценность. Выждав время, уходите ходами потаёнными на левый берег Ирия и далее на север. Мы же встанем ликом к лику с войском басурманским, и быть сече славной насмерть, дабы на века отбить у аспидов сих охоту досаждать земле родной. Не кручинься, с падением Асгарда православие не сгинет со свету. Веками оно будет тлеть незримым огоньком во сердцах людей. Когда же наступит эпоха возрождения, эпоха света и добра, сокрытый вами огонёк веры разгорится, явив миру истину, поможет возвернуть его к высокой духовной чистоте и нравственности. Разумей сие да богам молись, нас словом добрым поминая. И полно о сём. Проводи мя. Хочу напоследок глянути на него.