-- Так. А я с двух стаканов под стол лезу -- потому что нервы.
-- А вот я... Слушай сюда! Вот я, -- затараторил сухонь-кий и постучал пальцем в тощую свою грудь, -- несмотря, что у меня такая комплекция, засосу полторы бутылки бе-лой и не лягу.
-- Ты?
-- Я.
-- Карлик с оглоблей, -- непонятно сказал мрачный. И сам себе посмеялся.
-- Мы, бывает, соберемся на трех, -- продолжал сухонь-кий, -- по пять рваных на рыло -- это получается...
Тут скрежетнул ключ в двери -- раз, другой... Мрачный бросил сигарету в окно и в два свободных прыжка очутился возле своей койки. И лег. Дверь открылась, вошел старши-на, а за ним еще некто, молодой, длинный, стеснительный, с портфелем.
-- Однако, курили? -- остановился старшина.
-- Откуда! -- воскликнул сухонький. -- Где мы возь-мем-то?
Старшина подозрительно посмотрел на тетю Нюру... Те-тя Нюра старательно мыла пол. Домыла последнюю поло-вицу и вышла.
-- Поговорите вот... с товарищем, -- сказал старшина. -- Да не врите: это для статистики надо, -- и старшина ушел.
-- Товарищи, -- подчеркнуто миролюбиво заговорил длинный с портфелем, -- я не корреспондент, не из газеты... Я -- социолог. Что я вас спрошу и что вы ответите -- это ни-куда не пойдет, никаких фельетонов никто писать не будет. Я объясню, в чем дело. Группа социологов, я в том числе, исследует... мы исследуем вопрос происхождения... ну, пьянства, грубо говоря. Так сказать, причины и следствия. Для этого -- на один-единственный вопрос, который я вам задам, -- надо ответить... надо сказать всю правду. Вопрос такой: как вы здесь оказались? Еще раз повторяю: ваши от-веты дальше моего блокнота никуда не пойдут, в том смыс-ле, что никак вам не повредят. Начнем? -- ближе всех к не-му оказался нервный. -- Вот вы, например... Как вы здесь оказались? Расскажите, пожалуйста.
Вместо подробного рассказа о том, как он здесь оказал-ся, нервный вдруг устремил на социолога внимательный и тоже не лишенный значительности, как у урки, взгляд.
-- А попрошу документы, -- сказал он сухо.
Никто не ждал такого оборота. Притихли.
-- Зачем? -- спросил социолог.
-- Рассказывай ему... А кто вы такой?
-- Да я же вам только что объяснил.
-- Документы.
-- Ну, слушайте... уж поверьте, если бы я не имел права спрашивать вас, наверно, меня бы сюда не пустили.
-- Документы.
-- Да нет у меня никаких документов, то есть, наверно, есть какие-то... нет, дома.
В комнате откровенно засмеялись такому наиву... Нервный, хоть опасливо, но тут же обнаглел.
-- А голову, извиняюсь, вы не того... не это... Она не до-ма у вас?
-- Ну, дела!
Социолог встал.
-- Хорошо, -- сказал он, -- я попрошу начальника отде-ления, он объяснит вам... Не обманываю же я вас! Зачем мне это надо?
-- Да, да, -- согласился нервный, -- зачем вам это надо? Вы наденьте форму и спрашивайте.
-- Да нет, товарищи!.. Да действительно же я ученый! Ну, как вам?.. Хорошо, сейчас начальник скажет то же самое.
Социолог пошел к двери, постучал... Старшина открыл дверь и выпустил его.
-- Понял?! -- воскликнул нервный хвастливо. -- Какую штуку удумали, а? Во, деятели...
-- Да нет, друзья, -- сказал очкарик, -- это действитель-но ученый. Вы думаете, переодетый следователь? Нет.
Тут с койки рывком вскочил урка и мягко прошелся меж кроватей.
-- Колонулся мальчик! -- урка радостно засмеялся. -- Ученый... Я бы не хотел с таким ученым за одной партой си-деть, умоляю. Наоборот, я бы хотел, чтобы он сидел под партой. Ну, Петя, ну, подрулил!..
-- Да чушь это! -- воскликнул очкарик. -- Никакой он не следователь. Я знаю эти группы социологов...
-- И его знаешь? -- спросил нервный.
-- Его не знаю, но знаю, чем они занимаются. Занима-ются изучением серьезнейших вопросов...
-- В вытрезвителях?
-- И в вытрезвителях. А где же еще ему расскажут, поче-му человек напился, какие причины побудили...
-- А если их нету, причин-то? -- закипятился нервный.