Уже поднявшись с вращающегося табурета, я зацепила глазом дискету. Куда бы ее определить? Мозги сработали сами по себе, проассоциировав одну загадку с другой: положу-ка я эту дискетку в зеленый фэн-шуйский конверт с газетной вырезкой!
Я потянулась к книжной полке, привычно пробежалась пальцем по корешкам: помню, оставила конверт торчать между томиками Стругацких
Пальцы, как по клавишам, скользнули по корешкам и уперлись в боковину полки. Конверта не было!
Удивленная, я внимательно осмотрела книжный шкаф ряд за рядом, но приметного зеленого конверта не нашла. А вот же он, лежит на полочке рядом с принтером Странно, не помню, чтобы я его туда клала Склероз? Или уже маразм?
Опасливо прислушиваясь к себе не обнаружатся ли еще какие признаки фатального расстройства мозговой деятельности, я сунула дискету в задний карман джинсов, конверт в сумку, вздернула торбу на плечо и вышла из квартиры. Закрыла дверь на ключ, спустилась во двор, села в машину, и тут меня одолело сомнение а заперла ли я входную дверь? Пришлось идти проверять. Дверь оказалась закрытой, я успокоилась, побежала вниз, но тут же усомнилась, а выключила ли я свет в прихожей? Вернулась и открыла дверь, заглянула в прихожую: свет горел, быстро ударила по выключателю.
Газ не включала, воду не открывала, к окнам не подходила, вслух припомнила я, могучим волевым усилием заставляя себя покинуть лестничную площадку.
Спустилась во двор и обнаружила, что забыла закрыть машину!
Похоже, ранний склероз действительно нашел свою жертву!
Жора Клюшкин был совершенно уверен, что стал бандитом с благословения церкви.
Дело было так. Принимая крещение, двухлетний Жорик орал благим матом, умолкая только в момент полного погружения в купель. Радуясь короткой передышке, священник непроизвольно задерживал ребенка в прохладной водице чуть дольше, чем следовало, что не добавляло маленькому Жорику хорошего настроения.
Крещается раб божий как имя? перейдя с напевного баса на конфиденциальный шепот, спросил батюшка у Жориной мамы.
Жорик, с готовностью подсказала мамочка.
Георгий! мажорно пророкотал священник.
Ва-а-а! в той же тональности отозвался Жорик, напрочь заглушив основную партию.
Соревноваться в крике с молодым растущим организмом мудрый батюшка не желал.
Дайте ребенку игрушку! деловитый речитатив священника привнес в каноническое многоголосие элемент модного рэпа.
Гу! в тему подхватил чуткий Жорик, лягнув пяткой крестного папу.
По рядам присутствующих прошло движение: из рук в руки Жорику передали игрушечный пистолет на батарейках.
Крещается снова завел батюшка.
А-а-а! мощным крещендо перекрыл его Жорик.
Багровея, священник набрал в грудь воздуха. В образовавшуюся паузу очень удачно легло джазовое соло Жорика на пистолете:
Трах-тах-тах!
Отдай-дай-дай! пискляво завел за спинами гостей пацаненок, лишенный в пользу Жоры личного оружия.
Так слаженный дуэт спевшихся батюшки и Жорика украсился звонким подголоском.
Раб божий возвысил голос священник, твердо намеренный довести свою партию до конца.
Ай! Ай! Ай! цыганисто всхлипывая, громко затопал ногами обезоруженный малец.
Эта удалая чечетка отозвалась эхом под сводами и легкой танцевальной дрожью в коленях присутствующих.
Георгий! рявкнул батюшка.
Неугомонный Жорик так и принял крещение с пистолетом в руках.
Боюсь, как бы он теперь бандитом не стал, посетовала на выходе из храма Жорина мамочка.
Почему, как с пистолетом, так сразу бандитом? попытался успокоить ее рассудительный супруг. Может, он милиционером будет? Или военным! Оружейником, на худой конец!
Но мама лучше знала своего сына и в конце концов оказалась права.
Правда, Жора не стал профессионалом высокого класса. Он даже не приобрел какой-нибудь узкопрофильной криминальной специальности так, преступник-разнорабочий, бандит-за-все. Однако в провинции, где редкий авторитет мог позволить себе штатного киллера, средней руки мастер-универсал вроде Жорика мог рассчитывать на постоянный ангажемент.
Действительно, у Жорика был хозяин коммерсант-предприниматель, владелец сети ювелирных магазинов с тематическими названиями: «Золотой гусь», «Золотой петушок», «Золотая рыбка» и «Серебряное копытце». Звали его Аркадий Валентинович Раевский. В штатном расписании сотрудников Жора числился ночным сторожем, получал небольшую зарплату и полный социальный пакет, но трудился лишь время от времени и отнюдь не по профилю.
Работа Жорику, в принципе, нравилась, но он очень не любил иметь дело с неординарными личностями. «Психи», как он их называл независимо от характера неординарности, обычно отличались нетипичными реакциями и непредсказуемостью. Это страшно усложняло работу Жорика, потому что, в свою очередь, требовало нестандартных решений и от него.
Что эта телевизионная баба из разряда психов, Жорик понял со второго взгляда. Почему со второго, а не с первого? Потому что первый взгляд он бросил на телеэкран, а там баба выглядела вполне прилично, хотя и стояла на берегу пруда дура дурой с микрофоном в одной руке и пучком какой-то морской капусты в другой.
Ничего, нормальный клиент, решил было Жорик, прикидывая, как он будет действовать: квартирку обшарит, пока хозяйка на работе, а саму бабу подкараулит на маршруте. Долго ли умеючи?
Однако уже второй взгляд, мельком брошенный Жориком на клиентку из темноты парадного подъезда, заставил его усомниться в успешности выбранной тактики.
Притаившись в темном углу под лестницей, Жорик пропустил мимо бабу, галопом проскакавшую наверх, в свою квартиру на втором этаже, и задумался. Резвость дамочки ему не понравилась. Ишь, какая прыткая! Прогалопировала без остановки, в почтовый ящик не заглянула, перед ступеньками не притормозила а ведь в подъезде темно, хоть глаз коли, неужто не боится оступиться?
Беззвучно поворчав, Жорик приготовился ждать, но тут в подъезд по-хозяйски вошел неопределенной масти кот, принявшийся неторопливо и методично метить территорию: рассохшиеся двери подъезда, нуждающиеся в покраске стены, выщербленные ступеньки, металлические основания лестничных перил и даже самого Жорика, в последний момент избежавшего принудительной ароматизации, спасшись бегством. Оступаясь во тьме, Жорик поднялся на лестничную площадку между первым и вторым этажами, поправил ломик в рукаве спортивной куртки и выжидательно уставился на дверь, местоположение которой выдавала светящаяся, как прицел, точка дверного «глазка».
Окруженный радужным ореолом желтый светлячок гипнотизировал, разморенный духотой Жорик начал клевать носом и потому пропустил момент, когда сумасшедшая баба, хлопнув дверью, кубарем скатилась по лестнице во двор.
Е-твое! конспиративным шепотом выругался Жорик, слезая с удобного широкого подоконника.
Обернутый материей ломик с мягким стуком упал на пол. Продолжая беззвучно материться, Жорик нагнулся и подслеповато прищурился, всматриваясь в темноту в поисках орудия труда. Ухо его обдало ветром: мимо, вверх по лестнице, кто-то пронесся. Опять она, с запозданием понял Жорик, увидев, что дверь квартиры снова распахнулась. На ступеньки пролился желтый свет из прихожей квартиры, и на бетоне площадки у самых ступенек следующего марша Жорик увидел искомый продолговатый тряпичный сверток. Обрадовавшись, он опустился на четвереньки, и тут свет погас, дверь хлопнула, и сверху Жорик едва успел отпрянуть к стене проскакала неугомонная баба. И чего разбегалась, спрашивается?!