Что-что! Конверт возьми, Галка выхватила из стопки на краю стола зеленый бумажный конверт, протянула мне. Когда будешь от меня выходить держи его в руках.
Это еще зачем?
Она вздохнула:
Для конспирации! Мы же договорились, что ты не будешь ломать мне бизнес? У меня все клиенты получают такие фирменные конверты с рекомендациями. Так что сделай лицо попроще, возьми конверт и не распугивай мне народ!
Ладно! Чего не сделаешь для старых друзей!
Я по возможности скопировала ошалелое выражение лица, замеченное у достопамятной дамы в шляпе, и вывалилась из Галкиного кабинета в предбанник, держа зеленый конверт в вытянутых руках перед грудью, как пропуск. Кого-то смело с моего пути, кто-то ахнул вслед.
Торжественно спустившись с мраморного крыльца, я шмыгнула за угол, плюнула, затолкала конверт поглубже в сумку, вернула лицу обычное выражение и заторопилась к трамваю: на работу я уже опаздывала.
Леночка! Родненькая! Спасай! Главный редактор Дмитрий Палыч кинулся мне навстречу из угла, где, судя по состоянию его шевелюры, вдумчиво рвал на себе волосы.
Я с удовольствием отметила, что большой холодильник, занимавший этот угол всего час назад, благополучно мигрировал в место своей постоянной дислокации, и проворно отступила с пути несущегося на всех парах главного редактора. Теперь между нами был стол, и коллега рухнул на него, простирая ко мне дрожащие руки.
Что, опять Апокалипсис? хладнокровно поинтересовалась я, внимательно оглядываясь по сторонам.
Макс и Стас, спасибо им, постарались на совесть, теперь в кабинете снова можно было жить и работать. Никаких признаков ночных фэншуйских козней не осталось.
Не то слово! воскликнул Дмитрий Палыч, поправляя перекособочившиеся очки. Наши охламоны вернулись со съемки и что ты думаешь? Выступление губернатора записали без звука!
А картинка есть? спокойно спросила я, снимая телефонную трубку. Да? Тогда все поправимо. Алло? Это редакция «Живем!»? Конопкина дайте, пожалуйста.
Дмитрий Палыч сплошная экспрессия! рухнул в кресло, молитвенно сложив руки. Я успокаивающе кивнула ему.
Наш главный редактор симпатичнейший человек с одним-единственным недостатком: он ни черта не смыслит в том, как делается телевидение. Раньше он был директором консервного заводика и до сих пор иногда заговаривается, заявляя что-нибудь вроде: «Этот вопрос будет решать руководство заводоуправления!» Зато Дмитрий Палыч является держателем весомого пакета акций телекомпании, а потому и членом совета директоров, на котором беззаветно отстаивает интересы трудового коллектива. Если, конечно, кто-нибудь вовремя доведет до его сведения, в чем эти самые интересы заключаются.
Генка, солнце мое, привет, промурлыкала я в трубку. Скажи, кто-нибудь из ваших акул пера был сегодня утром на пресс-конференции губернатора? Ты сам и был? Ласточка моя! Выступление на диктофон записал? Умничка! Как расшифруешь, тащи кассету к нам, меняю ее на я вопросительно посемафорила бровями Дмитрию Палычу.
На полцарства! пустил слезу растроганный начальник.
На бутылку коньяку из запасов руководства, перевела я услышанное.
И положила трубку, не дожидаясь, пока Генка, по своему обыкновению, попросит у меня денег взаймы. Впрочем, он это всегда успеет сделать.
Есть еще какие-нибудь неразрешенные проблемы? спросила я Дмитрия Палыча. Если нет, я схожу за мороженым и буду пить кофе, дома позавтракать не успела.
Откровенно говоря, дома я даже и не ночевала. Не подумайте чего плохого, просто ночлег мне предоставила Ирка: с вечера им с Моржиком нужно было помочь собрать вещи перед отъездом на курорт. Дом у моей подруги большой, комнат в нем много, одних кладовок три штуки, так что даже просто разыскать все нужное барахло и стащить его в одну кучу процесс затяжной. А пока мы уложили чемоданы, пока утрамбовали самый большой из них, закрывшийся только после того, как Ирка с размаху обрушила на него весь центнер своего живого веса полночи и прошло. Возвращаться мне домой на другой конец города не было ни времени, ни желания, ни смысла. И вообще, я пообещала подруге, что покараулю особняк в ее отсутствие, тем более кому-то нужно приглядывать за собакой кстати говоря, моей собственной, но проживающей у Ирки. Пожалуй, заеду после работы домой, соберу вещи, прихвачу кота и переберусь на пару недель в Иркины хоромы. Кстати, не забыть бы забрать со стоянки у вокзала Иркину машину
Я задумалась и пропустила мимо ушей часть эмоционального монолога начальника.
Полная катастрофа! виртуозно взлохматив обрамляющие плешь лохмочки, закончил Дмитрий Палыч.
Ага, я мобилизовалась. К чему паниковать? Нормальный аврал! Подумаешь, двух сюжетов не хватает! До вечернего выпуска новостей еще шесть часов, что-нибудь сообразим. Одну группу можно послать на вокзал, пусть подготовят материал о том, как хорошо наши доблестные железнодорожники справляются с наплывом пассажиров
А они справляются? робко удивился Дмитрий Палыч.
Если не справляются, будет материал о том, как они позорно пасуют перед трудностями, я философски пожала плечами. Так, ну а вторую съемочную группу
Нету, шепотом сказал начальник.
Чего нету?
Второй группы нет!
Это как? Я посмотрела на шефа с подозрением.
Телекомпания у нас небольшая, собственных программ мы производим совсем немного, в основном транслируем на край популярный столичный канал. Журналистов в штате компании четверо, операторов трое. А съемочная группа это журналист плюс оператор, так что темнит что-то начальство, цифры не сходятся
Любовь Андреевна сегодня дома осталась, у нее внук заболел, Настя с утра унеслась готовить программу с очередным экстрасенсом. Считай, из журналистов у нас только Наташа и ты, последовательно загибал пальцы шеф. А с операторами и вовсе беда: Андрей на больничном, Петя в отпуске, а Женьку вчера на курсы отправили.
Женьку? возмутилась я, бессовестно лишенная своего оператора. На какие такие курсы?!
На бесплатные, потупился Дмитрий Палыч.
Понятно, проворчала я.
Наш директор Алексей Петрович хозяйствует в высшей степени экономно, выбить из него финансирование какого-либо нового проекта дело почти невозможное. Зато уж если мимо проплывает какая-никакая халява, Алексей Петрович зубами зря не щелкает. В этом отношении он у нас настоящая акула капитализма.
Зато у нас есть практикант, робко предложил главный редактор. Оператор-стажер, только сегодня пришел.
Я мрачно молчала.
Все равно ведь нужно будет проверить, как он снимает, просительно сказал шеф.
Ладно, смилостивилась я. Давайте своего стажера. Пусть собирает манатки и спускается к машине. Я быстренько глотну кофе, и мы поедем на поиски новостей.
Повеселевший Дмитрий Палыч вспорхнул с места и полетел к выходу из редакторской, но в дверях неожиданно замялся.
Что еще? еле сдерживаясь, поинтересовалась я.
Шеф вздохнул.
Машина
Что машина? вскинулась я. Тоже в отпуске? Или на курсах?!
В ремонте, прошептал Дмитрий Палыч, тихо исчезая в коридоре.
Катастрофа! потеряв с таким трудом сохраняемое спокойствие, завопила я и с огромным трудом подавила порыв прыгнуть в освободившийся угол и рвать там на себе волосы!
Ехать на съемку незнамо чего и неизвестно куда, да еще с оператором-стажером и на общественном транспорте о нет, такой кары господней я не заслужила!
Развернувшись в вертящемся кресле, я уставилась на утешительный плакатик, именно на такой случай собственноручно повешенный мною на белой стене:
«Съешьте с утра живую жабу, и ничего худшего с вами уже не случится!»
А ведь я сегодня даже не позавтракала!