Монтепульчано дАбруццо (итал. Montepulciano d'Abruzzo) итальянское сухое красное вино, производимое в области Абруццо. Производится из одноимённого сорта винограда монтепульчано.
Глава 3. Завещание
Мы с Катей, конечно, придумали много разных уловок. Она предлагала быстренько продать часть картин. Можно попробовать пристроить несколько в хорошие щедрые руки. Но все работы мастеров были для меня, как родные дети. Почти все я покупала за бесценок без посредников, прямо у мастеров. Они тогда еще не знали сами, насколько талантливы. У меня нюх на это дело. Я могу найти жемчужину в дерьме и как следует ее распиарить в узких искусствоведческих кругах.
У меня были сложные отношения с современным искусством. Я сама любила более академичные работы, но и гениальную мазню ценила. Не скажу, что мне это нравилось, но я уважала новаторство в живописи и графике.
Каждая выставка, каждая картина в хранилище галереи были частью меня. Нет, к черту лицемерие. Ничего я бы не смогла продать по-быстрому. Я совершенно не хотела продавать. Да и не было в этом смысла. Если закидывать удочку коллекционерам, они будут сбивать цену. А на аукцион не было сил и времени. К тому же нельзя потом исключать скандала. Я все-таки исполняла обязанности хозяйки до оглашения завещания.
Унизительно.
Моя галерея всегда по факту принадлежала Степе. Мы решили, что в консервативном мужском мире так проще. Я и подумать не могла, что придется хоронить мужа и доказывать свои права на бизнес.
К тому же у меня просто не было сил что-то решить. Я продолжала заниматься выставками, отсиживать новых талантливых художников, следила за аукционами, даже наняла пару новых сотрудников.
Зачем?
Сама не знаю. Мне казалось, что, продолжая жить обычную жизнь, я обману судьбу.
Такую стратегию я выработала давным-давно. Когда мое сердце растоптал Мирон Бероев. Я не хотела жить, так больно мне было от его предательства. И только Степа смог вытащить меня из ада отчаяния. Я всю жизнь цеплялась за него, чтобы не утонуть.
Человек, подлое животное, ко всему привыкает. Вот и мне стало казаться, что спасательный круг почти корабль.
А теперь у меня и круга не было. Слава богу, я и сама научилась держаться на плаву. Правда, от одной мысли, что придется оставить галерею, меня тошнило. Я знала себе цену, знала, что без проблем найду работу.
Но мне нравилось работать в своей галерее, на себя. И мой дом мне нравился. Его тоже можно было продать без лишнего шума, но я не хотела.
В этом доме жили родители Степы. Землю получил его отец в лохматые времена. И Мирон любил этот дом.
Я пыталась так и эдак сделать свою жизнь спокойнее. Но ни одно решение не приносило мне уверенности. Намного лучше я чувствовала себя, занимаясь любимым делом. Вытаскивать голову из песка мне не хотелось.
В конце концов, стало казаться, что Наташа драматизирует на пустом месте. Даже если Степа оставит что-то ей и детям, то это будет не галерея. У него есть счета, имущество. Он же не дурак, в конце концов. Если дурак, то я подам в суд и обязательно выиграю.
В день оглашения завещания я была спокойна как удав. Нотариус пригласил нас на утреннюю встречу. Я взяла с собой Катерину. Мне даже кофе утренний удалось выпить и не блевануть.
В кабинете я сразу увидела Наташу. Она была одета в строгий брючный костюм. Ее волосы зачесаны в гладкий идеальный пучок. Такой я ее видела почти каждый день до смерти Степы. Интересно, она распускает волосы дома? Зачем теперь поддерживать этот строгий образ?
Глупые вопросы самой себе успокаивали.
Я спокойно села в кресло, а Наташа, наоборот, вскочила как ошпаренная.
Она тоже тут? Ее здесь быть не должно.
При оглашении обязаны присутствовать все, кто упомянут в завещании, Наталья Петровна, спокойно ответил ей нотариус. Вы присядьте.
Наташа вернулась на свое место и недовольно поинтересовалась:
Надо было и мальчиков привести?
Несовершеннолетних наследователей представляют родители или опекун. То есть вы.
Ну и прекрасно. Непонятно, почему вообще мы так долго ждали оглашения. Могли узнать все сразу.
Не могли, продолжал терпеливо просвещать Наташу стряпчий. Степан Борисович настаивал на присутствии всех наследников. Совершеннолетних наследников. С этим была проблема. Отсюда и задержка по времени.
Мы ждем кого-то еще? догадалась Наташа.
Мое сердце сжалось до размера изюминки. Кровь остановилась. Если у Степы не было еще любовниц с детьми, то ждать мы могли только одного человека.
Всем привет. Я не опоздал? задорно прозвучал голос Мирона.
А через мгновение он появился сам. Я вцепилась в подлокотники. Брат моего покойного мужа прошел в кабинет. Он остановился у моего кресла, приветливо улыбнулся и сказал:
Давно не виделись, Тина.
В глазах потемнело. Я медленно поднялась с кресла, встала напротив него, моргнула. Моя рука взлетела в воздух. Я размахнулась как следует и звонко ударила Мирона по наглой роже.
Он дёрнулся и тряхнул головой. Надеюсь, ему было больно.
Да уж, давно, сволочь! выкрикнула я и замахнулась еще раз.
Мирон не попытался уклониться.
Меня скрутила Катя. Она поймала мои руки и прижала их к бокам.
Крис-Крис, ты чего! Тише. Успокойся!
Черта с два я успокоюсь! Какого хрена ты тут делаешь, Мир?
Вызвали, развел руками Бероев. Как и тебя.
Ты не был на похоронах, но заявился на оглашение завещания. Где тебя носило, урод, пока я хоронила твоего брата?
Тише, тише, тише, продолжала шикать Катя мне в ухо. Потом его убьешь, Кристин.
Да, господа, прошу всех успокоиться, присоединился к Кате и нотариус.
Всех это он меня имел в виду. Наташа Мирона знать не знала. От моей вспышки ее вообще прибило к стулу. Она смотрела на нас, как зритель ток-шоу, где вдруг началась драка.
Я готов подставить лицо потом, Тиныч, фальшиво весело пообещал Мирон. Удовлетворю твою жажду крови.
Пошел ты, рявкнула я. И не смей меня так называть. Понял?
Понял, Кристина Дмитриевна, издевательски проговорил Мирон и устроился около Наташи. Она рассматривала его с нескрываемым интересом.
Пообещав Кате быть тихой, я села обратно в кресло. Пришлось обнять себя руками, чтобы запретить телу бунтовать. Меня потряхивало от желания причинить ублюдку острую боль.
Несколько минут я приходила в себя. Нотариус окинул взглядом нашу компанию и начал процедуру. Его монотонный голос немного успокоил. Я вспомнила, зачем мы тут все собрались.
Катя гладила меня по плечу, тоже внимательно слушала.
Я была готова ко всему и сжала кулаки, когда первым делом оглашали наследование дома.
Из принадлежащего мне имущества я завещаю принадлежащее мне на праве собственности недвижимое имущество, а именно дом
Я затаила дыхание, но нотариус обошелся без драматической паузы и быстро закончил:
Моей жене, Бероевой Кристине Дмитриевне.
Также Степа завещал мне все свое движимое имущество. Учитывая, что он разбился на машине вдребезги, то остался только квадроцикл.
Забавно, что Стёпка оставил тебе квадрик, не промолчал Мирон.
Ты серьезно находишь что-то забавное здесь? рявкнула я.
Господа, обсудите все позже, обратился к нам нотариус, которого мы сбили.
Мирон зашил себе рот пальцем. Я с трудом сдержалась, чтобы не фыркнуть. Чертов клоун.
О, лучше бы Мир продолжал паясничать. Потому что как только оглашение продолжилось, я сама была готова умереть.
Муж больше ничего мне не оставил. Нотариус перечислил все остальное имущество, и оно было поровну поделено между Мироном и его детьми.
Вернее, не совсем поровну. Все работы Мирона возвращались ему, а также часть картин других художников. Также были выделены доли владения галереей. Их оказалось четыре. Наташе тоже полагался кусочек. Степа подумал обо всех, кроме меня.