Я положила сцепленные ладони на докторский стол.
Дядь Лень, а если я найду доказательства того, что права Саша? Ты же не думаешь, что я скрою их от заказчицы?
Боже упаси, конечно, нет. Если Сашины догадки обоснованы, так тому и быть. Я просто сомневаюсь, что ты что-то найдешь.
Все может быть, вы же понимаете. Я в своей практике сталкивалась со случаями и почуднее. Иногда кажется, все очевидно, а начнешь копаться, и на свет вылезают такие обстоятельства, что на дело уже смотришь иначе.
Конечно, я это понимаю. Потому и беспокоюсь, ответил врач. Но девочка совсем потеряла сон. А полиция даже не рассматривает других версий.
Тогда дайте мой номер вашей Саше. Пусть позвонит. Я постараюсь помочь. Если человека не устраивает объяснение смерти ее сестры, надо хотя бы попытаться посмотреть на произошедшее ее глазами.
Ты не беспокойся, деньги есть, спохватился Леонид Леонидович, и, разумеется, сначала ты вылечишь спину. Расследование потом. Сейчас для тебя важен покой и соблюдение рекомендаций. Надеюсь, ты действительно не маленькая и мне не нужно убеждать тебя в этом?
Я поморщилась, повернув корпус.
Ненавижу, когда спина болит. Мне кажется, легче руку сломать.
Травматолог нахмурился и что-то застрочил на рецептурной бумажке.
Не легче Он протянул мне написанное через стол и ткнул пальцем. Вот это пить. Вот это мазать. Желателен постельный режим. Во всяком случае, из дома никуда. Саша позвонит недели через две-три
Саша позвонила этим же вечером.
* * *
День был ветреный, холодный и пасмурный. Такой, каким и должен был быть хмурый осенний понедельник. Лето кончилось, прозвенели первые звонки, и прежде многолюдные улицы, забитые праздными подростками и студентами, опустели на треть. Официант Миша Говорков уныло глядел из окна на залитый дождем сквер и Мост Влюбленных, увешанный свадебными замками. Влюбленные в такую погоду предпочитали сидеть по домам.
Миша протер столик, который в этом совершенно не нуждался, и оглядел пустой зал. Разве что перекатиполе по паркету не каталось. Кафе «Авокадо» переставало пользоваться популярностью сразу, как только исчезали с горизонта последние летние лучи солнца.
Грустно как, зевнул он и оглянулся на бармена. Бородач, крутивший в руках бокал, засмеялся:
Да не сифонь. Так всегда бывает, когда учеба у школьников начинается. Им не до кафе, родителям тоже. Сейчас недели две пройдет, и начнем кассу делать.
А где клерки? Где офисный планктон? Фифы из прокуратуры? Секретарши? Они же все лето у нас завтракали и обедали?
Бородач, не отрываясь от своего бокала, протянул:
Я забыл, ты же у нас первый год работаешь. У офисных клерков тоже дети есть. Начало сентября мертвое время. Но это ненадолго. Поработаешь узнаешь.
Миша презрительно фыркнул:
А я не собираюсь тут так долго работать, чтобы узнавать тенденции. Я, Мироныч, через год сюда приеду, и ты меня как «папу» обслужишь.
Ага, как папу! Римского! Слава Миронов, которого все звали просто Миронычем, громко рассмеялся. И какие перспективы, ваше святейшество? Фирма отца?
И что, если так? Диплом я защитил. Он сказал, поработаешь, поймешь, как деньги зарабатывают, тогда и поговорим. А я что? Поработал же.
Да ты в мае устроился. Три месяца еле прошло. Чего ты там понять-то смог? Про деньги.
А что тут понимать? Миша задрал ноги на дизайнерский стул в виде половинки авокадо с косточкой. Есть клиенты есть деньги. Нет клиентов нет бабуриков.
Мудрая мысль. И папа твой, конечно, сразу возьмет тебя своим замом в строительную контору. После того как ты сэндвичи с семгой три месяца поразносил
Миша проигнорировал издевательский тон своего коллеги.
Между прочим, я тоже думал, что на время устраиваюсь, сказал Мироныч, только вот на три года застрял. Вселенной по барабану, какие у тебя там планы.
Миша не ответил. Его внимание привлекла одинокая девушка, которая вдруг возникла из пелены дождя на мосту и теперь стояла, глядя вниз, на пузырящуюся серую воду городской речки.
Прикол, только и смог сказать Миша. Девушка была в тонком, очень изящном платье цвета кофе с молоком. Ее яркие красные туфли на высоких каблуках сильно удлиняли и без того стройные ноги. Никакой куртки на девушке не было, и, казалось, она вообще не замечает дождя, который в последние несколько минут заметно усилился. Платье насквозь промокло и облепило ее грациозный силуэт. Сквозь полупрозрачную ткань проступили контуры нижнего белья.
Смотри, Мироныч
Слава вышел из-за барной стойки и подошел к окну.
Вау! Какие страсти! Девушка под дождем. Достойно кисти художника.
Че она там стоит?
Может, пьяная. Или пафосная. Девушки любят красиво страдать.
Странно как-то.
Тут фотосессии все время устраивают. Наверное, где-то фотограф прячется.
Миша недоверчиво посмотрел на друга:
Так и воспаление легких можно подхватить.
Легко! Но чего не сделаешь ради красивых фоток. У меня однокурсница зимой в купальнике снималась. И ничего. Покашляла три месяца, зато теперь звезда соцсетей.
Их рассуждения прервал звон разбитой посуды, донесшийся с кухни. Оба обернулись.
Сенька! Паразит! завизжала где-то повариха. Ну не помощник, а наказание, мать твою! Три тарелки угробил! Да чтоб у тебя руки по плечи отсохли
Сеня, беги, спасайся! Петровна тебя сейчас в паэлью покрошит, крикнул бармен нерасторопному поваренышу, который проходил практику в «Авокадо» и еще ни дня не провел без приключений. Долбаные новички. Всегда с ними так.
Миша усмехнулся с легко читаемым превосходством. Он уже не считал себя новичком. Оба опять обернулись к окну.
Девушки уже не было.
Куда она делась?
Ушла, ответил Мироныч. Пойду покурю, что ли ты со мной?
Погоди. Куда ушла? Мы же на секунду только отвернулись. Она бы даже не успела с моста на дорожку сойти.
Бармен сложил руки на груди, и Миша с неудовольствием отметил, что бицепсы у Мироныча больше его собственных.
Ты что, думаешь, что она того этого?..
Миша не ответил. Он выскочил на улицу и рысцой побежал к тому месту, где еще пару минут назад стояла девушка в легком платье. Мироныч выскочил за ним, но остался стоять под козырьком. Дождь стал интенсивнее.
Миша добежал до моста, огляделся и перегнулся через перила. Вокруг никого не было. Вода была темна и покрыта рябью и крупными пузырями. Дождь напоминал летний ливень, шел с шумом и паром. Миша в своей рубашке и форменном фартуке промок мгновенно.
Куда ты делась прошептал он, вглядываясь с темно-серую, почти угольную воду.
И вдруг на поверхность всплыла остроносая красная туфля. Ее тут же понесло течением дальше от моста. Она мелькала ярким клубничным пятном, пропадая и появляясь в легких вспененных волнах.
Звони в полицию! заорал Миша бармену.
Что? не услышал тот и высунулся чуть дальше из-под козырька.
Звони в полицию, черт глухой!
* * *
Я закончила растирать себе спину мазью, выписанной Леонидом Леонидовичем, и удобно устроилась в подушках. На кухне гремела посуда там орудовал подполковник Кирьянов, мой давний друг, который помог мне раскрыть немало дел. Я позвонила ему, едва добравшись до квартиры. Уже на лестнице стало понятно, что мне потребуется помощь, а кроме Владимира Сергеевича оказать ее этим вечером было некому. Друзья были в разъездах или заняты делами, а последний мужчина не выдержал моих детективных будней и сбежал, оставив мне в подарок свой дезодорант, зубную щетку и роскошный банный халат. В него я и завернулась, когда натерлась мазью.
Халат пах дорогим теплым парфюмом. Я вспомнила Италию и облитый солнцем балкон отеля, украшенный разноцветной мозаикой. Интересно, каково это так любить мужчину, чтобы захотелось из-за него спрыгнуть с моста? Наверное, я слишком черствая и циничная, потому что даже представить это у меня не получилось. Похоже, я буду жить долго и счастливо. Одна.