Я приложил ладонь к сенсору, и массивная дверь, сложенная из стальных пластин, едва слышно разъехалась в стороны. Наспех вытащил из ящика перчатки и натянул на лицо небольшую изоляционную маску, покрывающую нижнюю часть лица и уши. Шаг за полупрозрачную штору и волосы тут же подлетели со лба, развеваясь на ветру. Работа уже кипела полным ходом постоянные рабочие станции суетились, разгружая тележки, наполненные до краев небольшими прозрачными кристалликами, которые издавали очень отчетливый звон, сталкиваясь друг с другом. Из репродуктора то и дело доносились предупреждения: «Пожалуйста, не оставляйте личных вещей на территории. Нарушение данного указания повлечет за собой жесткие дисциплинарные меры. При малейших признаках недомогания незамедлительно обратитесь к дежурным стационарного поста. Ваша безопасность превыше всего».
Непостоянный? спросил человек в защитном костюме, приветливо махнув рукой.
Ага.
Вон та телега твоя. Обращайся, если будут какие-либо вопросы.
Я кивнул и взял тележку за поручни, проталкивая ее к огромному светящемуся цилиндру. Ботинки слегка прилипали к полу из-за того, что на стыках небольших квадратных плиток находились отверстия, которые всасывали в себя воздух, вентилируя помещение, поэтому приходилось прикладывать немало усилий, чтобы продвигаться вперед. Та же история была с потолком, только там система работала на выдув, создавая статичный и довольно громкий шум, похожий на низкочастотный писк. Если бы не маска с регулировкой звука спустя несколько часов вполне можно было бы лишиться перепонок. В самом центре станции находилась огромная центрифуга, размеры которой даже трудно описать. Она постоянно раскручивалась и замедлялась, а ядро порой раскалялось до таких температур, что из ее недр начинал исходить ало-красный свет, от которого невольно хотелось отвернуться в сторону. Подводя итог к концу такого рабочего дня все тело изнывало от напряжения, на волосах и одежде оставалась мелкая кристальная пыль, в глазах мелькали надоедливые красные пятна, а ушам вновь приходилось привыкать к звукам после полнейшей тишины. Во всей этой ситуации было лишь два положительных момента. Первый сюда редко посылают Непостоянных людей без определенного места труда. Таких как я отправляют в различные отсеки убежища, чтобы по достижении двадцати двух лет они смогли самостоятельно выбрать профессию на основе понравившегося места. Обычно, в такой работе не было нужды иметь какой-то профессиональный опыт или знания в большинстве случаев всю нужную информацию о своих обязанностях можно было узнать, пробежавшись глазами по сводке, висящей на входе в производственные сектора. За свой двадцать один год я много где успел побывать, и к счастью, большинство мест не были настолько неудобными и выматывающими, поэтому я и представить не мог, кто мог бы добровольно согласиться работать здесь. Но, по всей видимости, привыкнуть можно и к такому. И второй момент безопасность. Краеугольный камень Амаронта, на котором строилось все наше общество. Высококлассные средства защиты, учитывающие человеческий фактор, автоматизированные системы контроля, развитая медицина, постоянные проверки физического и ментального здоровья и прочее какой бы опасной не была работа на той или иной станции, я знал, что моей жизни ничего не угрожает. Надежность, защищенность, сохранность эти принципы были возведены здесь в абсолют. И порой граничили с абсолютным абсурдом. К примеру, полы были покрыты шероховатой тонкой пленкой, придающей ботинкам дополнительную устойчивость, тем самым нивелируя шансы поскользнуться на внезапно возникшей на пути пролитой жидкости. Но если вдруг ноги и вестибулярный аппарат все-таки подведут во всем городе невозможно было найти и единого острого угла, на который можно налететь головой. Предположим, что человек уснет в теплой и уютной ванне со включенным краном, что тогда? Сенсоры по бокам зафиксируют положение головы, не давая воде подниматься выше определенного максимума. А если человек начнет задыхаться, подавившись едой? На это тоже есть свое решение. Под каждым обеденным столиком имелась специальная капсула, которая проталкивала застрявшую пищу дальше по трахее. Сотни и тысячи мелочей, делающие жизнь максимально безопасной и комфортной чтобы умереть в Амаронте, придется очень сильно постараться. С одной стороны это ли не прекрасная и идеальная жизнь, о которой так долго грезило человечество? Пожалуй, так и есть. Но если копнуть немного глубже беспечность и легкомыслие, выработанные уже где-то глубоко в подкорках совершенно точно не приведут нас ни к чему хорошему.
Спустя пару часов ноги невероятно разнылись, и я решил остановиться на небольшой перерыв у кулера, ненадолго сняв маску. Наполнив рот до раздутых щек, я маленькими глотками стал наслаждаться водой, как вдруг кто-то резко схватил меня за плечи. Я развернулся и от неожиданности выпустил фонтан прямо в лицо схватившего. Передо мной стоял рослый паренек азиатской внешности, с короткими, практически под ноль, темными волосами и легкой щетиной. Персонаж невероятных социальных талантов, шустрого, пытливого ума и болтливого языка настоящая заноза в заднице и, по совместительству, мой лучший друг Джейк Спарк. Но друзья называют его просто
Джеки?!
Хоть это и были разные имена к нему оно приклеилась намертво еще с самого детства.
Он стоял неподвижно, словно статуя. Его лицо полностью было в воде, медленно стекающей по одежде, а рот застыл в широкой улыбке.
Я прибью тебя, прошептал он.
А я тебя, также шепотом ответил я.
Мы рассмеялись, приобняв друг друга, и я протянул ему свой белый носовой платок, в центре которого оранжевыми нитками было вышито солнце.
Красивый. Надеюсь, использованный?
Конечно, все как ты любишь.
Он с недоверием посмотрел на меня, тщательно исследовал платок, и когда понял, что опасности нет, вытер лицо. Мы наполнили свои стаканы и уселись на скамейку. Бережно сложив платок, он протянул его обратно.
Оставь, подарок, сказал я.
Хозяин подарил Джеки носовой платок, поджав губы пробормотал он, прикладывая кусок ткани к сердцу. Спасибо.
Наслаждайся. Я сегодня добрый, усмехнулся я в ответ на его непревзойденную актерскую игру. Я смотрю ты тоже сегодня здесь? Не повезло, а?
Ага. Все бы отдал, чтобы сегодня поработать в Небесных садах, грустный вздох. Может и перепало бы чего-нибудь вкусненького.
Тебе лишь бы пожрать. Никогда не меняешься.
Мы болтали несколько минут ни о чем, как вдруг посреди разговора Джеки резко замолчал, и, сделав суровое лицо, задумчивым взглядом уставился в пустоту. Я насторожился. Это на него совершенно не похоже.
Давай, выкладывай, приостановив свою речь, произнес я.
Он взял небольшую паузу, обдумывая каждое свое слово.
Кай, ты бы хотел чтобы твоя жизнь изменилась?
Этот вопрос вогнал меня в продолжительный ступор. Я приподнял одну бровь, внимательно разглядывая его лицо, на котором не было ни намека на очередную ребяческую шутку.
Эм не знаю. Я никогда не думал об этом. Что ты имеешь в виду?
Знаешь в последнее время мне кажется, что мы застряли в какой-то временной петле. День от дня крутимся внутри, словно белки в колесе и бредем по одной и той же протоптанной дороге. Странное чувство не знаю, как правильно это объяснить. Поэтому и захотел спросить. Если бы у тебя была возможность что-то изменить ты бы это сделал?
Трудно сказать. Такая жизнь все что я знаю и меня это вполне устраивает. Ну, почти. Но, наверное, я понимаю, о чем ты говоришь. Невозможно постоянно двигаться вперед, не меняя маршрут.