Победила!
Я присела около них.
Ничего не пропустили?
Вот еще! Она сдвинула на затылок великоватую кепку. Каждое сиденье по три раза проверила. Ни одного таракана не осталось!
Молодчина.
Тараканы, ползающие по коленям бутлегера, такое себе соблазнение.
Один знаешь какой был? С мой кулак! Клара протянула ладошку. Боевая девочка, прямо как Колетт, даже круче.
Широко распахнув круглые, под стать раздутым животикам, глаза, ребятня смотрела, как я достаю из кармана платья обещанный победителю приз. Отозвавшись на магическую кровь Ревеллей, камень, горячий и напористый, покалывал мне пальцы. До чего же я скучала по невесомой магии драгоценных камней, хорошо знакомой моему семейству! Я мечтала снова ощутить, как волшебное дыхание самоцветов щекочет затылок. В другом магическом таланте, свойственном только мне, ничего приятного не было.
От изумруда осталась лишь малюсенькая крупинка, которой едва хватит на стакан газировки, но Клара зажала ее в кулачке, словно величайшую драгоценность.
Я поправила на ней кепку и погладила ее брата по голове.
А теперь вам всем пора спать. Вы отлично потрудились.
Клара заморгала большими шоколадными глазами:
Покажи, как он работает!
Истинная Ревелль до мозга костей.
Только быстро, договорились?
Ребятня радостно запищала, и на миг мне вспомнилось, как мы с Колетт и Милли умоляли наших старших родственниц устроить нам урок магии. С каким нетерпением я ждала этих мгновений!
Клара протянула мне свой крошечный изумрудик, но я достала из кармана еще горстку мелких осколков и положила на ладонь. На ровных гранях заиграли блики свечей.
Возьмите по одному. Клара, осторожнее.
Давать Ревеллям самоцветы большой риск. Теперь, если им захочется, они смогут зачаровать и подчинить меня.
А теперь дайте мне их обратно. Запомните, магия работает только в том случае, если человек дал вам камень по доброй воле.
Дети положили изумруды в мою протянутую руку и, светясь улыбками, подались вперед в предвкушении чуда.
Ну, на чем я должна сосредоточиться?
Клара нетерпеливо заерзала. В семье Ревелль основы магии знал каждый.
На изумруде. Надо постараться, чтобы он прослужил подольше.
А если я его использую весь до конца, что произойдет?
Он рассыплется в пыль и больше ни на что не сгодится.
Вот именно. Мама много раз повторяла мне этот урок. За магию всегда надо расплачиваться. Цена нашей магии вот эти драгоценные камни. Под действием наших сил они тают, и если мы не будем осторожными, то у нас не останется ничего. Нечем будет заплатить за еду, костюмы и другие нужные вещи.
Да ладно, Лакс, давай! Покажи уже!
Я сомкнула пальцы на изумрудах. Магия звала меня, как море зовет моряка, и я радостно окунулась в нее. Ощущение было непередаваемое. Эта магия самая верная.
«Вы счастливы, мысленно произнесла я. Совершенно счастливы. Вам весело, как будто вас щекочут».
Ребята покатились со смеху, повалились наземь, болтая в воздухе тощими загорелыми ногами. Изумруды съежились, оставив на моей ладони лишь сверкающую зеленую пыль.
«Все кругом такое смешное. И воздух, и земля, и ваша одежда».
Пока ребятня заливалась хохотом, по лестнице плавно спустилась Колетт и остановилась понаблюдать за происходящим. Ее губ коснулась еле заметная улыбка. Должно быть, и она вспомнила, как под действием семейной магии мы точно так же хохотали до колик в боках.
Наши глаза встретились, и она отвела взгляд.
«Вас согревает любовь всех девяноста шести Ревеллей. Вы самые главные на острове Шарман, самые лучшие в мире, и вы никогда не узнаете одиночества».
Уголки их губ растянулись в мечтательной улыбке, лица смягчились. И хотя в их возрасте я бы отдала все на свете, чтобы только скорее повзрослеть и выйти на сцену, в глубине души мне хотелось снова вернуться в те времена, когда мне было семь. Когда летние спектакли дышали магией, мы ели конфеты и засыпали за кулисами вместе с Колетт и Милли, переплетая руки, ноги и нечесаные шевелюры. Когда не было сухого закона. Когда не надо было очаровывать Хроносов. Когда на свете были только мы втроем, играли до изнеможения и просыпались от легкого покачивания на маминых руках, несущих нас в кроватку.
Я поцеловала сестер и братьев в лобики, и магическая аура рассеялась.
Они протестующе захныкали.
Еще разок! Ну пожалуйста! взмолилась Клара.
Всегда надо оставлять хоть немножко на будущее. Видите?
Даже дети постарше потянулись взглянуть на остатки камней у меня на ладони. В семье меня считали самой могущественной, потому что мне камни служили дольше, чем другим. Они полагали, что только по этой причине дядя Вольф назначил меня примой вместо Колетт, которая была вдвое талантливее и трудилась гораздо усерднее. Мы не могли рассказать им правду, особенно когда остров так и кишел любителями читать чужие мысли.
На сцену вышел дядя Вольф. На его лице не осталось ни следа тревожных раздумий, их сменила привычная невозмутимая сосредоточенность. Он хлопнул в ладоши:
Все по местам! Пора открывать двери.
Ревелли вскочили и забегали. Дети метнулись к вешалкам с костюмами, надеясь посмотреть хотя бы первый акт, пока их не отправили спать. Родители ловили малышей за руку и целовали в лобики, и при виде этого меня кольнула тоска.
Медленно погас свет. Мои дяди опустили перед сценой огромный бархатный занавес, и театр окутался знакомой лиловой дымкой, озаренной мерцанием свечей.
Воздух словно сгустился. Я выступала уже много раз, но впервые сердце колотилось так, словно вот-вот выскочит из груди.
А что, если Дьюи Хронос не поддастся на мои чары? Что с нами станет?
Мы потеряем все и театр, и Дом веселья, и ветхие спаленки на берегу моря, куда вся моя семья набивается как сельди в бочку.
Нет, надо гнать от себя такие мысли. Для успешного соблазнения нужна уверенность в себе. Кроме того, я должна играть привычную роль безукоризненной ледяной принцессы: если на моем лице появится хоть тень тревоги, это вызовет массу вопросов, и дядя Вольф не сможет на них ответить. По крайней мере, пока мы не обеспечим себя выпивкой.
Высоко подняв голову и выставив вперед провисающее декольте, к дверям фойе прошествовала Нана, пестрая, как сверкающий фазан. Она будет встречать зрителей, принимать драгоценные камни в качестве платы за вход и тихонько даст нам знать, чьи карманы набиты туже.
Ты уже виделась с Милли и Колетт? спросила она. Вам нужно отпраздновать твою первую ночь в Доме веселья!
Матери растили нас вместе, надеясь, что мы станем такими же неразлучными, как они.
И умерли они тоже вместе.
Обязательно, сказала я.
Танцовщицы канкана заняли свои места за занавесом и приготовились к первому номеру.
А я стояла в одиночестве и ждала.
Нана открыла двери, и в зал ворвалась галдящая толпа. Зрители, розоволицые и потные, как поросята, в разноцветных высоких шляпах, торопились занять вожделенные места поближе к сцене. Где-то среди них затерялся и Дьюи Хронос со своими броскими часами-бриллиантом на лацкане. Для него приготовлена представительская ложа. В самой середине бельэтажа, тщательно очищенная от тараканов.
Оркестр заиграл бодрую мелодию. Нана у входа покачивала бедрами в такт и издалека, сквозь пелену сигарного дыма, казалась молодой и красивой, такой похожей на мою маму, что я не выдержала и отвернулась.
Трам-па-ра-пам загремели барабаны. В предвкушении волшебства зал вибрировал, словно натянутая струна.
У меня в кармане запели драгоценные камни.
Трам-па-ра-пам. Трам-па-ра-пам.
Представление начинается.
Глава 2
Джеймисон Порт
Ну как? Роджер вложил мне в руку свою фляжку. Что скажешь?