Теперь, когда он подумал об этом получше, в Маре уже появились робкие признаки перемен. За последние несколько дней что-то в ней изменилось. Она больше не казалась той девушкой, которой была раньше, и когда бы она ни находилась в его присутствии, она всегда выглядела очень нервной, неуютной, как будто ей было что скрывать.
Ник сразу же заклеймил эту свою интуицию как пустяковое подозрение, не подкрепленное вескими, конкретными доказательствами, и поэтому избегал обсуждать ее со Скарлетт. За день до засады он получил странное доверие от своего друга детства Роберто, который предупредил его о Маре и о риске тайной встречи с Росселлой. Он посоветовал ему сменить «посланника» и предложил сделать это лично, если этого будет достаточно, чтобы убедить его в серьезности его откровения.
Он рассказал ему, что в прошлую субботу вечером, возвращаясь домой после обычного футбольного матча впятером, он случайно застал Мару и Джанни, брата Скарлетт, уединившихся за ораторией городской церкви. По их нежным излияниям даже слепой мог бы догадаться, что между ними была нежность.
Это встревожило его, поскольку он прекрасно знал, что Мара выполняет деликатную задачу по доставке карт. С этого момента Роберто был уверен, что Джанни планирует что-то теневое за их спинами, и не терял времени, чтобы сообщить об этом своему другу, будучи уверенным, что Ник примет соответствующие меры предосторожности.
Но что с того, теперь было слишком поздно для упреков.
Мара обманула всех, и теперь Нику оставалось только беспокоиться о том, чтобы как можно скорее добраться до желанного спасения своей входной двери.
Глава вторая
Семья Фуско
Ник бежал по большому пространству, прямо за своим домом, где он родился и до сих пор жил со своей семьей. Как и во всех пригородах маленьких городов на юге Италии, это было единственное зеленое место в этом захудалом районе, окруженном огромными бетонными зданиями, похожими друг на друга.
В течение многих лет эта лужайка использовалась как свалка под открытым небом, и все дети боялись играть на ней. К этому времени он стал удобным и дешевым местом, где жители района могли быстро избавиться от всего ненужного в доме: старой мебели, полуразрушенных диванов, стиральных машин, которые уже не работали, и многого другого.
Никто не заботился о детях, и они выживали, как могли, играя в футбол между зданиями, на асфальте, скользком от дождя зимой или липком от слишком сильной жары летом.
Слишком часто случалось, что рассеянный водитель становился причиной аварии.
Кто-то неизбежно оказался под колесами автомобиля, и только удача позволила избежать траура и трагедии для семей этих несчастных детей, единственной виной которых было желание веселиться и играть везде, где было свободное место. До сих пор они отделывались лишь несколькими синяками или сломанной рукой, но все знали, что рано или поздно произойдет что-то серьезное.
Теперь, когда Ник тоже столкнулся с ним, он небезосновательно задался вопросом, что опаснее уткнуться в этот поток мусора, разбросанного тут и там, или остановиться и терпеть побои от своих упорных преследователей. Он бежал очень быстро, как всегда, но когда он достиг входной двери, он не смог вовремя остановиться и с неловким, тяжелым ударом столкнулся с мистером Питером, жильцом первого этажа.
Несчастный, оказавшийся не в том месте и не в то время, как раз закрывал тяжелую железную дверь. Как обычно, он собирался на свою обычную прогулку со своей собакой Брисиолой, симпатичной дворнягой с безошибочно узнаваемой мордой, разделенной на черную и белую.
Несколько секунд они лежали на земле, оба страдая от боли, а маленькая собачка, наконец-то освободившись, с длинным поводком, все еще прикрепленным к шее, начала бешено носиться между припаркованными машинами, лая во всю мощь своих легких от счастья за ту эфемерную свободу, которую она только что завоевала.
Ник встал быстрее всех, и хотя он пытался извиниться непонятными фразами, как только он увидел, что входная дверь снова открылась, как вспышка, он проскользнул внутрь и начал подниматься по ступенькам две за двумя, не оглядываясь. Хотя он жил только на третьем этаже, этот стремительный подъем показался ему вечностью. Задыхаясь и удваиваясь от усталости, он, тем не менее, почувствовал облегчение от того, что ему удалось спастись.
Перед тем как позвонить в колокол, он попытался вернуть себе нормальный вид, одновременно убедившись, что его больше никто не преследует. Он не хотел, чтобы в таком состоянии его видела мать Кармела и, прежде всего, Маргерита, его любимая младшая сестра. Он подождал еще несколько секунд, время от времени проверяя, не поднимается ли кто-нибудь еще по лестнице. Он поправил свои кудрявые волосы, все еще взъерошенные от бешеного бега, и наконец решил позвонить в колокольчик, где было написано «Семья Фуско».
Ник, сокращенно Никола, унаследовал это имя от своего деда, отца его отца, которое, согласно традиции, передавалось всем первенцам в семье.
Перед смертью дедушка Никола успел увидеть рождение своего любимого внука и всегда хвастался этим «чудом» перед своими друзьями-соседями, да так, что теперь все знали его любимую фразу.
Династия Фуско продолжит свое существование благодаря моему любимому и любимому внуку Николе».
К сожалению, дедушка Никола умер от сердечного приступа в тот самый день, когда Нику исполнился год, и все в деревне очень сожалели, что не успели увидеть, как он растет. Однако он умер в зрелом возрасте 89 лет, и в день его похорон многие из тех, кто пришел в церковь отдать последние почести, из полуоткрытого гроба заметили его насмешливую улыбку. Казалось, что даже в смерти он хотел показать свое удовлетворение и счастье за своего маленького Николаса.
Все в семье рассказывали Нику о безусловной любви его деда по отцовской линии, и это было для него источником большой гордости. Теперь, когда он вырос, он чувствовал перед ним огромный моральный долг. Он мечтал выиграть Олимпийские игры по боксу, чтобы посвятить золотую медаль ему.
Нику было семнадцать лет, и он уже был высоким мальчиком для своего возраста, хотя все еще слишком маленьким для спорта, которым он хотел заниматься. На голове у него был огромный куст вороновых черных волос, а его темные глаза с первого взгляда выражали мягкость и доброту. Глядя на черты его лица, можно без сомнения сказать, что он был красивым мальчиком. Все родственники говорили ему, что эту черту лица он унаследовал от своей матери, Кармелы, на которую он был поразительно похож.
Он был последним из шести детей, родившихся после пяти сестер. До его приезда отец в отчаянии почти смирился с тем, что ему придется жить в семье, состоящей из одних женщин.
Рождение сына принесло огромную радость всем их родственникам, близким и дальним.
Больше всего рождение Ника обрадовало его мать Кармелу, которая наконец-то смогла получить заслуженный отдых от непрерывных беременностей. Чудо» его непредвиденного рождения вызвало большой поток родственников и друзей семьи в детской комнате больницы в Казерте, где все они толпились и толкали друг друга, чтобы полюбоваться через стекло инкубатора на это маленькое красноватое тело с закрытыми глазами и несколькими черными волосами на голове.
На вид он был почти как инопланетянин, но вскоре его сестры начали обнимать и баловать его так сильно, что стали называть его «маленьким принцем».
Со временем Нику, укрепленному своим привилегированным положением единственного сына в семье, почти всегда удавалось удовлетворять свои прихоти, включая покупку первого гоночного велосипеда, что неизбежно вызывало глубочайшую зависть у других детей в его районе. Не раз кто-то пытался украсть ее у него, но все их попытки были тщетны. Никола никогда не выпускал ее из виду, и ходили слухи, с типичной злобой завистников, что он даже спал с ней по ночам.