Мы прошли к раздаче, я взял омлет и сосиски, Лена йогурт и хлопья. Питание было на уровне, лежали и бутерброды с красной икрой, и куча всяких нарезок: сыры, колбасы, копченая рыба. Чай черный, чай зеленый, огромная кофемашина, выпечка, фрукты
Сядем отдельно, решила Лена. Я над тобой беру шефство!
Я не стал спорить. Она мне нравилась, да и разобраться в происходящем хотелось быстрее.
Мы уселись в сторонке, у стеклянной стены, выходящей на заснеженные сосны. От стены тянуло прохладой.
Что твоему «дядюшке» от нас надо? спросил я, отправляя в рот кусок омлета.
Рассказываем про форсайты. Стараемся держаться поближе друг к другу. Лена пожала плечами. Он говорит, что ему нужны три группы по четыре человека, с тобой и твоим напарником как раз выходит нужное число Ты с кем там встретился?
Миша. Подросток, бутуз такой А в Мире После молодой мужик, скорее накачанный, чем толстый. С пулеметом ходит.
Ого!
Лена выскребла остатки йогурта из баночки, искоса глянула на меня.
Вы встретились здесь, у нас?
Ну да.
А потом там?
Да.
Этот Миша он был из нашего времени или оттуда?
По-всякому. И наш, и оттуда.
Он тебя не узнал?
Я кивнул.
Точно. И что это значит?
Те мы, которые там, не помнят, что мы уже знакомы. Так что если не в форсайте то словно с чужим человеком разговариваешь.
Почему так?
Лена подняла вверх указательный палец.
Во! Правильный вопрос! Григорян считает, что иной вариант просто невозможен. Если бы мы в Мире После помнили прошлое, то это создавало бы временной парадокс. Мы бы действовали, исходя из своих знаний, и не допускали бы опасных ситуаций.
Все равно не понимаю, признался я.
Будущее зыбко, пояснила Лена. Мы видим его таким, каким бы оно стало без форсайтов. Но каждый форсайт слегка меняет будущее, так что мы в будущем воспринимаем только некую основную линию событий.
Я помотал головой.
Квантовая запутанность, продолжала Лена. Неопределенность времени. Ну что ты от меня хочешь, я не физик! Григорян и сам не понимает, я думаю. Прими как факт те «мы» не помнят, что испытывали форсайты.
Может им нам память всем отшибло? предположил я.
Есть и такая гипотеза, согласилась Лена. Слушай, ты куришь?
Нет.
Совсем? Может вайп, электронные?
Да нет же. Это вредно.
Лена рассмеялась.
Ну да, да До События примерно месяц, но курить все еще вредно.
Чего все-таки от нас хотят? спросил я. Рассказывать о форсайтах? Вздор, есть миллионы людей, которые днем и ночью готовы рассказывать. Ты же явно знаешь!
Предполагаю, Лена чуть понизила голос. Смотри, нас собирают группами четыре человека, которые знают друг друга. Три доступных временных пласта.
Мы три команды, сказал я. Три команды из прошлого, которые заброшены в будущее и могут
Я поскреб пальцем подбородок. Надо было побриться утром
А что мы можем? Спасти тот мир? Не смешно. Там погибло девяносто пять процентов населения, мы-то что сделаем. Значит, надо помочь нашему миру?
Лена кивнула.
Информация, продолжал я. В будущем мы заняты выживанием. Мы вообще не помним о форсайтах, что странно, конечно. Еще и народ там неразговорчивый. Но если найден способ каждую ночь забрасывать наше сознание туда мы можем действовать, можем узнать точную дату События? Да ерунда, наверняка ее знают. Причину? Что стало с миром?
Логичнее всего, сказала Лена. Дядюшка дожидался еще одной пары, теперь все в сборе. Наверняка речь пойдет именно о нашем задании.
Мне вдруг стало смешно.
Наши всегда придумают, как забросить разведчика. Даже если в будущее после апокалипсиса.
Не любишь шпионов? прищурилась Лена.
Шпионов не люблю, они чужие. А разведчиков уважаю. Сам не знаю почему, я вдруг добавил: У меня отец был разведчик.
Серьезно? Лена округлила глаза. Настоящий? Как Джеймс Бонд?
Круче, мрачно ответил я. Бонд выдуманный, а папа был настоящий.
Разве об этом можно рассказывать? заговорщицки зашептала Лена. Или он на пенсии?
Ты хотела сказать «в отставке»? Нет. Он погиб.
Лена замолчала.
Потом сказала:
Извини.
Да ничего. И сразу скажу про себя: я не разведчик, не военный, не спецагент. Я матфак закончил, занимаюсь инвестициями. Про отца только пару лет назад узнал.
Ясно, она с любопытством смотрела на меня. Придется делиться в ответ. Мне девятнадцать, живу с мамой, папа папа живет с другой семьей. Поступала, не прошла, куда хотела, работала на кассе в супермаркете, работала няней в семье, снова поступала и не поступила стала усиленно готовиться, а тут вдруг бац она замолчала.
На кого поступала?
Дизайнер, Лена вздохнула. Выбор девушки, которая ничего не может выбрать. Либо дизайнер, либо учитель, либо доктор. На учителя не хочу.
А почему не на врача тогда? не удержался я.
Лена подалась ко мне и шепотом сказала:
Брезгливая очень и крови боюсь, жуть!
Я понимающе кивнул.
Да шучу, она вздохнула. Ничего уже не боюсь, ничем не брезгую.
Это было понятно. Форсайты быстро отучают бояться грязи и крови.
И что тут принято делать после завтрака? спросил я.
А тебе не сказали? удивилась Лена.
Я покачал головой.
Меня же ночью привезли, под утро почти.
Тренировки.
Бег, плавание, рукопашный бой? скептически поинтересовался я.
В основном стрельба и выживание.
Я заметил, что Лена смотрит на кого-то за моей спиной.
Повернулся
У столика стоял мужик лет сорока, в камуфляже без знаков различия.
Никита?
Я кивнул.
Мужчина был невысокий, но крепкий, лицо жесткое, взгляд цепкий и не слишком добрый.
В общем, он смотрел на меня как как на досадную помеху.
Я Иван. Твой инструктор по оружию.
Глянув на недоеденную сосиску, я кивнул и встал.
Никита. В вашем распоряжении.
Кажется, взгляд у него чуть-чуть потеплел.
Доешь. Через три минуты жду тебя у дверей.
Он кивнул Лене и, чуть прихрамывая, пошел к выходу.
Крутой спец, сказала мне Лена негромко. Пожалуй, лучший. Тебя ускоренно будут прокачивать.
Времени-то мало. Я пальцами забросил в рот выпачканную кетчупом сосиску. Спасибо, Лен. За обедом увидимся?
Вечером на собрании точно, она кивнула. Удачи, Никита.
Я уже отошел от стола, когда Лена добавила вслед:
Понадобится.
Набросив куртку, я вышел из здания. Иван, в бушлате такого же защитного цвета, стоял у дверей и курил, начисто игнорируя запрещающую надпись.
Точен, это хорошо, сказал он. Идем. И застегнись. Кашли и сопли нам не нужны.
Я застегнулся и молча пошел за ним. Минуты три мы шли среди заснеженных елей. Иван все так же прихрамывал.
Разрешите спросить? не выдержал я.
Служил? вопросом ответил он.
Нет, просто смышленый.
И слова умеешь выбирать, задумчиво сказал Иван. Спрашивай.
У вас травма ноги?
Протезы. На обеих. С какой целью интересуешься?
У меня нога повреждена, вроде вывиха что-то, не здесь, а там
Понял. Обсудишь завтра, с врачом. Мой опыт не поможет.
Я кивнул.
Мы дошли до отдельно стоявшего двухэтажного здания. Не похоже, что тут был корпус пансионата, скорее, хозблок. С торца на первом этаже проемы окон были заложены кирпичом, на всех остальных стояли грубые решетки.
За металлической дверью с висевшей над ней камерой нам навстречу поднялся охранник, причем с автоматом, но при виде Ивана он молча разблокировал электронный замок даже стучать не пришлось. То ли мой спутник пользовался нешуточным авторитетом, то ли на территории Центра к правилам относились проще.
Раздевшись, мы прошли полутемным коридором и оказались в длинном зале. Судя по грубым следам ремонта, зал получили путем сноса стен в десятке или больше комнат. Кое-где посреди зала торчали бетонные колонны, грубо обшитые гипсокартоном. В конце зала вся стена была заколочена продырявленной фанерой, перед которой стояли мишени. Метрах в пяти огневой рубеж со стойкой. Над ним под потолком торчало несколько железных труб с вентиляторами, которые Иван немедленно запустил. Загудело, и я почувствовал тягу. Если все так серьезно, то стрелять придется много.