«Ничего никому не говори об этом, пока я все не улажу. Это не займет много времени, но ради безопасности нас всех дождись моего согласия».
Пресловутое «согласие» так и не прозвучало, и Мерритт начал волноваться, что уже и не прозвучит. Хотя его это явно тревожило не так, как Хюльду. Только вчера эта женщина коротко обрезала свои ногти, чтобы не позволять себе постоянно их грызть.
Хюльда лишь раз возвратилась в БИХОК после похищения Мерритта, именно за тем, чтобы отыскать какие-то подсказки о местонахождении Миры, но домой приехала с пустыми руками. Эти две женщины были близки до испытания Хогвудом, и оттого подобное исчезновение казалось еще более странным.
В таком случае, полагаю, ты снова переедешь в «Брайт Бэй»? спросил он. Отель «Брайт Бэй» был лицом и штаб-квартирой БИХОКа, помещения института располагались в его задней части.
Она нахмурилась.
Думаю, это к лучшему. Пока что. Но это
«Я не хочу, чтобы Хюльда уезжала».
Мерритт посмотрел вниз, между ног, где на краешке его стула примостилась морда дворняжки средней величины.
Мерритт?
Он поднял взгляд, прослушав, что она сказала.
Прости, он потер затылок. Я все еще не могу слушать два голоса разом.
Она моргнула, затем отодвинула свой стул и, заглянув под стол, неодобрительно цокнула языком.
Он хочет, чтобы ты осталась, пожал плечами Мерритт, хотя, если честно, это он хотел, чтобы Хюльда осталась. Он так привык, что она рядом, когда он просыпается, когда ест, когда работает Но Бостон не так и далеко, особенно если есть зачарованная лодка и кинетический трамвай, которые сократят дорогу. Поездка часа на два, плюс-минус.
Ее плечи расслабились.
Да, недалеко. И я, конечно же, буду вас навещать. Я собираюсь заехать к Мире домой посмотрю, нет ли там чего важного. Она оглядела их скромных размеров столовую, в которой когда-то царили тени и яростно хлопающие двери. Теперь она была простой и старомодной, а еще домашней: бледно-желтые стены, свежая отделка из мореной вишни Хотя насколько домашним будет казаться это место без Хюльды?..
Возможно, Мерритт был настроен излишне мелодраматично.
Я мог бы построить тебе домик на острове, предложил он полусерьезно.
Она подняла бровь.
Зимой? Собственноручно? Здесь не хватит деревьев на второй коттедж.
Его губы растянулись в улыбке.
Я возведу его исключительно из охранных чар, еще одно недавнее откровение: Мерритт мог создавать невидимые стены. Но не то чтобы он хоть как-то умел обращаться с этим неожиданным магическим талантом.
Едва ли там можно будет уединиться.
Он заставил свое лицо расслабиться, разыгрывая непонимание:
А зачем тебе уединение?
Она шлепнула его по руке, и он хохотнул.
Вы развратник, мистер Фернсби.
Он поймал ее руку, прежде чем она успела ее убрать.
Думаю, этот комментарий был не настолько ужасен, чтобы заслужить выговор с использованием фамилии.
Он видел, как она борется с улыбкой.
Ты развратник, Мерритт.
Он поцеловал ее руку.
Давай я провожу тебя. Я понесу твои сумки. Мне все равно нужно встретиться с МакФарландом. МакФарланд был его редактором, который тоже находился в Бостоне. Мерритту нужно было сдать концовку своей книги.
У меня лишь одна сумка, возразила Хюльда, но все равно смягчилась. Она опустила глаза на их все еще соединенные руки, и ее черты омрачились. А что с Кэттлкорном? спросила она.
Желудок Мерритта сжался. Может, и лучше, если Хюльда съедет из этого дома так она не сможет напоминать ему о его нежеланных обязанностях.
А что с ним?
Мерритт, она нахмурилась. Ты никогда не обретешь контроль над своими силами, если не попросишь помощи. Я не знаю ни одного общающегося, который мог бы тебе помочь. А еще есть вопрос твоей семьи.
Сжав губы, Мерритт выпустил ее руку и откинулся на спинку стула, балансируя на его задних ножках. Хюльда терпеть не могла, когда он такое делал, но промолчала.
Ну, я написал письмо.
Матери?
Во рту стало кисло.
Сатклиффу.
Он раз за разом пытался написать матери, с которой не виделся и не разговаривал тринадцать лет, с тех самых пор, как отцовские махинации лишили его наследства. Но каждый раз, как Мерритт пробовал, он не мог зайти дальше ее имени. Он просто не мог. Он пробовал писать Роуз, и пробовал писать мама, и еще несколько других вариантов, но независимо от обращения его мозги мигом пустели или обед грозился подняться по пищеводу. Он просто не мог и толком не понимал почему.
По какой-то причине написать Сатклиффу, человеку, о котором он знал лишь его род деятельности, было проще.
Это хорошо. Ты его отправил?
Он провел рукой по лицу.
Его может отправить Бет, иначе он просто сожжет его и притворится, что так и не узнал острой правды своего прошлого. Иногда он жалел, что узнал.
Ты его не отправил? Разве Флетчер не приезжает в эти выходные составить тебе компанию?
Почта доходит быстро, ответил он.
«Где оно? Я дам его ей». Хвост заметался по полу.
Нет.
Нет? спросила Хюльда.
Мерритт поставил стул на все четыре ножки.
Это Оуэйну нет.
А что он сказал?
Мерритт отмахнулся, его охватывала усталость.
«Почему нет?»
Потирая лоб, он пробормотал:
Отключись.
Губы Хюльды сочувственно скривились. Оуэйн заскулил под столом, и в живот Мерритта вонзился осколок вины. Собаки не умеют говорить, поэтому Мерритт единственный способ для Оуэйна быть услышанным. Конечно, нельзя винить мальчика в том, что он так много говорит. «Мальчика», который был на пару веков старше Мерритта
Я попробую найти учителя, предложила Хюльда. По общению и всему остальному.
Общению, охранным чарам, хаократии. Эти три вида магии сплелись в крови Мерритта. Как бы он хотел избавиться от первой. А признаков последней он пока не замечал.
Мерритт отнял руки от лица.
А как тут найдешь учителя? Магия же так измельчала
Она фыркнула.
Кое-какие связи у меня есть. А ты тем временем свяжись с Сатклиффом и посмотри, чему можешь научиться у дедушки.
Мерритт посмотрел вниз, на собаку. Он все время забывал, что они с Оуэйном, по сути, родственники. Сколько там «пра-» между ними? Семь? Восемь?
У Оуэйна нет магии общения.
Стол окрасился в яркий оттенок фиолетового, когда дворняжка решила похвастаться той магией, которая у нее есть, изменения, или смены обличия и метаморфозов. Из-за общей крови магия Мерритта и Оуэйна должна теоретически в чем-то совпадать. Охранные чары и общение пришли от кого-то еще в семейном древе, согласно записям, которые Хюльда разыскала в Генеалогическом обществе распространения магии. И пусть у Мерритта не было чар изменения, Сайлас Хогвуд обладал даром интуиции и заявил, что у Мерритта есть магия хаократии. Это чары порядка и беспорядка, которыми Оуэйн, его пра-пра двоюродный дедушка, пользовался, чтобы превратить Уимбрел Хаус в сущий ад, прежде чем они достигли согласия друг с другом. Родители Оуэйна передали их по своей линии, хотя если у Мерритта и имелась эта магия, она и близко не была столь мощной. В конце концов, магия ресурс исчерпаемый, а в его роду было слишком много неволшебников.
Во лбу Мерритта начинала пульсировать головная боль. Почувствовав на себе взгляд Хюльды, он сказал:
Я поеду с Флетчером, его лучшим другом, который тоже был родом из Кэттлкорна. Если он отправится туда вместе с Мерриттом, все это может быть проще.
Однако Мерритт все равно не хотел ехать. Он никогда не говорил этого вслух, но если написание письма матери а он зарабатывал на жизнь писательством вызывало тошноту, то одна мысль о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк, делала его совершенно несчастным. Он старался мысленно себя к этому подготовить: представлял, как собирает сумку, покупает билет, садится на поезд и сходит с него, идет через город но закончить эту историю никак не мог, даже мысленно. Там стояла толстая, непробиваемая стена, слишком высокая, чтобы перелезть через нее, и слишком широкая, чтобы ее обойти.