За беспорядком и ворохом одежды, в котором, казалось, кто-то пищал, белое полотно на стене, за торшером штатив с фотоаппаратом и круглая лампа.
Сядь-ка, он пододвинул под меня табурет, не моргай, ещё раз. Всё, пойдёт.
Паркер подключил камеру к компьютеру, ввёл какой-то код с биометрической карты, пробежался быстрыми пальцами по плоской, как зеркало, клавиатуре и выключил монитор.
Что? удивился я.
Всё. Теперь ты это не ты, он передал мне карту. Ну и кому ты сдался?
Да чёрт его знает.
Может, тебе показалось?
Может быть
Я передал ему газету.
Что за древность?
Это моя первая статья, я перевернул страницу, вот здесь.
Некролог, что ли?
Ага.
Из-за этого всё?
Может быть. Этот тип умер двадцать лет назад.
Ну и?
И ещё неделю назад умер повторно.
Два раза за двадцать лет, не хило, а?
И я один это помню.
А он точно умер?
В смысле?
Если он был в какой-то преступной группировке, то мог просто инсценировать смерть, как и похороны, а сам жил потом себе всю жизнь под другим именем.
Неделю назад его похоронили под своим же, опять.
Да, не стыкуется никак.
Кто-то меняет прошлое.
Кто-то подчищает за собой. А откуда у тебя газета, в библиотеку, что ли, ходил?
Нет, там её уже изменили.
Изменили? он уставился на меня. Оригинал?
Там отсканированный архив.
Я же говорю подчищают.
Но зачем?
А ты бы не хотел изменить?
Что? не понял я.
Своё прошлое Вот чёрт! он побил себя по карманам. Сигареты закончились. Сиди здесь, я в магазин и обратно.
Он накинул на плечи пиджак и скрылся в подъезде.
А я думал о прошлом и о том, что хотел бы в нём изменить.
Перед глазами опять этот парень в бейсболке стоит у ворот, а я кричу в лицо убийце, но сделать ничего не могу. Я пытался вспомнить, знал ли я его раньше, этого парня или убийцу, но никто не приходил на ум. И чем чаще я видел тот сон, тем он становился чётче и ярче. Я должен был кого-то спасти, я должен был спасти этого парня. Но где его искать или, может, он уже убит?
Я подошёл к окну. Там, под нестихающим ливнем, Энтони переходил дорогу, прикрывая голову пиджаком.
Я взглянул на стул, а потом на Тони. Этот засранец надел мой пиджак
Вдруг тихий хлопок.
Тони вздрогнул, вскинул вверх руки, пошатнулся и плашмя упал на живот, лицом на мокрый асфальт.
Они думали, это я.
9 глава
Телефон мистера Мильтона был записан на левой руке. Где живёт этот журналист, ей не сказали, человек в телекомпании по имени Рон уверил, что сам не в курсе и связывался с Керри только по телефону. Всему тому, что происходило в этом доме, она не верила, даже несчастной Филлис, может, с ней было всё в порядке, но Анне постоянно казалось, что за ней кто-то следит. Будто смотрит со стороны. Вот и сейчас она садилась в такси, и всё равно будто была под прицелом.
Куда едем? спросил таксист восточной наружности.
Ближайшая станция метро, пожалуйста.
Принято.
Она позвонит оттуда, назначит этому Мильтону встречу и сразу же поедет к нему. Анна взяла свой телефон, что всё это время был в сумке, но отключила его. Тому, кто может воскрешать мёртвых, и убить не проблема.
Перед глазами снова отец, фарфорово-бледный и постаревший. Анна лишь мельком взглянула на него на похоронах; нужно было подойти что-то сказать, но она не подошла и так ничего и не сказала. Все ждали, вся эта толпа в траурно-чёрном. Лишь потом, после продолжительной паузы, покашляв в кулак, слово взял один из сотрудников университета. Анне было абсолютно всё равно, что о ней подумают люди, их будто и не существовало для неё, ничего не существовало больше.
Они ехали уже около десяти минут, а волнения лишь прибавлялось. Анне казалось, что, где бы она ни была, посреди проезжей части, потерявшись среди других таких же такси или в далекой Японии, куда сразу же по прилету домой ей хотелось вернуться, где бы она ни была, ей не принадлежало уже ничего, ни её прошлое, ни её настоящее, ни она сама. Последнее, за что она держалась, уже растворялось и в её памяти тоже. Она замечала, как с каждой минутой сознание словно предаёт её, заставляя поверить в то, что видят её глаза. Да, так устроена психика, мы верим лишь в то, что видим, на этом строится всё от рекламы простой газировки до политических пропаганд. Вот и ей сейчас показывали то, что хотели показать, то, во что она должна была поверить, то, что заставило бы её не верить себе.
Водитель сделал радио потише и посмотрел в зеркало дальнего вида, потом на Анну, потом снова на зеркало
Что-то не так? Анна оглянулась.
Да всё в порядке, сказал он таким тоном, что понятно было ничего не в порядке, совсем.
Нарастающий страх лёгким током прошёл по её спине, пронзив дрожью и без того ослабшее тело.
Какой-то придурок приклеился сзади, сказал таксист.
Пожалуйста, можно побыстрее.
Водитель надавил на педаль.
Анна решила, что от метро можно доехать до места встречи с этим самым Керри, и тогда она хоть что-то поймёт, по крайней мере у неё будет эта газета.
Вот чёрт! выругался водитель.
Анна почувствовала удар, её отбросило вперёд на спинку переднего кресла. Машину кто-то подрезал.
Вот ведь гад! раскричался таксист и дал по тормозам. Машина засвистела, проехала ещё немного и встала посредине дороги.
Не останавливайтесь, пожалуйста, голос её надорвался, но таксист, кажется, уже ничего не слышал, только ругался на своём языке.
В зеркале бокового вида молодой мужчина лет тридцати, может, больше, с седыми, как снег, волосами. Он медленным шагом направлялся к ним.
Извините, послышалось через открытое окно водительской двери, задремал за рулём.
Анна прижалась к спинке кресла и скатилась по ней.
Таксист уже выскочил из машины и шёл напролом на того.
Я извиняюсь, повторил мужчина.
Он выглядел как-то странно, но Анна не могла понять почему.
Мне нужно забрать кое-что из вашей машины.
В смысле забрать из машины?! брызжа слюной, кричал смуглый таксист. Посмотри, что ты сделал, идиот! Весь бампер мне снёс!
Человек, не смотря на таксиста, потянулся к ручке двери. Анна перестала дышать.
Ручка двери вошла вглубь, потянулась, замок щёлкнул и открылся. В следующую секунду глухой удар, и этот седой человек, белый, с таким же белым родимым пятном под одним глазом и синяком под другим, скатывался по её двери. С разбитой губы текла кровь, глаз был опухший и красный. Он смотрел на Анну, медленно сползая по стеклу, а после, скрючевшись, осел на асфальт.
Развилось наркоманов, сказал таксист, садясь в машину, и тут же дал по газам.
Человек с белыми как снег волосами, так и остался лежать на дороге, скрюченный вдвое.
А Анна так и смотрела на него, пока тот не скрылся из виду.
Они думают, сели на крутые машины и всё можно? ругался таксист. От понтов мало толку, когда не поставлен удар. Чёртов альбинос!
Он альбинос, поняла Анна, сначала он показался ей просто седым. Но нет, он был просто весь белый.
За окнами улицы, мосты и развилки. Всё это она уже видела раньше, всё это будто не изменилось с тех пор. Появилось несколько магазинов, автостоянка, уличный кинотеатр, поменяли светофоры, сделали объездную дорогу, на которой они и были сейчас. Да мало ли что могло измениться за последние двадцать лет.
Ничего, пусть походит с фингалом, здоровее будет, не унимался таксист.
Анна только улыбнулась. Если бы не этот восточный смельчак, её бы уже забрали.
Кто-то упустил её из виду. Кто-то просчитался тогда, двадцать лет назад, и теперь её хотят устранить. Она звонила с домашнего телефона в редакцию и на ту передачу, она лишь потом поняла, что этого не стоило делать. Но ведь за тем человеком, за этим Керри, должно быть, тоже следят. Анна хотела попросить телефон у таксиста, но до метро оставалось совсем немного.
Вы не знаете, в метро ещё есть автоматы? спросила она.
Эти будки-то? А куда им деваться.
Анна вспомнила разбитое лицо альбиноса, сползающего по её стеклу, и вздрогнула от подступившего страха.