Отстояв положенные пробки на МКАДе, я, наконец, свернул в нужную сторону. Машин стало существенно меньше, однообразный бетонный забор сменился живописными пейзажами. Я добавил громкости на магнитоле, и ехать стало существенно веселее. Следующие полчаса пролетели незаметно. За очередным поворотом я увидел табличку: «Заплескавино». Территория была обнесена высоким бетонным забором, а проезд осуществлялся через пропускной пункт. Он был больше похож на домик какого-то зажиточного купца девятнадцатого века: большие окна, две колонны около входа украшены лепниной. Поселок явно был для очень обеспеченных людей. Когда я остановился у ворот, ко мне подошел невысокий мужичок в черной форме с надписью: «ЧОП Эксперт».
Здравствуйте! Вы к кому? спросил он хриплым голосом.
День добрый! К Громову, уверенно и кратко ответил я, понимая, что к Шульцу меня бы не пустили.
Какой номер дома?
Затрудняюсь сказать, я тут первый раз, ответил я и попытался изобразить милую улыбку.
Ожидайте, сурово ответил охранник и ушел в свою будкумузей.
Через минуту вернулся.
На вас заявки на пропуск не было, пустить не могу. Или звоните Василию Петровичу, или не обессудьте, отрезал ЧОПовец.
Послушайте, Громов мой дядя, я видел его еще ребенком, сейчас вот приехал в гости, сюрприз хочу сделать, плох он совсем.
Знаю я вас, наследнички повылазили буркнул он себе под нос.
Что вы сказали?! на рефлексе спросил я.
Мой тон получился достаточно агрессивным, что оказалось неожиданным даже для меня.
Ничего. Улица архитектурная, дом 13, проезжайте, угрюмо ответил он и пошел открывать ворота.
За воротами было две дороги, которые расходились направо и налево, я уже хотел идти к охраннику, но он, словно почувствовав немой вопрос, махнул рукой влево. Нужный мне дом оказался в самом конце поселка. Здесь уже не было высокого забора, его функцию выполнял высокий и густой лес. Дома со стороны дороги имели небольшие ограждения, а со стороны заднего двора, выходившего к лесу, были огорожены более основательным забором.
Дом Громова белый, двухэтажный, с большой мансардой и беседкой вдоль дороги выглядел достаточно скромным на общем фоне и стоял в отдалении от остальных. На участке женщина почтенного возраста подстригала кусты. Когда я подъехал к калитке, она прервалась, поправила шляпку и неуклюжей походкой, придерживая одной рукой спину, а в другой неся большой секатор, направилась мне навстречу.
Добрый день! кивнул я ей, выходя из машины.
Здрасьте, ответила она.
Василий Иванович дома? Мне нужно с ним пообщаться.
Дома. Как вас представить?
Капитан Ларин, следственный комитет, уверенно и сухо ответил я.
Хорошо, подождите, пожалуйста, сказала она и, тихонько охая на ходу, пошаркала в дом.
Чуть позже дверь распахнулась, и она жестом пригласила меня в дом. Я открыл калитку и вошел во двор. Он был аккуратным, было видно, что за территорией они следят.
Василий Иванович в кабинете, ждет вас. Проходите, пожалуйста, прямо до конца и налево.
Спасибо.
Я постучал в массивную, из натурального дерева, дверь, не дожидаясь ответа, толкнул ее и вошел. Небольшой кабинет был обставлен двумя деревянными шкафами до потолка. Один заполнен книгами, а второй фотографиями в рамках и фарфоровыми статуэтками. В дальнем углу стоял стол из красного дерева с резными ножками, напротив которого горел камин. В комнате было очень накурено, а раритетный патефон крутил Розенбаума.
Здравствуйте! Чем обязан? спросил Громов хриплым голосом, одновременно поднимая иглу с пластинки.
Добрый день! Я хотел бы переговорить с вами по поводу смерти вашего соседа.
Михаила Остаповича? Так ведь приходили уже ваши, я все им рассказал, что еще вы хотите услышать?
У меня есть еще несколько вопросов.
Да ну! Новые подробности? поинтересовался Василий Петрович.
Можно и так сказать. Как давно вы знакомы с гражданином Шульцем?
Лет десять, не меньше. Как переехал, так и познакомились. Вы знаете, очень интеллигентный человек. Ему пришлось купить большой участок, чтобы его дом не застроили со всех сторон.
Почему?
Ну, как же, Михаил Остапович потомственный дворянин, это было видно по всем его повадкам. Он часто рассказывал мне, что именно на месте его дома было их фамильное поместье, и для него было очень важно отстроиться именно здесь. А когда здесь началась застройка элитного поселка, на окончательной схеме его дом оказывался в самом центре, без леса и со смешными пятью сотками на заднем дворе. Он недолго возмущался, встретился с кемто из руководителей строительной компании и купил у них всю оставшуюся землю, заплатив в несколько раз больше. Так я стал его единственным соседом. Вооон там крыша, это его дом, сказал Громов, одной рукой отодвигая шторку за своей спиной, а другой указывая на дом, стоящий в сотне метров, слегка огороженный деревьями.
Странно, мне говорили, что он намного дальше, удивился я.
Не знаю, кто и что вам говорил, я привык доверять своим глазам.
Как вы можете охарактеризовать его?
Спокойный, нелюдимый, интеллигентный и очень умный человек. Мы, в общем-то, довольно мало общались. Пару раз в год он заглядывал ко мне на партию, он кивнул головой в сторону большой шахматной доски ручной работы в шкафу.
О чем вы общались, что он рассказывал?
Он в основном молчал, слушал мои байки про приключения. Я раньше любил путешествовать и объездил весь мир. Видите, фотографии и статуэтки? Это мой ритуал, я делал фотографию в месте, куда приезжал, и обязательно покупал там фигурку. Это я участвовал в сафари в самом сердце Африки, сказал он, показывая на самую большую фотографию на верхней полке. Там есть удивительное племя
Мы удаляемся от темы, поправил я моего собеседника.
Точно, простите. О чем это я? Ах да! Рассказывал он мало, в основном слушал меня и играл в шахматы. Делал он это блестяще, выиграть мне, увы, так и не удалось. Один-единственный раз мы сошлись на ничьей. Все, что я знаю он увлекался консультациями и, судя по дому, делал это очень недурно.
Какими консультациями?
По подбору всяких редких ценностей, точно не знаю.
Понятно, раздосадовано ответил я, понимая, что на самом деле Громов даже не предполагает, кто жил с ним по соседству.
А что касательно его посетителей: кто приезжал к нему?
Я знаю, что он консультировал через посредника, такой невысокий мужичок, он часто к нему приезжал, по несколько раз в неделю. Ну, это уже после того, как Шульц перестал выбираться куда-то сам. Такая была депрессия, я пытался прийти к нему в гости, но он прогнал меня. А этот приезжал к нему часто.
Это он? я показал в телефоне фотографию Громова.
Он самый.
Следователю, с которой вы общались, вы сказали, что незадолго до смерти Шульц поругался с этим человеком. Можете рассказать подробнее?
Да что рассказать? Ну, сидели мы с Татьяной Леонидовной в беседке, чаевничали. Этот приехал к нему в очередной раз. Минут через пятнадцать вышел на крыльцо и крикнул: «Ты подохнешь раньше!» А Шульц громко хлопнул дверью. Он был очень спокойный, даже слишком спокойный человек, но очень упертый. Что уже они там не поделили не знаю. Обычно обнимались на прощание, а тут такое Больше я ничего и не знаю. Если вы ждали чего-то нового или необычного, то подозреваю, что я вас разочаровал.
И, тем не менее, спасибо за то, что уделили время, ответил я, стараясь скрыть разочарование.
Чем-нибудь еще могу помочь?
Да, мне нужно осмотреть дом Шульца, как мне туда попасть?
Мне ваши коллеги сказали, что никак: дом опечатан. Пройти можете через мой двор. Татьяна Леонидовна проводит вас, сказал Громов, нажав кнопку на своем столе.
Да, Василий Петрович, тут же появилась служанка.