Ваша цена? однако спросил он, не желая терять покупателя.
Заберу за пятьдесят.
Сколько?! Не смешите меня, грейд не ниже шестьдесят пятого, посмотрите каталоги, где вы видели такие цены?
Шестьдесят один, не выше. А вы где видели такую цену за такой сохран? Покажите хоть один проход и я куплю ее.
Значит, не договорились, раздосадовано ответил дед и сунул монету на место.
Мы продолжили продвигаться дальше.
Жора! Добрался до нас! радостно воскликнул Панин, обращаясь к мужчине лет пятидесяти в толстых очках и с козлиной бородкой.
Филя! Рад видеть в добром здравии! разулыбался тот в ответ. Да, выбрался, наконец-то.
Что нового, интересного?
Все по-прежнему. Хотел с тобой посоветоваться: урвал тут в Питере пару монет, но есть сомнения по их подлинности, глянешь? он потянулся к чемодану и выложил на стол две монеты.
Вот тут рубль тысяча семьсот пятьдесят второго и пять копеек тысяча восемьсот шестьдесят первого, что скажешь?
После беглого осмотра Филипп Самуилович ответил:
Рубль подделка.
Как понял?
Ну, Жор, ты прямо как первый раз. Аверс штемпель ММД, а реверс СПБ. А вот пять копеек тоже фальшь, но довольно любопытная. Так называемый «фальшак для обращения». Ты мне скажи, рубль как смотрел?
Похоже, что не как, а каким, попытался отшутиться бородач. Внешне осмотрел, взвесил, не увидел подвоха, попытался оправдаться он.
Бывает. А на продажу что?
Ты с кем? перебил он, кивнув в мою сторону.
А, это мой стажер, если можно, так сказать. Олег, я и забыл про тебя. Ты, кажется, интересовался медяками? Их много у Вити, он за тем столом в углу, сказал Панин, явно забыв о моем присутствии.
Намек был мне понятен, и я начал продвигаться сквозь толпу к нужному мне столу. По пути мне попадались разные человеческие экземпляры. Пузатый мужик продавал старые самовары, женщина в темных очках сидела за столом, усыпанным нагрудными значками.
Виктор? спросил я, приблизившись к скучавшему от отсутствия посетителей парню.
Да. Мы знакомы? оживившись, встал он из-за стола.
Лично нет. Я интересуюсь медными монетами царской России, мне рекомендовали вас.
Правильно рекомендовали. Что именно интересует? У меня большой выбор по годам и состоянию.
Как давно вы этим занимаетесь? попытался я перевести разговор в нужное мне русло.
А вы? ответил он вопросом на вопрос.
Недавно, еще учусь.
Что подвигло и почему именно медь?
Случайно увидел ролик по ютубу и затянуло.
Поэтому вы решили обратиться к Панину? Я видел, как вы зашли вместе.
Вы знакомы с Филиппом Самуиловичем? спросил я.
Все тут с кем-то знакомы, пусть и не лично. А вот новые лица встречаются нечасто.
Дамы и господа, минуточку внимания! послышался громкий голос из центра зала.
Кто это? спросил я у Виктора.
Обухов. Сейчас будет опять деньги клянчить, с пренебрежением ответил Шульцмладший.
Почему? Кто этот Обухов?
На талончик входной посмотри. Обухов Анатолий Константинович, председатель клуба нумизматов. Постоянно собирает деньги на «очень нужные» цели, которые, правда, ограничиваются исключительно его интересами.
Здесь шумно, мы могли бы продолжить разговор в более тихом месте? спросил я, переключившись на нужный лад.
Да, через час все начнут расходиться, на цокольном этаже кафе, можно там посидеть. Какие подборки взять?
Девятый век подойдет, не задумываясь, ответил я.
Ммм, Вещий Олег У меня по нему все медяки есть, с сарказмом ответил Виктор, но я был мысленно уже там, на цоколе, поэтому не обратил на это внимание.
Может, девятнадцатый век? переспросил он, не дождавшись реакции.
Да, а я как сказал?
Неважно.
Остававшееся время я бродил вдоль рядов и откровенно коротал время. Виктор показался мне адекватным и спокойным человеком. Через пару часов люди начали расходиться, а экспоненты сворачивать свой скарб. Я пошел на цокольный этаж. В небольшом буфете было достаточно безлюдно. Виктор не заставил себя долго ждать:
Присядем?
Конечно.
Мы сели за первый попавшийся стол, и Виктор разложил передо мной два альбома. Я начал листать их, периодически вынимая монеты и рассматривая более тщательно. Копировал Панина.
Можно полюбопытствовать? постарался я аккуратно перевести разговор в нужное для меня русло, продолжая медленно перелистывать страницы альбома.
Конечно.
Почему вы решили заняться нумизматикой?
Хмм.. Если скажу, что хотел превзойти отца, то безбожно совру. Наверно, сначала за компанию, а потом втянулся, и наши с ним пути в нумизматике разошлись. Он гений, собирал только исключительные монеты. Дорогие, подлинные. У меня нет ни знаний, ни финансов, чтобы приблизиться к этому уровню хоть на шаг. Я выбрал свой путь.
Медяки?
Можно и так сказать.
Он улыбнулся:
Про отца не буду: если вы пришли с Паниным, то он вам уже все рассказал. Отец был для него примером для подражания и безоговорочным авторитетом. А сам Панин так Мужик он хороший, опыта поднабрался, но поставить его в элиту у меня язык не поворачивается.
Мне, конечно, говорили про то, что Михаил Остапович хорош, но не в таком ключе как вы, попытался я войти в доверие и развязать Виктору язык.
Мне хотелось продолжения разговора про Шульца-старшего.
Завидует, скептически ответил Виктор. Отец был, действительно, гениален, к нему обращался за советом сам Ричард Пэй американец, один из главных консультантов грейдинговых фирм, таких как PCGS, NGC и ANACS. Им каталогизировано и проведено более полутора сотен аукционов. Ричард частенько звонил отцу, чтобы проконсультироваться, а иногда прилетал с подборкой монет для получения заключений. Еще, как минимум, два современных отечественных гения, авторы книг и владельцы понастоящему серьезных коллекций и шагу не могли без него ступить. По договоренности с ними, их фамилий я не имею права называть. Еще несколько мировых миллиардеров нанимали отца для участия в аукционах от их имени для анализа и приобретения тех или иных банкнот и монет.
Что случилось с господином Шульцем, по вашему мнению?
Несчастный случай. Нелепая и глупая смерть, с сожалением в голосе, но не теряя решительного настроя, сказал Виктор.
А Панин, например, считает, что его убили.
Да, он приезжал ко мне и пытался навешать лапши. Я его понимаю: умер единственный друг, в его возрасте заводить новых уже поздно, но надо смотреть фактам в глаза. Туда выезжала полиция, я лично читал заключение.
Так категорично?
А как еще? Даже если поверить в сумасшедшую версию Панина, то почему убийца ничего не взял?
Откуда вы знаете?
Во-первых, мне уже передали коллекцию, а, во-вторых, байку Самуиловича про несметные богатства, приобретенные тайно и через подставных лиц, я уже слышал. В коллекции, действительно, были дорогие монеты, за два, три миллиона каждая, но они все у меня. Я тщательно все проверил, это подлинники.
В словах Виктора сквозила уверенность.
Еще хотел полюбопытствовать. Вы говорили, что Панин не входит в элиту нумизматического мира. Такую, как ваш отец, и Обухов?
Шульц-младший подавился чаем, когда услышал это.
Кто? Обухов?! Я вас умоляю! Это он-то элита?
Я думал, председатель должен быть экспертом в своем деле, попытался оправдаться я.
Согласен, должен. Но этот исключение. Нет, он однозначно не профан, но и гуру его назвать никак нельзя. Наглый, язвительный, несколько лет назад появился здесь, словно черт из табакерки, и начал гнуть свои правила. Вошел в сообщество, открыв дверь ногой, и через несколько месяцев сместил старого председателя.
Вашего отца?
Нет, папа никогда не принимал участие в организационных вопросах. Не хотел тратить свое время на это. Он говорил: «Я лучше поучаствую в онлайн-аукционе или прочту умную книгу, чем буду ходить в залу, стучать ложкой по бокалу и просить милостыню на развитие сообщества, загребая деньги себе в карман». Он не любил Обухова.