На другом конце комнаты, по диагонали от Харкота, сидя на диванчике, Ванесса Марч разговаривала с дядей Кэролы. Иногда она бросала взгляд через зал на Харкота с Айрис. Однажды Беллами показалось, что губы ее зловеще искривились. Он подумал, что Ванессе должно быть неприятно наблюдать за любовной размолвкой своего мужа и его дамы в доме друзей.
Когда дядя Кэролы отошел, Беллами приблизился к Ванессе и сел рядом.
Привет, Ванесса, поздоровался он.
Она взглянула на него.
Привет, Ники. Как дела?
Все в порядке, ответил он. Одно плохо: виски нынче слишком дорого, поэтому стаканы не бывают достаточно полными.
Беллами отметил, что Ванесса очень привлекательная женщина. Черные волосы великолепно оттеняли безупречную белизну кожи ее лица. Большие мерцающие карие глаза, трепетная тонкость красиво очерченных губ в сочетании с грациозностью стройной фигуры и ярко выраженным личностным началом производили поразительное впечатление.
Беллами бросил взгляд на Харкота и тихо икнул.
Знаете, Ванесса, я с вами согласен.
Что вы имеете в виду? рассмеялась она.
Он широко улыбнулся ей.
Я согласен с тем, что вы думаете о Харкоте. Он круглый дурак, вот кто он. Знаете, Ванесса, вы восхитительная женщина. Я, как и любой мужчина, повидал на своем веку немало миловидных женщин, но, пожалуй, никогда не встречал такой обворожительной, как вы. И поэтому Харкот первоклассный балбес, если может ухлестывать за этой крошкой Берингтон. И еще, добавил он серьезно, я считаю, что это нахальство с его стороны привести ее на вечеринку к Кэроле. Уверен, что Кэрола ее не приглашала.
Ванесса слегка улыбнулась.
Как ни странно, она ее пригласила, Ники. Она пригласила мисс Берингтон по моей просьбе. Я предпочитаю, чтобы Харкот был с ней, но трезв, чем оставался при мне, но напился бы.
Вы необыкновенная женщина, Ванесса, если способны так поступать, восхищенно произнес он.
Ники, дорогой, ответила она, положив руку на его колено, эти разговоры совсем не в вашем стиле, и вы так говорите только потому, что немного навеселе, ведь правда? Вы ведете себя не так, как обычно ведет себя тактичный Ники. И в конце концов Харкот меня мало волнует. С какой стати? Он меня раздражает. Уже давно. Он глуп бездеятелен он круглый идиот.
Беллами расплылся в улыбке.
Ну, так им и надо. Мне нравится, когда женщина рассуждает вот так. Знаете, Ванесса, если бы я не был так увлечен Кэролой, я бы мог серьезно увлечься вами.
Это очень мило с вашей стороны, Ники, рассмеялась она. Но позвольте мне дать вам совет. Если вы так увлечены Кэролой, вам следовало бы чуть поменьше пить. Похоже, ей это уже начинает надоедать. Она понизила голос: Она сказала мне, что вам поручили расследование дела об утечке информации или что-то в этом роде в отделе «Ц». Почему бы вам не воспользоваться случаем, Ники, и не перевернуть страницу?
Забавно, что вы это говорите. Каждое утро, обычно около десяти часов, я сам даю себе слово «перевернуть страницу». И даже начинаю ее переворачивать, но проклятая страница оказывается такой тяжелой где-то к двенадцати часам, что лишает меня сил и возвращается на прежнее место.
Вдруг лицо его озарилось.
Смотрите, вот Ферди.
Фердинанд Мотт вошел в гостиную, подошел к Кэроле и поздоровался с ней за руку. Это был высокий, красивый мужчина. Глядя на него, всякий невольно вспоминал о кавалерийских офицерах, что вообще-то было странно, потому что Фердинанд никогда в армии не служил. У него были прекрасные манеры, и с ним было приятно общаться. Улыбка почти никогда не сходила с его лица.
Хотите выпить, Ванесса? спросил Беллами.
Нет, благодарю вас, Ники. Не сейчас. Мне скоро нужно идти.
Ну, а мне необходимо выпить, сказал Беллами. Посему, если позволите, я пойду что-нибудь принесу себе.
Он встал и отправился в правую нишу. Наблюдая, как он скользит между группами беседующих гостей, Ванесса подумала, что движения его всегда грациозны даже когда он пьян.
Беллами увидел, что Мотт пьет виски с содовой, и велел налить себе того же.
Ну, Ники, как дела? спросил Мотт. Как жизнь?
Все в порядке, Ферди, спасибо, ответил Беллами. Ну, а жизнь проклятая штука. Голос его чуть-чуть зазвенел:
Моя вечная забота деньги.
Мотт дружелюбно улыбнулся.
Теперь это общая забота.
Он протянул Беллами портсигар. Беллами взял сигарету и стал искать в карманах зажигалку. Потом посмотрел на Мотта. Взгляд у того был неприветливый.
Как поживает этот ваш чертов мошеннический клуб, Ферди? спросил Беллами.
Улыбка Мотта несколько поугасла.
В клубе все в порядке, Ники, спасибо. Однако, я не разделяю вашего мнения о нем. Это вовсе не мошеннический клуб.
Беллами неприятно рассмеялся.
О, конечно, нет! согласился он. Но я только почему-то ни разу не выиграл там и паршивой копейки и не видел никого, кто бы выиграл. В вашем клубе, Ферди, есть пара игроков, которые могли бы демонстрировать ловкость рук на сцене.
Беллами говорил громко. Несколько человек, стоявших поблизости, обернулись.
Мотт процедил сквозь зубы:
Послушайте, Ники, вы пьяны, и я не собираюсь здесь с вами ссориться. Если вам кажется, что в моем клубе что-то не так, приходите ко мне в кабинет, там поговорим. Он перешел на шепот: Там у меня будет возможность выбить тебе зубы и заставить проглотить их, ты, пьяный ублюдок.
О, неужели?! воскликнул Беллами. Он отступил на шаг и выплеснул свой стакан прямо в лицо Мотту.
О, Боже мой! воскликнул кто-то.
Мотт достал платок и начал вытирать перекошенное яростью лицо. Человек в белой униформе, обслуживавший стол с напитками, почувствовал себя неуютно. Один или двое из гостей, предвидя развитие скандала, поспешили из ниши в главный зал. С пустым стаканом в руке Беллами глупо улыбался глядя на Мотта, потом подошел к столу и поставил стакан.
Поспешно и тихо появилась Кэрола. Она ухватила правой рукой левую руку Беллами и толкнула его от стола с напитками к двери столовой. Очутившись внутри, он прислонился к столу. Почти дрожа, Кэрола стояла перед все еще полуоткрытой дверью.
Ники, сказала она, пожалуйста, сделай мне одолжение. Возьми пальто и шляпу и убирайся отсюда. С меня достаточно.
Она стащила с пальца обручальное кольцо и протянула его ему. Он рассеянно взглянул на кольцо, но не сделал даже попытки взять. Она сделала два шага вперед и опустила кольцо в нагрудный карман вечернего двубортного пиджака Беллами.
Между нами все кончено, Ники, проговорила она. Вот уже три месяца большинство моих друзей и все родственники называют меня дурой из-за того, что я с тобой помолвилась, и утверждают, что ты просто пьяница; что ты не умеешь хотя бы вести себя как джентльмен. Говорили даже, что тебя интересуют только мои деньги. Мне уже давно все это начало надоедать, но сегодня, узнав, что ты получил работу, я подумала, что это может стать для тебя счастливым случаем.
О, черт! сказал Беллами.
Пьяный, ты просто невыносим, продолжала Кэрола. Ты не умеешь пить. Ты устраиваешь сцены. Пожалуйста, уходи. Я больше не хочу тебя видеть.
Беллами взглянул в полуоткрытую дверь. За ней на ковре он заметил тень.
Понятно, сказал он. Значит, это твой прощальный привет. Ну, что ж, Кэрола, как знаешь. Хотя я не понимаю, почему мне нельзя сказать Мотту правду о мошенничестве, творящемся в его проклятом клубе. Конечно, если же
Голос его сделался саркастическим.
Если не что, Ники? не столь уверенно спросила Кэрола. Он начал искать по карманам портсигар.
Почему ты не скажешь мне правду, дорогая? спросил он. Я догадался обо всем уже некоторое время назад. Дело в том, что ты, черт побери, влюбилась в Ферди Мотта он указал на открытую дверь. В человека, который стоит за дверью и изо всех сил слушает, что здесь происходит, дьявол его возьми!