Мать уронила ложку на пол, и Василиса очнулась от безрадостных мыслей.
Мама, спросила она, ты наелась? Тогда давай оденемся и пойдем.
Куда? требовательно спросила мать. В магазин? Сама сходи. Я не хочу.
Гулять пойдем! сказала наученная горьким опытом Василиса. Сядем на лавочку, будем песни петь.
Ну ладно Мать с грохотом швырнула на пол алюминиевую миску из-под каши.
«Господи, и когда это кончится!» вздохнула дочь.
Ну что, Машка, спросила Татьяна, тщательно рисуя перед зеркалом изрядно поредевшие брови, пойдем к хозяйке бывшей на поклон? Как она вчера сказала с визитом?
Может, не надо?.. протянула ее сестра. Зачем мы туда пойдем? Что мы ей скажем?
Ну, вот еще, не ходить! Зря я, что ли, с Райкой Саватеевой сменами поменялась? У нее мужик из командировки вернулся, а ей в ночную идти! Говорит, если ее дома не будет, он обязательно по бабам побежит! А то и домой какую-нибудь приведет. Так что как раз удачно вышло, успеем мы к тете Ане зайти!
Какая она нам тетя? фыркнула Мария. Мы ей не родня, это дядя Коля покойный родственником считался.
Считался? Татьяна провела неудачную линию, чертыхнулась и бросила карандаш. Да какая он нам родня! Как в деревне баба Катя говорила наш плетень горел, а ихний дед задницу грел! Тоже мне, осчастливил, облагодетельствовал, взял мать в прислуги. Лет пятнадцать мать на него горбатилась, все придирки его жены сносила, а что получила взамен?
Ну, деньги он ей платил по тем временам хорошие, жила на всем готовом, на еду не тратилась, хозяйка хоть и вредная, а кой-какую одежду нам отдавала.
Ага, обноски всякие!
Ну, Танька, ты даешь! Сама за шмотки импортные готова была в ножки ей кланяться! А помнишь, как мы с тобой из-за кофточки подрались?
Помню, и кофту изорвали, никому она не досталась, хмуро ответила Татьяна.
И зря ты на дядьку покойного злишься, все-таки вытащил он нас из деревни. Там бы мы как жили? Папаша вечно пьяный, он и дом-то по пьянке поджег, заснул с папиросой. И Жулька сгорела
Вечно ты эту пустолайку вспоминаешь! Тьфу на нее!
А я знаю, отчего ты из деревни уезжать не хотела, после некоторого молчания сказала Мария, все Вовку Шушлякова забыть не могла. Видела я, как ты к нему ночами на сеновал лазала. А потом к бабке Алене бегала, чтобы выкидыш вызвать.
Ну да, дала бабка травки какой-то, все и вышло неохотно призналась Татьяна. А с Вовкой у нас любовь была с четырнадцати лет, я, может, если бы в деревне осталась, замуж бы за него вышла! Другую бы жизнь прожила!
Да ладно, его в армию забрали, он с тех пор и глаз в деревню не казал! В городе все же лучше, чем в деревне в навозе ковыряться, коровам хвосты вертеть.
Да чем лучше? Татьяна снова схватила карандаш. Как мы жили? Сначала в общежитии при фабрике шесть девок в комнате. Потом, когда хозяева смотались, маманьку чуть не на улицу выбросили!
А вот не ври! Дом сгорел, и оказалось, что дядя Коля маме квартиру однокомнатную выбил перед отъездом.
Ага, халупу эту несчастную, где мы сейчас живем? Татьяна снова в сердцах бросила карандаш. Как мать парализовало, так мы сюда переехали. Ты вспомни еще, когда мы втроем тут помещались! Друг у друга на голове! Мать стонет, запах от нее жуткий, окна открыть нельзя ей сквозняки вредны А потом, как мать похоронили, ну что это за жизнь в однушке-то. Мужика не приведешь
Тебе лишь бы мужика привести! Мария наконец потеряла терпение. Как начала в четырнадцать лет так остановиться не можешь, маманька, может, из-за этого и в могилу раньше времени сошла! Сколько ей крови попортили жены твоих хахалей!
Да где же я неженатых-то возьму? искренне удивилась Татьяна. Как кто поприличнее так обязательно с хомутом на шее! Ладно, идем к хозяйке бывшей! Может, она раздобрится и кой-какое жилье нам отпишет! У нее, говорят, денег куры не клюют. А куда ей? Оставить некому, а с собой в могилу не унесешь
Ну не знаю Мария с сомнением поджала губы. С чего это ей вдруг нам такие подарки делать? Мы ей никто, и маманьку она всегда не любила
Эльвира вошла в большую комнату, которая в этом номере исполняла роль гостиной, и быстро, незаметно огляделась. Ей показалось, что номер шикарный: в глаза так и бьет позолота и дорогая обивка на мебели. Да, вот если бы в таком номере они встречались с Нельзя произносить его имя даже в мыслях, он строго запретил. Шифруется, и приходится встречаться с ним не в приличной гостинице, а в какой-то задрипанной квартирке. Там пыльно, душно и вечно воняет бензином от соседней заправки. Словом, тот еще клоповник, который она же еще и оплачивает.
Эльвира мысленно вздохнула и придала лицу радостно-озабоченное выражение. Точнее, ей так казалось.
В углу все еще стояло несколько нераспакованных чемоданов, при виде которых Эльвира ощутила самую настоящую зависть. Вот зачем этой старухе, которая, считай, уже одной ногой в могиле, такое богатство?
Старуха смотрела на нее выжидательно.
Тетя Аня, проговорила Эльвира прочувствованно, я пришла, чтобы сказать вам мы с Михаилом так рады вашему возвращению так рады на свете нет ничего важнее семейных уз!
А где же Михаил? Старуха демонстративно огляделась. Что-то я его не вижу!
Ну, Михаил он всегда занят. Ну и вообще, вы же знаете этих мужчин. Они совсем, совсем не ценят семейные узы. Это мы, женщины, хранительницы домашнего очага вот я и подумала, что мы с вами, две женщины, лучше найдем общий язык. Мы больше дорожим семейными ценностями
Ах, ценностями! Вот ты о чем! оживилась Анна Ильинична.
Но я не в том смысле
А в каком же?
Вот, кстати, я испекла для вас пирог с лимоном. К чаю. Это мой фирменный, семейный рецепт. Он хранится в моей семье уже несколько поколений передается от матери дочери или даже от бабушки внучке С этими словами Эльвира положила на стол пакет в шуршащей бумаге, развернула его.
Несколько поколений? Надо же! Так он, должно быть, уже давно зачерствел!
Ах, вы неправильно меня поняли. Я имела в виду не сам пирог, а рецепт
Ах, рецепт! А не такой ли точно пирог я видела в пекарне на углу? Кажется, он называется «Большие надежды»
Ах, что вы! Эльвира покраснела. Ничего общего! Я же говорю это мой фирменный рецепт.
Впрочем, это неважно. Давай выпьем чаю, раз уж ты принесла пирог. Ты ведь не откажешься от чашки чаю со старухой?
Конечно! Я очень рада!
Анна Ильинична поставила на круглый столик две синие фарфоровые чашки с золотыми узорами, нажала кнопку на электрическом чайнике и искоса взглянула на гостью:
Кстати, о семейных ценностях я тут разбирала свои вещи и нашла кое-что очень интересное. Ты ведь натуральная блондинка?
Да, конечно Эльвира снова вспыхнула.
Так вот, я думаю, что это тебе должно подойти
С этими словами Анна выдвинула ящик туалетного столика и достала оттуда бархатную коробку.
Глаза Эльвиры загорелись, как тормозные огни автомобиля, она не смогла с собой совладать.
Ты посмотри, посмотри! усмехнулась Анна Ильинична.
Эльвира осторожно открыла коробку, при этом руки ее дрожали.
И сердце у нее взволнованно забилось.
В коробке на черном, как осенняя ночь, бархате лежали брызги южного моря капли лазурной, оглушительной синевы
Это малая парюра, проскрипела старуха, наслаждаясь впечатлением, которое произвело на Эльвиру содержимое коробки. Сапфиры и бриллианты. Как видишь, серьги, браслет и перстень. Бриллианты, правда, небольшие, но сапфиры очень даже ничего. Те, что в серьгах, по четыре карата. Другие поменьше.
Это это мне? пролепетала Эльвира, с трудом справившись с дыханием.
Тебе, тебе, милочка! проговорила тетка снисходительно. Ведь ты ко мне пришла, проведала одинокую старуху хотя ты мне, в общем, не родня, но все же парюра в семье останется
Она быстро и внимательно взглянула на Эльвиру:
Ведь она останется в семье? Ты ее не продашь? Не пустишь по ветру? Я могу на тебя надеяться?