Это похвально, чиркнула она очередную строчку в своём блокноте, а ещё чем в жизни увлекаетесь?
Я посмотрел на Лену, но она не мычала и не телилась, поэтому я продолжил рулить диалогом с Зиной.
Ещё мы записаны в театральную студию при нашем Дворце культуры. Будем ставить там спектакль к началу учебного года.
Получается, что вы кругом гармоничные и всесторонне развитые личности, задумчиво пробормотала Зина, прямо с обложки журнала «Советский Союз»
Получается, что так задумался я, а если вам надо внести чуточку реализма в наши портреты, напишите, что мы увлекаемся современной эстрадной музыкой, правда, Лена?
Лена согласно кивнула головой, а я продолжил.
Из отечественных авторов любимые у нас Цветы, Ариэль и композитор Тухманов, а из импортных Пинк Флойд, Иглз и Квин. И ещё мы оба любим танцы, а зимой ходим на каток.
Ясно, записала себе в блокнот журналистка. Ну и последний вопрос тогда уж задам на что планируете потратить премию за находку клада.
Лена опять ничего сформулировать не сумела, а вместо этого толкнула коленкой меня отдувайся, мол, если ты такой разговорчивый. Я и стал отдуваться.
Мотоцикл хочу купить, это моя давняя мечта, начал загибать пальцы я, потом съездить куда-нибудь далеко, где никогда не был.
Это куда, например? осторожно поинтересовалась журналистка, а я не стал её разочаровывать и бухнул:
На Байкал или на Камчатку. Очень экзотические места, давно посмотреть хотел.
И на этом всё? спросила она.
Нет, подумав немного, я решил разбавить свои хотелки чем-нибудь общественно-полезным, часть нашей премии мы с Леной хотели бы отдать на реставрацию памятников нашего района. А то ей-богу, стыдно смотреть на того же пионера у стадиона «Волга», знаете наверно, где это?
Довольно необычно, наморщила лоб Зина, но в статью хорошо ляжет.
Опять же скульптурная группа «Горький и дети» перед входом в нашу новую школу
Да-да, есть такая, припомнила журналистка.
Разваливается же на глазах, стыдно даже перед великим пролетарским писателем.
На это Зина совсем ничего сказать не сумела, а только написала ещё пару строк в блокнотик.
А мы, кажется, приехали, сказал я, глядя на здание в сталинских тонах прямо по ходу нашей Волги, надо выгружаться.
На здании висела табличка «Комитет государственной безопасности СССР», а чуть ниже «Управление по городу Эн и Энской области». Я смело зашёл в дверь, там имели место обычный турникет и суровый прапорщик за стеклом рядом с ним.
Добрый день, поздоровался я с ним.
Тебе чего, мальчик? сурово спросил он меня, дверью ошибся?
Никак нет, товарищ прапорщик, чётко доложил я ему, дверями я не ошибался, прямо к вам и шёл хочу сдать найденный клад государству.
Правда что ли? перешёл на простой тон тот, а не врёшь?
Честное пионерское, ответил я, там сотня монет и штук двадцать украшений. Привёз всё в целости и сохранности, лежит в машине у входа.
Подожди за дверью некоторое время, сказал он мне, снимая трубку с зелёного телефона, к тебе сейчас подойдут.
Я пожал плечами и вышел на улицу.
Ну что там? спросила Зина.
Сказали, что сейчас подойдут специально обученные для таких случаев люди и всё устроят.
И точно, не прошло и минуты, как к нам из приёмной вышел целый капитан, молодой и суровый, но мне-то видно было, что ему самому очень интересно предстоящее дело.
Капитан Крылов, козырнул он нашей группе, а потом обратился прямо ко мне, где клад?
Вот там, показал я на багажник, грязный ящик был, мы его туда и засунули.
Миша предусмотрительно открыл багажник, капитан внимательно туда посмотрел, а потом скомандовал:
Берёте всё это в руки и за нами да, а почему вас так много? Вы все вчетвером клад нашли?
Зина тут же объяснила ему, кто она с Мишей такие, тот похлопал глазами, но сказал, чтобы шли за ним все вместе, я осторожно взял в руки ящик, чтобы не испачкаться. Через турникет нас пропустили беспрепятственно, а дальше мы поднялись на второй этаж и зашли в кабинет номер 221. Без таблички на двери.
Ставь ящик сюда, капитан расстелил газетку на столе в углу (это была, как ни странно, Пионерская правда), а вы садитесь вон туда.
И мы уселись на ряд стульев вдоль стенки без окон.
А теперь рассказывайте все подробности, капитан вытащил пачку Родопи, вопросительно посмотрел на Зину, та кивнула, а я вышел на первый план и в очередной раз пересказал ему сагу про теннисную тренировку, прогулку к Реке и развалины Американского посёлка.
Капитан выслушал всё это с серьёзным лицом, потом забычковал родопину в пепельнице и произнёс следующее:
Специалист из областного Гохрана уже едет, скоро здесь будет, а мы пока перепишем все ценности.
Так чего переписывать-то, встрял я, всё давно переписано вот здесь.
И я протянул ему уже немного замусоленный тетрадный листочек с описью.
Хм, задумался капитан, ну давай пройдёмся по твоему списочку с карандашиком.
И мы все вместе сгрудились возле стола с ящиком, я начал вынимать из него монеты, а остальные хором считать. На это увлекательное занятие у нас ушло наверно с полчаса, после чего в дверь постучали.
Входите, крикнул капитан, не заперто.
Вошёл абсолютно лысый товарищ, но с бородой и с усами, одет он был в строгий костюм и даже с галстуком, невзирая на июль месяц.
Моя фамилия Абрамович, с порога сказал он, я старший оценщик областного отделения Гохрана.
Очень хорошо, отозвался капитан, тут вот товарищ ээээ Малов с товарищем Проскуриной обнаружили закопанный в земле клад
В стене он был, тщ капитан, а не в земле, поправил его я.
Замурованный в стене клад, продолжил тот, и сдали его, так сказать, государству в лице меня. Надо запротоколировать и описать всё, как положено.
Абрамович согласно кивнул, никак не выразив своих эмоций (ну подумаешь, клад нашёлся, да мы в них, как в сору, роемся, в этих кладах) и прошёл к столу.
Попрошу посторонних очистить помещение, строго сказал он, глядя на россыпи монет и бижутерии.
Это кто тут посторонние? поинтересовалась Зина.
Клад кто нашёл? продолжил командовать оценщик, вот они пусть и остаются, а остальным тут делать нечего.
Вышли мы с Леной из этого дома часа через два, основательно замученные. Зина с Мишей нас естественно не дождались, так что домой нам пришлось добираться на рейсовом автобусе типа Икарус. Напоследок я успел шепнуть Зине, чтобы они ничего не печатали без нашего добро, она, кажется, это поняла и приняла.
Ну вот мы и разбогатели, грустно сказала Лена, подпрыгивая на ухабах на заднем сиденье автобуса.
Во-первых, ответил ей я, пока ещё нет, в Москве всё это проверят десять раз, возможно, что и фальшивым что-то окажется, во-вторых, деньги нам в лучшем случае через месяц перечислят и на сберкнижку родителей, свою мы только через год сможем завести. Ну и в-третьих а чего таким грустным тоном-то? Что-то не нравится?
Да всё не нравится, отвечала она, на нас теперь, как на богачей смотреть станут, надо это?
Так я же специально ввернул пункт, что мы кучу бабок на реставрацию отдадим, напомнил я, так что будут смотреть, как на богачей, но справедливых и нежадных родителям поосторожнее про это дело рассказывай.
Может я им ничего пока говорить не буду а скажу завтра-послезавтра, когда статья в газете появится, с надеждой посмотрела на меня она.
Правильное решение, я тоже пока промолчу. А уж завтра будем отдуваться по полной программе. Кстати завтра же у тебя смотрины в театральной студии, не забыла?
Да помню я, помню вместе с Сёмой Босовым будем просматриваться.
Да, вспомнил я один непрояснённый вопрос, а что у тебя с младшим братаном-то? Он мне усиленно намекал на какие-то ваши отношения
Врёт он всё, не было никаких отношений, строго отбрила меня Лена, подкатывать он ко мне подкатывал, но без успехов. Я белобрысых на дух не переношу.