Якудза, или Когда и крабы плачут - Гайдук Юрий Федорович страница 4.

Шрифт
Фон

Он рассматривал купленный в киоске журнал, оставаясь почти безучастным к происходящему, когда очередь, наконец-то, дошла и до него. Патруль. Один в штатском и двое сержантов в бронежилетах с автоматами на груди. Тот, что был в штатском, каким-то острым, пронизывающим взглядом мазнул по его лицу и попросил документы и билет. Крымов протянул ему паспорт, в который был заложен посадочный талон. Оперативник долго, может быть, слишком долго изучал фотографию владельца, посмотрел место прописки, и когда Антон уже протянул руку, чтобы забрать паспорт, властно произнес:

 Пройдемте со мной.

 Зачем?  удивлению пассажира, казалось, не было предела.

 Маленькая формальность,  пояснил опер. Но когда Антон замешкался, что было вполне естественным в его положении, повысил голос:  Попрошу не задерживать!

Недоуменно пожав плечами, Седой зашагал вслед за человеком в штатском, почти ощущая спиной стволы автоматов. Его провели в дежурную часть отделения транспортной полиции, и когда он перешагнул порог

Господи, будь он настоящим киллером, надо было бы непременно скрутить голову тому бродяжке, который оказался свидетелем его отхода с крыши дома. Судя по всему, не так уж и пьян был тот бомж, если смог в считаные секунды разглядеть и запомнить его лицо. Но главное он более-менее толково описал приметы неизвестно откуда появившегося человека.

В небольшом помещении сгрудились взволнованные мужики, которых пасли вооруженные автоматами полицейские. И все бы ничего, если бы каждый из этих задержанных не был отдаленно похож на Крымова. Рост выше среднего, слегка выпирающие скулы, округленный подбородок. Лишь в окрасе любитель помоек сплоховал кроме откровенно седых здесь сбились в кучу и рыжие, и шатены, и блондины, и даже один лысый как бильярдный шар, давно уже отгулявший свое пятидесятилетие.

Впрочем, тот полупьяный побирушка мог дать и правильную ориентировку, когда его взяли и он раскололся относительно «убегающего мужика с сумкой в руках». А вот менты уже явно перебдели, объявив «Сирену» и взяв под особый контроль не только аэропорт, но и все те шоссе и дороги, по которым мог уйти из города несостоявшийся убийца господина Чернявского.

Осмотревшись в компании задержанных, которые уже откровенно выражали свое недовольство, Седой подошел к стойке, за которой сидел дежурный лейтенант, и на его скулах заиграли вздувшиеся желваки.

 Послушайте, лейтенант! У меня рейс на Москву, а меня приволокли сюда, причем без какого-либо объяснения. Вы не боитесь, что на вас посыпется лавина жалоб?

Привыкший ко всякого рода угрозам, дежурный поднял на него глаза, всматриваясь в лицо, затем перевел взгляд на исписанный лист бумаги, который лежал на столе, видимо, уже в десятый раз пробежал его глазами.

 Жаловаться это, конечно, ваше право, но отпустить мы вас сможем только после выяснения кое-каких нюансов. Так что уж не обессудьте.

Его втолкнули в камеру, где уже томились в неизвестности еще трое задержанных, оказавшихся без надежного алиби на этот криминальный час, и вскоре прояснились те упомянутые «нюансы». Всю четверку выстроили рядком в кабинете следователя и ввели того самого ханурика, что промышлял на ресторанных задворках. Посмотрев на мужиков, он показал грязным пальцем на Крымова.

 Вроде он, но может, и не он. Тот ведь с сумкой был. Но похож, очень похож.

Опознаваемым сунули в руки по спортивной сумке, и ханурик вновь забегал заплывшими глазками по лицам задержанных. И опять ткнул пальцем на Антона.

 Да, вот этот самый и бежал тогда. Темновато, правда, было, но Точно он! Да и галстук этот  И заторопился, сглатывая окончания слов, словно боялся, что следователь ему не поверит и засадит в кутузку почем зря:  Я ведь из бывших погранцов, гражданин начальник, еще в советские времена на китайской границе служил. И уж чего-чего, а работать по опознанию личности нас по всей строгости советских времен учили.

 Короче говоря, это тот человек, которого ты встретил на заднем дворе ресторана?

 Так точно, тот самый и есть. Я еще удивился тогда, с чего бы мужику в таком прикиде у помойки околачиваться?

Антон попробовал возмущаться, упирая на то, что «этому алкоголику и не такие глюки могут привидеться», но его сунули в камеру СИЗО, и уже новый следователь два дня кряду таскал его на допросы, стараясь выбить «чистосердечное признание». Господи, чего он только не предпринимал, а Седой терпеливо сносил многочасовые издевательства, требуя при этом адвоката и упирая на то, что он и в армии не служил, и даже пистолета в руках никогда не держал, а что касается его обвинений в попытке убийства какого-то бизнесмена, так он слишком законопослушный гражданин, который ни-ко-гда в жизни ни-че-го общего с криминальным миром не имел. Однако следователь по фамилии Брыль умел работать, и был, пожалуй, даже въедливей клеща. На третий день его, как обычно, вызвали из переполненной камеры СИЗО, где от спертого воздуха нечем было дышать, и препроводили в комнату для допросов, где за щербатым столом уже сидел Брыль, который в сознании Крымова ассоциировался с уссурийским клещом. Кивнув задержанному на привинченный к полу табурет, он долго рассматривал его в упор, потом вдруг ухмыльнулся иезуитской улыбочкой, и его поджатые губы издали нечто похожее на змеиное шипение.

 Надо же! А ведь ты меня почти убедил в том, что чист как сокол и к криминалу никакого отношения не имеешь. Вот же сучонок!  восхищенно удивился он.

Антон насторожился. В общем-то, можно было догадаться, что пришел ответ на запрос Брыля, а это означало Он вскинул голову.

 Простите, я не понимаю вас и настоятельно требую адвоката.

Молчание. Очень долгое, почти мхатовское молчание, и вдруг следователь заржал каким-то садистским смехом, вытирая белый налет в уголках воспаленных глаз. Он или пил вечерами по-черному, или болел чем-то, но тошнотный налет, который он выковыривал, был неотъемлемой частью его грязного, засаленного Я, и это не могло не вызвать неприязни.

 Будет тебе адвокат, только малость попозжее будет успокоил он подозреваемого и тут же оборвал хохот, уставившись на него пронзительным взглядом.  Значит, утверждаешь, что чист как сокол? А вот это что?

На лице Брыля сияла маска торжества. Заключение дактилоскопической экспертизы гласило, что отпечатки пальцев, снятые с задержанного в Южно-Сахалинске, соответствуют отпечаткам пальцев гражданина Крымова, осужденного в 1990-м году за сопротивление милиции. Седой вздохнул и прикрыл глаза, давая тем самым понять, что он уже охренел от необоснованных обвинений и что пора бы в этом беспределе поставить точку.

 Ну и что из того, что я по малолетке в колонию залетел? Подобное с любым могло случиться, тем более, когда тебя провоцируют на драку. Что же касается меня лично, то я своё отбарабанил сполна и в девяносто первом году вышел на свободу, как говорится, с чистой совестью.  Он замолчал было, но тут же с тоской в голосе добавил:  Я, конечно, понимаю, от тюрьмы и от сумы не зарекайся, но я вам еще раз повторяю, гражданин следователь, что вы совершенно необоснованно арестовали человека, который ни сном, ни духом не ведает о каком-то Чернявском. И если вы думаете повесить на меня убийство

 Задержан по подозрению в попытке убийства,  поправил его Брыль.

 Пусть будет так, но мне от этого не легче. Мало того, что я терплю нечеловеческие унижения, так ко всему прочему страдает и моя фирма, неся колоссальные убытки от вынужденного простоя. И я продолжаю настаивать на том, чтобы из Москвы вызвали адвоката, которому я мог бы полностью доверять.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке