За Веру и Отчизну! продолжил тост писатель, одним глотком осушив бокал.
Дурак ты, Косяев, мягко укорил друга Доктор, закусывая зелёным луком Какая вера? Во что? Какой Бог, если космос уже почти исследован! Нет там никаких ангелов и никаких демонов. Они там, в открытом космосе, не летают! Нет их там и быть не может! Так же как и жизни на других планетах! учёный атеист слетел со своих катушек Тесла и перешёл на крик. Нет там ни черта! Нет там Рая и Ада тоже нет! Всё здесь на земле происходит! Тут и Рай, и Ад! И Дьявол есть в каждом из нас, в каждом городе в каждой деревни. У нас тоже своя Сатана, и звать его Дед Прохор!
Писатель Косяев смотрел в сторону чистого поля, где вдалеке одиноко стояла давным-давно осквернённая церквушка.
И именно отец этой Сатаны в 1923 году вместе с другими отморозками разграбили половину этого храма, сорвали кресты и утопили вместе с колоколом барскую лошадь и самого барина. Чем тебе не черти. Чем тебе не Ад?
Писатель молчал, но не потому, что не было чем ответить. Просто порой каждому человеку нужно выговориться и выплеснуть всю грязь, чтобы на душе почище, да поспокойней стало. Кто если не друг должен всё это выслушать и не въебать в лицо пьяному атеисту.
Именно поэтому, продолжил «Профессор Кислых Щей» спокойным тоном, я от лица науки и прогресса заявляю Вам, что мы одни во вселенной, как бы грустно это не звучало. И пусть у меня хоть оленья волосатая вагина на лбу вырастет, но другой жизни во Вселенной нет, и точка!!!
**********************************************************************
На неизмеримой глубине Бездонного болота, на самом его наиболотистом, наивонючийшем дне, лежал, потеряв весь запас всевозможной энергии, межгалактический космолёт. В нем залётные представители других внеземных цивилизаций, метались из угла в угол, явно обеспокоенные происходящим!
Многофункциональный компьютерный стан с операционной системой «ВсеЗнайкА» устанавливал новые обновления. Это приложение позволяло гуманоидам разговаривать на языке Землян, для удобства сбора информации и общения при встрече с аборигенами.
Вернулся разведчик Жужа, сообщил компьютер, телепорт закрывается.
В главный корпус звездолёта влетело непонятное валообразное создание с огромными глупыми глазами и маленькими причудливыми крылышками. Облетая преграды, он приблизился к капитану корабля и завис в воздухе, словно бройлерный колибри, немного раскачиваясь из стороны в сторону.
Падение прошло как никогда тихо и удачно, начал он, Мы не наделали практически никакого шума, поэтому и не привлекли никакого внимания. Экипаж в количестве 50 голов цел и невредим, все отделались лёгким испугом и ссадинами. Зона нашей видимости ноль. Планета на 70% пригодна для нашего существования, местная дыхательная флора на 90% сродни с нашей. В сравнении с прошлым разом мы совсем неплохо, скорей, даже удачно упали. Как починимся и приведём в порядок программы, можно будет улетать.
Капитан корабля повернулся к разведчику, потирая свои влажные пальцы: «Нет. Никуда мы отсюда не полетим».
**********************************************************************
Прохор убегал по лесу от участкового сквозь хлестающие по роже ветки, на ходу бухая из бутыли честно заработанный самогон. Это придавало ему силы, скорости и оптимизма. А вот дохленький Адуванчик уже выбился из сил и остановился, смотря как пятки преступника сверкают в сторону кладбища.
Лес был густым и плотным, именно поэтому туда попадало так мало вечернего света. Участковый пробирался сквозь обвалившиеся могилы и повалившиеся гнилые кресты.
Дядя Прохор, выходите! А то хуже будет!
Но Прохор не отзывался. Он сидел за деревом и не знал, что теперь делать. Бежать было некуда, впереди болото. Утонуть в такой прекрасный вечер желания не было. Но дотошный блюститель закона не оставит его в покое. Теперь к расстрелянным баранам добавилась статья об изнасиловании. И попробуй докажи этому божьему одуванчику, что бабка сама свою пещеру раздвинула. Нет, этот не поверит. Нет, этот девственник не поймёт. Выхода не было, придётся выйти и надеяться на лучшее. А что ему будет, старому дуралею. Ну и чего он сделает? Пойду, чего как крыса прятаться?
Так он и поступил. Вышел и начал дружественно махать руками вопреки алкогольным демонам, которые неистово орали в левое ухо Русские не сдаются! Ты что делаешь, сучий потрох? Вспомни кто твой отец! Не позорь его имя! Борись! Отмудохай мента до потери сознания! Выбей из него всё дерьмо и всю память! Расстреляй из пулемёта и поруби на куски! Сожри его, сучий Прохор! Сожри с погонами этого сосунка!
Участковый миловидно улыбнулся и, неторопливо подойдя, аккуратно защёлкнул на руках наручники.
Вот и молодец, правильно сделал, спокойно произнёс светловолосый голубоглазый участковый, прикручивая наручники толстой сальной проволокой к могильной оградке. Плотно, надёжно прикрутил, прям не убежишь.
А чего это ты делаешь? недоверчиво спросил добровольно пойманный беглец. Веди меня домой. Зачем ты?
Затем, чтобы былые времена вспомнить.
Это какие такие былые? Ты чего удумал, милок?
Адуванчиков расшнуровал ботинок и достал чёрный длинный шнурок. Намотал на руки и принялся душить беспомощного прикованного деда. Прохор, выпучив глаза, уже начал синеть, глотая как рыба воздух трясущимися губами, как вдруг хватка ослабла.
Что, сучара? прошипел участковый, словно змей. нравится?
Нет, честно признался дед, не зная, что и сказать, что и подумать.
И никому не нравилось. Думаешь, тем было хорошо? Нет. Зато мне это нравится. И ничего сделать с собой не могу.
Прохор поднял голову и посмотрел ему в глаза, Так это был ты?
**********************************************************************
Грузовая фура ехала аккуратно, стараясь не трясти пассажиров. Григорий Адольфович играл с дорожной блудницей в карты на раздевание. Вика сидела практически голая, безуспешно прикрывая свои огромные буфера пятого размера одной рукой. А Григорий за это время снял лишь фуражку и то, потому что жарко было.
Вы хорошо играете, улыбнулась она белоснежной улыбкой. Где вы так научились?
На зоне коротко ответил предприниматель а ваще я с детства играю. А ты как давно занимаешься проституцией?
Вика покраснела он резкого поворота диалога.
Да ладно, не стесняйся, я ж понимаю, судьбы у всех разные, не осуждаю, уж поверь, не мне людей судить. Дорога длинная, спешить некуда. Хочешь- оденься, хочешь выпей.
Девушка накинула блузку и налила в бокалы дорогой ароматный коньяк. Они выпили, и у девушки развязался язык.
Зовут меня если что Викой. Ну около шести лет я в профессии путешествую по всей стране, где только не была. Здесь, на трассе, не безопасно, зато никогда не бывает скучно. Работаю сама на себя. Пока вроде всё устраивает. Клиенты в основном адекватные попадаются.
Слышь, перебил её Адольфович. Хорош мне в уши вкручивать. От хорошей жизни на трассу не идут. Говори как есть.
Ну хорошо, дорожная бабочка поменялась в лице. Мир говно, все люди твари, которые хотят лишь жрать, трахаться и унижать других.
Вот, теперь верю, закурив сигарету и откинувшись на кресло кивнул Адольфович. Продолжай.
Вы только не подумайте, я тоже не святая
И в мыслях не было.
Я не это имела в виду. Погорячилась просто, мне нужно отдохнуть. Взять отпуск так сказать. За свой счёт, улыбнулась Вика. Не знаю, зачем всё это вам говорю? Наверно просто давно не с кем вот так не разговаривала. Хочется осесть где-нибудь на время и пожить обычной, скучной жизнью. Деньги на первое время есть.
Здравая идея, похвалил её Адольфович, протягивая сигарету и зажигалку. Ты молодая, ещё не поздно с чистого-мать-его-листа начать.
Я не всегда была такая, продолжила Вика. Я была счастливым, весёлым ребёнком, прилежная, стеснительная девочка, послушная и беспечная. Но жизнь жестока. После смерти матери мы с отцом остались одни. Надо же, получилось! Отец, папа, папуля ещё пару лет назад у меня язык не поворачивался сказать это слово. Хоть про родителей так не говорят, но он у меня редкостная мразота.