Что это? Юмористическая колонка? спросил Президент помощника.
Нет, с серьезным видом ответил тот. Я в Петербург летал, он лежит как живой!
Готовьте самолет, сам полечу! скомандовал Президент.
В любимом городе Виктор Александрович почувствовал себя совершенно здоровым. Кивнув встречавшим, он дал указание ехать в институт, где сохранялось тело Петра.
Ученые, собравшиеся в подвальном помещении, расступились, пропуская почетного гостя.
Взглянув на гиганта, Президент вздрогнул.
И правда, как живой! Чем вы это объясните? спросил он Поводушникова.
Ученый вжал голову в плечи и заговорил скороговоркой:
По берегам Невы преобладают супесчаные, среднеподзолистые почвы. Наглядный пример Александро-Невская лавра, славящаяся сохранностью погребений. Однако я такой феномен вижу впервые.
Такого вообще никогда не было! загомонили ученые разом.
Президент посмотрел внимательнее на Петра: «У него даже щеки порозовели!».
В этот момент показалось, что царь подмигнул ему. У Виктора Александровича выступила испарина на лбу. Он оглядел присутствующих. Никто ничего не заметил.
Изменения стали происходить на девятый день. Боюсь сказать, что будет на сороковой. Процессы идут в обратном порядке. Поводушников вытер вспотевшие руки о брюки мешковатого костюма. В этот день душа покидала землю, а в нашем случае наоборот. Что-то должно произойти со дня на день.
Что? боясь собственных мыслей, спросил Президент.
Что-то, наукой не объяснимое.
* * *
На сороковой день чудо произошло! Невероятно, но факт Петр открыл глаза. Иван Данилович, находившийся рядом в тот момент, бросился с криком вон из зала. И когда он и другие ученые вернулись, то застали Петра, который садился, спуская босые ноги на пол.
Остолбеневшая толпа застыла в дверях.
Петр оглядел всех и заговорил. Голос его был скрипучим, как петли несмазанной двери:
Почто не топите здесь? Холодно, как в склепе!
Так это, дрожащим голосом пробормотал ученый, Петр Алексеевич, и есть склеп.
Вот где я три века лежал!
Нет, сюда мы вас для научных целей перенесли.
Каких таких целей? спросил Петр. Я желал быть в Петропавловской крепости!
Там вас и похоронили! подала голос осмелевшая толпа.
Онемев сначала, люди начали приходить в себя и перешептываться.
Господа, это же бред! Массовый гипноз!
Замдиректора института закричал:
Кто разрешил проводить эксперименты без санкции руководства? Прекратите немедленно оживать! Кто знает, чем это закончится? А если все начнут?
Цыц! приказал Петр. Не на конюшне! Остальных покойников разбудите!
Присутствующие стали переглядываться, переходя на шипящий шепот.
Петр захохотал. Его отвыкшее от человеческих функций тело сотрясалось, издавая отрывистые звуки.
Поразительно! Петр Алексеевич, взволнованно заговорил Иван Данилович, сегодня 9 июня, по старому стилю 30 мая, вы понимаете? Вы возвратились к жизни в день своего рождения!
Этого не может быть! подал голос толстяк, стоявший за спиной замдиректора. У вас есть удостоверение личности? обратился он к Петру.
А ты сам-то кто? спросил оживший царь.
Я я главный менеджер, Петр Лавсов, кстати, ваш тезка.
Хрен огурцу не товарищ! Стало быть, признал!
Ничего я не признал! Господа, надо известить прессу!
Вот как ныне, проскрипел Петр, прилюдно говорят, что извести кого-то желают!
Я хотел сообщить о вашем возвращении. Известить от слова «весть».
Коли так, не к спеху!
Господа, что происходит? поддержал подчиненного замдиректора. Мы сдали помещение для медицинских исследований. В контракте не оговаривалось, чтобы проводить опыты по оживлению!
Неужели вы в это верите? скривился тезка царя. Кто-то оделся в костюм. Я уверен, что это подмена!
Подмена, говоришь! Петр поднялся во весь гигантский рост, разминая затекшее тело. Руки, ноги плохо его слушались. Он сжимал и разжимал пальцы, махал руками, топал ногами, вновь учился давать им сигналы.
Его действия казались странными столпившимся людям. Они смотрели на него как на продукт высших технологий.
Давит земное обличье. Душа в теле, будто в тесном платье, сообщил Петр окружающим. Затем вернулся к ложу и стал оглядывать, нет ли курительной трубки. Не найдя, досадливо крякнул.
Мы вас во все свежее переодели, заговорил ученый. Ваш же гардероб использовали из музея. Только боялись, что сапоги ссохлись и не налезут.
Жмут, бисовы дети! притопнул ногами Петр. И кафтан сей не носил, не любил.
Будничный разговор вернул собравшихся к действительности. Все вышли из оцепенения и загалдели разом.
Молодой парень приблизился к Петру и обошел его со всех сторон.
Кружишь, но не садишься! Что так? усмехнулся Петр.
Господа, он живой! Это не галлюцинация!
Слушайте, это же событие века! Да что там века, это же подумать страшно! Боже! Настоящий царь! Вы представляете, это же Петр Великий! Кому сказать не поверят! Это же сенсация! Невероятно!
Добро пожаловать на Землю, поклонился Иван Данилович.
Несколько человек последовали его примеру.
Стало быть, признали! усмехнулся оживший.
Признали, Ваше Величество, раздался нестройный хор голосов.
Отвыкли, вижу, без царей?
Отвыкли.
Каждому стаду пастух нужен. Погляжу, что за пастухи у моего стада были!
Сообщите заведующему кафедрой! дал кому-то указание толстяк.
Завидущий? переспросил Петр. Ничего ныне не скрывают! А мы завистников не жаловали! И все такие?
Вся кафедра! закивали ему в ответ. Им наши бонусы покоя не дают.
По носу не дают? А почто же по носу? удивился Петр и, заметив улыбки на лицах, добавил: Ну вас, сукины дети! Запутали совсем! Ладно, время терять негоже! Немного мне отмерено!
И как был, в кафтане и ботфортах, пошатываясь, зашагал к двери. Онемевшая толпа застыла то ли останавливать его, то ли бежать следом.
* * *
После возвращения из Петербурга Президенту некогда было раздумывать, он окунулся в дела. Вдруг посреди дня явился помощник с докладом и прерывисто выдохнул:
Ожил!
Кто ожил?
Петр ожил!
Президент махнул рукой. Но, вспомнив больницу, видение, неожиданно поверил. Новость обрушилась на него, как несущийся к земле самолет. Виктор Александрович почувствовал себя, как балующийся ученик при виде учителя. Мурашки забегали по спине. Он бы обрадовался Петру, если бы не занимал его место.
«А зачем он мне? мелькнула мысль. Постой! сказал сам себе Виктор Александрович. Сейчас царей нет! На своем месте сижу, не подкопаешься!»
Президент представил, как стоит перед Петром, как когда-то перед отцом, держащим ремень.
«Своего человека надо к нему приставить. Это не забыть. Теперь плюсы: он за Россию! И это главное. Я за сильную страну, и он за сильную страну! С ним с коррупционерами бороться будет легче. Сам их давил. Надо только подготовиться, все мое спрятать».
Виктор Александрович сделал несколько выпадов, как бы атакуя невидимого противника. «Его руками многое делать можно. Факт его возвращения оттуда, Президент покрутил головой, возведет Россию на высоту! Он такие исторические завесы может приоткрыть! Вся Европа будет на крючке! И третье: в щекотливых делах за него спрятаться можно и не портить отношений с нужными людьми».
Это был несомненный плюс. Даже Президенту порой хочется свалить вину на кого-то. Тяжело быть крайним!
«До перевыборов время у меня есть. Главное: держать близко друзей, а врагов еще ближе».
В какую категорию занести Петра, Виктор Александрович еще не решил.
* * *
Выйдя на улицу, Петр оторопел от городского шума, суеты, транспортного рева и количества народа. Постояв немного и привыкая к свету, он растерянно оглядывался вокруг, стараясь понять, где находится.
Не признать тебя, малыш, перерос ты свое болото. А прежде-то я по тебе с закрытыми глазами пройти мог. Ну, здравствуй, город мой! Вон ты каков!