Заметив мой интерес, ван Доффер поднял голову и широко улыбнулся. Его руки при этом ни на мгновение не прекращали работу.
Реставрация лиц покойников ничем не отличается от реставрации какой-нибудь церкви, сообщил он мне. Только вот церковь какого-нибудь четырнадцатого века нужна в основном муниципальным властям да сумасшедшим историкам. А красивые лица всем. Красивые лица у красивых ангелов, вы не находите, мой друг?
Н-нахожу, мне было тяжело находиться рядом с ним и не думать, что по нему плачет больница для душевнобольных. В конце концов, он был талантлив, а талантливым людям в таких местах, как правило, делать нечего. Однако и поддерживать беседу я желанием не горел.
Видимо, мое согласие не требовалось. Ван Доффер продолжил:
Самоубийство или нет кого касается? Важно хорошо выглядеть в гробу! Последний праздник перед тем, как сесть на поезд Или где ее захоронят, неужели на одном из кладбищ Лондона? Ну и ну, вы знаете, что уже третьим слоем хоронят? Нужно больше кладбищ Неспокойное время сейчас, неспокойное время грядет забормотал ван Доффер, нанося на бледные щеки мисс Лилиан яркие румяна. Однако барышня красавица. Вот что нынешнее время делает с молодыми людьми Перемалывает на костную муку!
Я не мог не согласиться с ним.
Сколько несчастных одноклассников проводил я в последний путь, еще обучаясь в колледже, сколько исповедей призраков выслушивал в уборных и под стенами часовни, в которую им не было больше ходу? Люди, похожие на цветы, нежные и хрупкие, чутко воспринимающие красоту, оказывались убиты уродством этого мира.
Я сомневаюсь, что то, что я выжил, говорит обо мне что-то лестное. Но мертвым нужен проводник. В этот момент я вдруг отчетливо почувствовал, что нахожусь на своем месте.
Согласен с вами, проговорил я. И они заслуживают достойных проводов.
Не беспокойтесь, вдруг проговорил ван Доффер почти серьезно. Эта юная леди окажется в гробу даже красивее, чем была при жизни. Ступайте, вы нужны ей там, а не здесь.
Я кивнул и поспешно вышел.
И тут же мисс Лилиан бросилась ко мне через весь зал, ее тяжелый якорь волочился по полу позади нее, но она, кажется, уже не замечала его вес.
Вы бы видели это платье, Дориан!
Платье? Видимо, доставщик из ателье успел зайти, пока я беседовал с ван Доффером.
Разве оно не прекрасно? ее глаза сияли.
Валентайн жестом фокусника развернул ко мне манекен, на котором было надето великолепное белое платье. Я не знаток дамской моды, но то, как оно было сшито, мог оценить. Изящество линий и богатство тканей должны были в совершенстве подчеркнуть мертвую красоту нашей подопечной.
А еще Валентайн смог заказать лилии! восторженно воскликнула она. И он устроит так, что никто не увидит цветов, пока не снимут крышку гроба для последнего прощания!
А вы уверены, что ее будут снимать? засомневался я.
Отпевание, Валентайн поднял палец вверх. Насквозь фальшивое, проведенное купленным священником и вне церковных стен, а потом гроб обязательно откроют. Я дорого отдам, чтобы увидеть лицо милой миссис Уайт!
Надеюсь, вы взяли полную предоплату, я заправил прядь волос за ухо.
Грядущий скандал был, пожалуй, ложкой дегтя в бочке меда точнее, счастья и легкости юной мисс Лилиан. Я готов был поклясться, что она раньше так не улыбалась и не порхала по комнате.
Еще одна вещь, моя дорогая, кашлянул Валентайн, привлекая ее внимание. Вы верите в Бога?
Хотите спросить, нуждаюсь ли я в священнике? поняла она.
Валентайн кивнул.
Мисс Лилиан на мгновение задумалась, а потом решительно топнула ножкой.
Нет! Бог не помог мне, пока я задыхалась в клетке, созданной моей матерью! Я освободилась сама, и куда бы потом ни попала моя душа, это будет то, что я выбрала сама. Единственное, что я выбрала сама в своей жизни!
Я не мог не восхититься ее смелыми словами.
Скоро все будет готово, дитя мое, Валентайн взял ее почти непрозрачную уже ладонь в свою. Пора прощаться.
А можно она встретилась с ним взглядом и вдруг смущенно отвела глаза.
Для вас все что угодно, мягко и печально улыбнулся он и кивнул мне.
Я понял шестым чувством, не иначе, что от меня требуется. Подойдя к граммофону, я поставил иглу на пластинку, и в нашей мрачной приемной вновь заиграл вальс.
* * *
Похороны прошли по тому сценарию, который предсказал Валентайн.
Едва с гроба сняли крышку, по скромной толпе собравшихся пронесся ошеломленный вздох. Мисс Лилиан лежала в гробу в восхитительном платье из белого струящегося шелка. Скроенное по последней моде, оно облегало ее талию и подчеркивало высокую грудь и покатые плечи. Шею украшало колье из жемчуга и белого шелка, полностью перекрывающее след от удушения. Волосы, заплетенные в косы, бежали по плечам, как на картинах Милле и Россетти. И лилии. Повсюду алые лилии. И их сладкий душный аромат, подхваченный ветром, коснулся каждого из нас.
Ее нежное лицо было так чисто и невинно и накрашено так искусно, что казалось, она вздохнет и откроет глаза, как девушка из старой сказки.
Красивая и свободная.
Теперь она сможет уйти на покой.
На миссис Уайт было страшно смотреть. Ее полное одутловатое лицо перекосило, как у старой жабы, и она беспомощно открывала и закрывала рот, пытаясь вымолвить хоть слово. Но Валентайн был прав здесь собралось слишком много людей, и она не могла позволить себе устроить скандал.
Поэтому, чуть успокоившись и стиснув в пальцах носовой платок, она кивком велела священнику начинать.
Священник, как я мог заметить, чувствовал себя не очень уверенно но, видимо, сумма, предложенная мисс Уайт, была намного внушительнее его принципов. Потому что наскоро прочитал полагающиеся слова и призвал к молитве.
Кажется, он больше всех торопился поскорее опустить гроб в землю. Могильщики, посмеиваясь, закидали гроб землей, и не прошло и четверти часа, как о мисс Лилиан напоминал только пропитавший всю нашу одежду тяжелый аромат лилий.
Люди, мало напоминающие скорбящих, начали расходиться, обсуждая грядущие визиты и обеды. Я смотрел на них и видел, что никому из них не было дела до загубленной юной души. Что за лицемерие!
Всегда одно лицемерие.
Миссис Уайт уходила последней. Она приблизилась к Валентайну и прошипела ему в лицо:
Я этого так не оставлю!
Валентайн немедленно рассыпался в извинениях за то, как сильно подвели его и ателье, и цветочная лавка, и как он всенепременно и сразу же прекратит сотрудничество с ними, но не хоронить же девушку голой, право же, совершенно неприлично.
Я, усмехаясь в платок, поспешил отойти подальше, предоставив Валентайну ломать комедию.
Меня уже ждали.
Мисс Лилиан ждала нас у своего надгробия. Якорь и канат исчезли. Ее платье и прическа преобразились она стояла сейчас передо мной такая, какой ушла под землю, красивая, свободная и сияющая.
Передайте Валентайну мою любовь, нежно улыбнулась она. Я всегда буду благодарна вам за то, что вы сделали для меня.
Вы наш ангел, Лилиан, улыбнулся я в ответ, чувствуя, как сжимается горло. Я вас не забуду.
Спасибо вам, прошептала она.
Ее силуэт медленно таял в воздухе.
Я протянул руку, пытаясь отчаянно надеясь ухватить хоть что-то, и ветер закружился вокруг меня, принеся алые лепестки.
Глава 3
Постмортем
В то утро первым, кого я увидел, перешагнув порог похоронного бюро, был Валентайн, сгибающийся под тяжестью нескольких рулонов первоклассной ткани. Черный креп и алый бархат поднимались, подобно Вавилонской башне, и грозили вот-вот опрокинуть его на землю. Однако падения Вавилона чудесным образом удалось избежать отчасти благодаря моему появлению.
Дориан, вы изумительно вовремя, прохрипел Валентайн из-за горы ткани. Откройте, пожалуйста, могильник.