Я насыпала в свой любимый калебас для матэ мяту и листья падуба, потом добавила щепотку сахара, но тут вспомнила, что угощаю спортсмена мирового уровня.
Тебе с сахаром можно?
Диего прищурился и протяжно вздохнул:
Ладно, можно, но совсем чуточку, потому что если главный узнает
Я слегка улыбнулась и добавила сахара, а Диего прошептал:
Искусительница!
Я не стала встряхивать калебас, чтобы осела заварка, и вообще никаких чайных церемоний не разводила, не то что некоторые. Весь секрет вкусного матэ в температуре воды и умелых руках. Важно, кто заваривает. А у меня рука волшебная. Даже отец раза два хвалил, как мне удается матэ.
Я подняла глаза от чашки и обнаружила, что Диего разглядывает меня, прислонившись к столешнице. В этой обстановке он смотрелся так чужеродно! Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не пялиться на него в ответ. Но я успела заметить, что он вроде как вытянулся и улыбка у него сияющая. Может, он отбелил зубы и выровнял их? Я рассеянно провела кончиком языка по собственным зубам; десны все еще болели после удара мячом. А у Диего и кожа стала почище, и вообще весь он как будто светился. Вода в чайнике загудела вот-вот вскипит. Чтобы чем-то занять время, я стянула волосы в хвост. Футболка у меня при этом приподнялась и обнажила живот. Диего внимательно проследил за ней.
Что? спросила я и покраснела.
Брови у него были идеальные, куда лучше моих, а бриллиантовые сережки в ушах при каждом движении сверкали и рассыпали вокруг искорки.
Чайник запел. Я выключила плиту, сняла его с конфорки.
Снова спросила Диего:
Ну, что?
Да вот Он сглотнул. Знаешь, я поднимался по лестнице, взглянул на твое окно и Nena, крошка! Ты там светила в одном бюстгальтере.
Мне пришлось срочно поставить чайник обратно на плиту, чтобы не выронить. Лицо у меня точно огнем обожгло, а из ушей, наверное, повалил пар.
Я не заметила, что жалюзи открыты, паническим шепотом выкрикнула я.
Мне хотелось умереть на месте.
В следующий раз будь осторожнее. В голосе Диего звучала неподдельная тревога. Не провоцируй всяких психов. А если бы тебя кто другой увидел, а не я? Если твой папа узнает, запрет тебя в самой высокой башне, и будешь ждать, пока я тебя спасу.
Я сама спасусь, ответила я, все же замешкавшись на секунду-другую. И не надо волноваться. Никто и никогда ни в какой высокой башне меня не запрет.
Интересно будет посмотреть, если кто-нибудь попытается. Теперь Диего стоял так близко, что я ощущала жар его тела. А может, это меня лихорадило и кидало в жар. Я слышал про Химену. Лицо его оставалось непроницаемым, но в голосе звучала печаль. Мы с ней вместе учились в начальной школе. А в седьмом классе она бросила школу, и Пабло чуть не зачах. Он ведь по ней страдал, помнишь? Он тогда еще любил темненьких.
Если бы она не гуляла с кем не надо, была бы жива и здорова
Каждый день в новостях еще какая-нибудь девчонка.
Если тебя хоть кто-нибудь когда-нибудь попытается обидеть, сразу скажи мне, я ему задницу надеру. Он у меня своими зубами подавится. Только скажи.
Но серьезно что Диего мог сделать? Он ведь даже тут больше не живет. Я похлопала его по руке и отдернула свою так поспешно, что чуть не опрокинула матэ.
Уй, буркнула я и с трудом не выругалась, а не будь здесь Диего, так обязательно бы выругалась. Я тебе уже сказала: я и сама в состоянии о себе позаботиться. Не волнуйся. И, чтобы сменить тему, спросила: Хочешь к матэ пиццы или крекеров? Или вот еще мама вчера сладкий пирог с айвой пекла, может, еще осталось.
Я заглянула в холодильник и в самом деле, пастафрола с айвой еще осталась. У Диего прямо глаза загорелись. Он всегда был сладкоежкой.
Только немножко.
Садись сюда. Я усадила его за стол, сама устроилась напротив, на своем любимом месте у окна, мы с ним сидели вот так миллион раз. Я видела тебя по телику. То есть мы смотрим матчи. Я налила кипятка в калебас. Мы с мамой. Она говорит, тебе очень идет черно-белое.
Я не могла отвести от Диего глаз и ласкала взглядом, особенно его смущенное лицо. Выбрит он был так гладко, что мне казалось, я чувствую, какая нежная у него кожа, будто трогала его кончиками пальцев.
Я отпила матэ и чуть не ошпарила язык.
Вы смотрите футбол?
Я поспешно сглотнула.
Когда получается. Иногда слушаем по радио, а если смотрим, то в записи. Потому что доступ к трансляции онлайн стоит как как яйцо. Или даже два.
Диего рассмеялся.
Остра на язык, как всегда.
Он с удовольствием откусил пирог. К его губам прилипли крошки и, Dios mío, у меня внутри все сжалось, но я снова взялась за матэ и прикинулась равнодушной.
А-а, ты про куриные, добавил он.
Ну разумеется! Что за нескромные мыслишки бродят у тебя в голове, Феррари?
Он облизнул крошки и прикусил нижнюю губу, а потом с пафосом сказал:
Вообще все сразу, Хассан.
Теперь у меня в голове понеслись картинки одна неприличнее другой. Я рассмеялась и уставилась на салфетку. Оказывается, я успела изорвать ее в клочья.
Снова повисло неловкое молчание. Окутало нас плотной удушливой пеленой. Я лихорадочно прикидывала, чем бы нарушить это молчание, и тут, о счастье, вспомнила, что у меня ведь так и лежит книжка Диего.
У меня кое-что для тебя есть.
Я вскочила и побежала к себе в комнату за «Тенью ветра». Когда вернулась, Диего все так же баюкал в ладонях калебас с матэ.
Извини, что так долго ее держала. До твоего дома теперь далековато ехать. Я засмеялась.
Кухню освещала только тусклая лампочка в углу, и я от души понадеялась, что Диего не видит, как я снова покраснела. Не глядя ему в лицо, отдала книгу. Наши пальцы на миг соприкоснулись. Я поспешно сжала кулаки и скрестила руки на груди а то он еще заметит, что меня всю колотит.
Ну и как тебе? спросил Диего. Я не ответила, и он продолжал: Если ты все еще помнишь сюжет. Дело было давно.
Я перечитала ее несколько раз. Просто не знаю, с чего начать.
Лицо Диего озарилось удивлением.
О, так тебе понравилось!
Да, безумно. И перевод отличный. Читается совсем как на кастильском.
Диего слегка улыбнулся.
Барселона! Что я еще могу сказать? Я продолжала, осмотрительно подбирая слова, чтобы не упоминать любовную линию центральную в романе. Мне очень понравилась мысль Сафона про то, что в каждой прочитанной книге оставляешь кусочек самого себя. И собираешь кусочки душ тех, кто первым нашел эту историю. До чего красиво.
Если так рассуждать, то читать книжку, которую тебе дали, глубоко интимное переживание.
А ты? У тебя какой любимый отрывок?
Диего задумчиво посмотрел в сумрак кухни.
Там, где он пишет, что иногда ты скован заклятием и не можешь обрести свободу, если не поможет тот, кто тебя любит. Он взял меня за руку, и на этот раз я не высвободилась. Я побывал в кафе «Четыре кота» и вообще везде, куда по сюжету ходили Даниэль и Фермин. А когда гулял по старой части Барселоны, мне вообще раз-другой померещилось, будто я видел Хулиана и Пенелопу.
Диего бродил по этим узким извилистым улочкам, и по Порталу Ангел, и по Рамбле, и через Готический квартал спускался к Средиземному морю, а я все это видела разве что в интернете.
А ты нашел Кладбище забытых книг?
Диего блеснул глазами, но что он чувствовал, мне определить не удалось.
Пока еще нет, Ками. Пока нет.
Из маминой комнаты донесся приглушенный смех с экрана телевизора и нарушил наше уединение. Матэ уже утратил крепость, но я не вставала, чтобы насыпать свежей заварки. Не хотелось разрушать очарование этой минуты. Не хотелось, чтобы Диего отпустил мою руку.
Как прошел экзамен?
Экзамен?
Диего заглянул мне в лицо, и я поняла: он про экзамен, который я сдавала месяц назад. Когда он уезжал, я как раз занималась и проходила подготовительные тесты. Так что Диего был просто не в курсе моих новостей.