А-а-а, поняла. Я сдала TOEFL и SAT на максимальный балл. И, не давая ему вставить ни слова, добавила: Но это еще не все. У меня теперь степень лиценциата по английскому, вот ты с кем матэ пьешь.
Значит, ты по-прежнему собираешься поступать в университет в Северной Америке? Диего спросил это так, будто все проще некуда: раз я сдала экзамены на «отлично», передо мной распахнутся все двери.
Нет, сказала я и отпила остывший матэ. Это невозможно.
Всю жизнь я мечтала поступить в университет в Штатах, потому что там можно было бы и учиться, и играть в футбол. Однако американские учебные заведения запредельно дорогие. Учитывая курс доллара в песо, я не смогу учиться в американском университете, даже если буду копить деньги миллион лет, даже если получу стипендию.
Но на Южноамериканском кубке у меня появится шанс быть замеченной какой-нибудь американской командой. Учебу можно будет отложить и играть дальше в футбол. Начну скромно, с какого-нибудь буэнос-айресского клуба вроде «Уркисы». Мужская команда у них даже не в первой лиге, а вот женская участвовала в Кубке Либертадорес. Может, через несколько лет у меня получится пробиться в Североамериканскую национальную лигу, лучшую женскую в мире. Вот тогда-то мне и пригодится мой английский.
Нет ничего невозможного, Камила. Уверяю тебя, те, кто меня знал девятилетним шкетом, и представить не могли, что в один прекрасный день я буду играть в Италии.
Диего был прав. Его история была сказкой про Золушку, и она меня вдохновляла. По-настоящему вдохновляла. В конце концов, из Росарио футболисты разъезжались по самым разным клубам мира. Правда, мужчины-футболисты.
Да и вообще, посмотри на себя! Лиценциат по английскому! И он снова ослепительно улыбнулся. Что ж ты мне ничего не сообщила?
Я перевязала свой хвост.
Ну так ты же был занят, верно? Я помедлила, но если не сказать сейчас, то когда? Кроме того, мы не то чтобы общались. Ты мне не звонил и не писал.
На его лицо набежала тень, улыбка погасла.
Ох сказал он и приложил ладонь к сердцу.
Ох эхом отозвалась я.
Диего прикусил губу.
Извини, выдавил он, все стало так
Сложно?
Он кивнул и вновь схватил меня за руку.
Камила, ты себе не представляешь Я не раз подумывал бросить футбол. Я тосковал по дому, мне было одиноко, я запутался Босс сказал, что я не вкладываю в игру душу, и поинтересовался, не хочу ли я вернуться в Аргентину.
А ты что ответил?
Что хочу остаться в Турине. А что еще я мог сказать? Футбол в Италии был моей давней мечтой, и при мысли о том, что меня могут отослать обратно, мне становилось страшно. Я сосредоточил все силы на том, чтобы каждый день выкладываться по полной и не загадывать дальше завтра. Обернуться не успел, а уже пролетела неделя, другая, а потом я не знал, как тебе объяснить Он шумно выдохнул, словно у него гора с плеч упала. Ты простишь меня?
В воображаемых разговорах с Диего я без колебаний отвечала ему, что мы можем остаться друзьями, а тот поцелуй и мое разбитое сердце это мы просто споткнулись и теперь идем себе дальше. Но в глубине души я всегда тревожилась: а вдруг у нас не получится вернуться к прежним отношениям, какими они были до того вечера в клубе?
Я не хотела терять Диего. И ни на какие извинения никогда не рассчитывала. И сейчас была не готова их услышать, так что он застал меня врасплох и обезоружил. Куда легче было бы затаить на него обиду на всю жизнь. А тут он так разумно все объяснил. На его месте я повела бы себя точно так же.
Разлука показала мне, что я способна прожить без Диего. Возможно, душа моя жаждала какого-то завершения, и мне вполне хватило того, что Диего появился, принес извинения, все объяснил.
Диего смотрел на меня так, будто ожидал приговора. Наконец я сказала:
Я рада, что ты остался в Турине. Честное слово, рада, Титан.
А я рад, что ты получила степень лиценциата. Сейчас везде нужен английский, отозвался Диего. Дополнительный заработок он тебе приносит?
Я рассмеялась.
Заработок? У меня вообще нет денег. Я поерзала на стуле. Нога затекла. У меня дурацкая привычка подкладывать ногу под пятую точку, чтобы казаться выше, когда сижу. Это очень вредно для голеностопа, и если бы меня сейчас увидела сеньора Алисия, она оторвала бы мне голову. Я ходила устраиваться продавщицей в магазин одежды в новом торговом центре. Они искали владеющих английским.
Ну и? Диего жестом попросил продолжать.
Со мной пошла Марисоль. Я заполнила за нее анкету и на собеседовании подсказывала ей чуть ли не все ответы. После чего мне они не перезвонили, а ей да! Нет, ты не смейся. Я свободно говорю по-английски и знаю бухучет и еще кучу всего, а наняли ее. Она там проработала два дня и ушла. А мне они так и не позвонили. Теперь я уже стояла коленками на сиденье, наклонившись над столом, и размахивала руками на манер Эвиты Перон. Не хватало только воскликнуть: «Народ Аргентины!»
Диего расхохотался, я медленно опустилась на стул и скрестила руки на груди.
У меня есть предположение, почему они наняли ее, а не меня.
И почему же?
Ты что, правда не догадываешься? Она же как хрупкая феечка из аниме хлоп-хлоп ресничками и прикидывается дурочкой, чтобы всем понравиться. А теперь посмотри на меня! Я провела рукой в воздухе, обрисовав свое тело. Работодатели дальше фасада не смотрят.
Диего глядел на меня так пристально, что по коже моей побежали мурашки.
Не понимаю, о чем ты, Ками.
Неважно, сказала я и мысленно обругала себя, что попалась в ловушку. Итак, деньги. Мне нужно заработать. У тебя найдется для меня какая работенка, Титан?
Диего прищурился, дернул ртом.
Мне казалось, я знаю наизусть все его гримасы и ужимки, но этот лощеный новый Диего был для меня загадкой.
Вообще-то вполне может найтись.
Что?
Ты видела в новостях, что монастырь Доброго Пастыря снова открылся?
Заброшенный монастырь, где раньше была тюрьма?
Разве тюрьма?
Ну приют строгого режима для непокорных женщин.
Диего воззрился на меня в полном недоумении. Но мало кто знал историю этого места.
Тот, который в самом сердце Южного района?
Да, он, подтвердил Диего.
Роксана показывала мне статью в «Ла Капитал» про это здание. В прежние времена семьи отправляли в Доброго Пастыря своих непокорных дочерей.
Правда?
Ага, а также сестер, жен и иногда даже подчиненных. Что-то вроде хранилища неугодных женщин. Кое-кто из девочек-сирот, выросших там, потом становился бесплатной прислугой в богатых семьях.
Я понятия не имел, тихо сказал Диего.
Девочек этих называли неукротимыми. Роксана мне говорила: мол, твое счастье, Камила, что заведение закрылось, не то ты бы туда угодила.
Ох, но я вспомнил про Доброго Пастыря совсем не потому. Диего сморщил нос и добавил: Здание красивое, жаль, если бы оно пустовало, а теперь оно станет местом исцеления надеюсь.
Может, от святой благодати монастырь покинут призраки замученных женщин, которые до сих пор там обитают?
Я думала, там сейчас лечебница.
Часть здания отвели под лечебницу, а часть пустовала. Отец Уго устроил там столярные и швейные мастерские, разбил огород, а еще открыл столовую, чтобы дети могли полдничать. Он хочет запустить новую образовательную программу для детей, чтобы уберечь их от улицы. Сам он небогат, но приют отчасти финансируют богатые аргентинцы из Штатов. Отец Уго искал сотрудника, а лучше сотрудницу, женщину, Диего блеснул глазами, или девушку, или кто найдется чтобы учить детей английскому. Он сглотнул. Ты бы взялась?
Вполне возможно, отозвалась я. В конце концов, я именно кто найдется и у меня есть степень лиценциата по английскому.
У Диего хватило здравого смысла смущенно опустить голову.
Ладно, ты женщина. Лиценциат.
Отлично, сказала я.
Вообще-то по описанию вакансия была прекрасная, а мне позарез нужны были деньги. Но я и так с трудом ускользала из дома на тренировки. А теперь еще тайком ускользать на работу?