Раньше здесь была интересная скульптура, послышался хорошо поставленный голос. Она могла бы защитить бедных щупкинцев.
Позади них переминался настоящий гигант, лет двадцати семи. Русый, с длинными волосами и бородой, высокий, крупный, центнера на полтора, молодой, щекастый богатырь в широкой штормовке. Весь так и полыхал здоровьем. Он сосредоточенно наблюдал за вечным огнём, колыхавшимся в медной звезде возле его громадных башмаков.
И чья это была работа? кокетливо поинтересовалась Марина.
Местного художника, ответил тот. А потом взгромоздили на неё эту безвкусицу. Единственный плюс фамилии солдат-героев, он указал на полукруг пятиметровых столбов за фигуркой женщины и девочки и испещрённых многочисленными фамилиями. Это святое.
Так что за скульптор до этого был?
Оченёв хмыкнул. Старый знакомый Анатолий Голод. Эклектик, абстракционист и фольклорист, но прославился кибер-панком. Тогда он ещё не был известен, поэтому его работу сровняли с землёй.
Гигант достал маленькое портмоне, вынул из него фотографию, где ещё стояла скульптурная абстракция, напоминающая странных существ, вырывающихся из-под земли. Оченёв и Садовская переглянулись. Шедевр весьма напоминал памятник рептилиям.
Тот с невозмутимостью викинга убрал фотографию обратно.
Анатолий всем раздавал фотки со своей скульптурой.
Он протестовал? спросила Марина.
И даже вышел на демонстрацию против сноса, продолжил гигант. Позвал многих, но оказался один. Всем было некогда. Представьте, стоит одинокий человек и вопит: «Мы протестуем против произвола властей!» Цирк Вы случайно не на собрание НКВД?
Вы догадливы, улыбнулась ему Садовская. Идёте с нами?
Он повёл на неё светлыми глазами, в которых зажёгся и потух непонятный огонёк, и отрицательно помотал головой.
Вы мастер вербовки, усмехнулся викинг.
А вы подмастерье? прямо посмотрела ему в глаза Садовская. Как вас зовут? Жак де Моле1?
Алекс Попович.
Почему не Алёша Попович?
Неожиданно он развернулся и направился вниз к фонтанам, естественно спускавшимся длинной полосой вниз к реке и заканчивающимся у позолоченной стелы.
Она грустно посмотрела ему вслед. Уже второй адепт за день соскакивает! Неужели, теряет квалификацию?
Тут она перехватила взгляд Романа. Нет, в его случае очень даже получилось. Правда, через посредницу. Впрочем, какая разница, раз он здесь рядом с ней! Неофит ласкал её нежно-глупым взором и блаженно сглатывал слюну, как корова, которую доят. Вот доказательство того, что не потеряна квалификация.
Она саркастически посмотрела на него. Далеко пойдёт этот майор! Не успел насладиться одной победой и уже навострил лыжи к другой.
Она фыркнула и взяла его под руку.
Они вошли в магазин «Мелодия», но вместо музыкальной утвари внутри висела мужская и женская одежда. Продавцы лениво привстали и сели при их появлении, больше не обращая внимания. Откуда-то сбоку Садовская ощутила дуновение по ногам и направилась к открытой двери. Оттуда доносилось:
Снегоплавильный комбинат это конец зелёной деревне
Новостройки задушат нас!
Одни мы пытаемся разбудить этот погибающий город
Почему застройщики всё время на ход впереди?
Они знают о каждом нашем шаге.
Садовская и Оченёв хмыкнули: не удивительно при такой конспирации!
А на собрании страсти накалялись. Выясняли, где утечка информации, все обвиняли всех. Обзывали друг друга засланными казачками.
Садовская громко расхохоталась. В помещении сразу примолкли.
Оченёв вопросительно уставился на спутницу, мол, линяем или расшифровываемся?
Именем закона! резко выкрикнула она. Вы окружены, выходите по одному, руки за голову.
Из дверей выглянула испуганная физиономия средних лет, а потом усатая наглая, скорее всего, из бывших военных.
Нашли время шутить! раздражённо проворчал последний. Вы кто, ребята?
Роман внимательно оценил этого маленького человечка в камуфляже. Судя по голосу, это он кого-то обвинял в шпионаже.
Вам слово «МОССАД» что-нибудь говорит? строго спросил Оченёв.
Проходите! отрывисто бросил собеседник.
«Это, что, пароль? подумал военврач. Оригинальный НКВД!»
В небольшом зале за сдвинутыми посередине столами сидело человек пятнадцать мужчин и женщин зрело-пожилого возраста. На их лицах лежала неизгладимая печать борцов за справедливость. Такие всегда проигрывают фаворитам на ринге, но умело создают иллюзию, что в следующий раз точно побьют чемпиона. Когда россовцы вошли, Булавина, сидевшая у дверей, взвизгнула и по привычке ущипнула незваных гостей. И захохотала особым, рассчитанным на площадной митинг, смехом.
Да, это же Ромка шутник! Что ж твоя театральная комиссия из Москвы не приехала, а? Накрылись Канны? Вот и верь военным после этого!
Мне-то вы поверили, самодовольно усмехнулся усатый.
Да как же тебе, вертолётчику не верить! наградила она его порцией щипков. Кто ещё так судится в Щупкино, как не ты, Боря!
Хватит меня хватать! раздражился тот. Слушания вот-вот начнутся, а у нас стратегия не выработана.
Надо просто сорвать слушания, и вся стратегия! заявил из угла носатый с залысинами. Его выдающаяся часть лица и густая щетина с лихвой возмещала недостаток волос на голове.
Правильно, Самарканд Генрихович!
Неприметный мужчина в сером костюме плавно поднялся и покинул собрание.
Оченёв попытался выяснить, кто это. Но никто толком не знал ушедшего. Потом Самарканд Генрихович, нахмурив свой лоб заодно со шнобелем и залысинами, вспомнил, что это был человек из администрации города.
И вы ещё удивляетесь, откуда утечка информации?!
А хозяину «Мелодии» можно доверять? поддержала Романа Садовская.
Все напряглись. Такая молодая, а поучает их, опытных оппозиционеров и подпольщиков!
Нам нечего скрывать от людей! закипел усатый. Кто вы? Кто дал вам право поучать меня, кадрового офицера?..
Да потому что вы ЧМО!
Что?!
Член мужского общества.
Вокруг захохотали.
Он резко встал и молча вышел. Россовцы переглянулись: какой нервный товарищ!
Девушка, укоризненно покачала головой Булавина. Наш Кузькин, вертолётчик, а вы его так приложили Ай-яй-яй! Боря всю душу вкладывает в общее дело, борется, почём зря
Он, что, красна девица? парировала Марина. Что-то для вояки чересчур раним. Может, дело в другом?
В чём? насторожились все.
В чём?! повторила энергичная старушка с командным голосом. Кто вы?
Садовская вынула удостоверение.
Особый экологический отдел при Президенте России! Составляем отчёт по Щупкино.
Оченёв с трудом скрыл удивление. Марина невозмутимо продолжила:
Что у вас тут происходит?
Душат, почём зря! проговорила командная старушка.
Правильно, Лидия!
Экологи в районе не работают, а только деньги получают.
До нас дошли слухи, у вас тут змеи ползают, людей кусают забросила Марина пробный шар.
Не людей, а «олигофренов»! поправил Самарканд Генрихович.
Сама природа против них, злорадно добавила Лидия.
Булавина решительно поднялась.
Послушайте, нас ждут люди. Через час слушанья в собесе. Хватит заседать, товарищи! Пора в бой. Присоединяйтесь, Роман, вместе со своей боевой подругой!
Пожалуй, да.
Все потянулись к выходу. По дороге Оченёв тихо полюбопытствовал:
Что за экологический отдел?
У нас хорошо с полиграфией, подмигнула Марина. Могу заказать даже удостоверение первой леди!
Тут ей позвонили.
Иди, ответив по сотовому, сказала она Роману. Гюйс просил срочно вернуться. И после слушаний загляни в гостиницу к Мамыкиной.
Возле школы в окружении пожилых людей привычно переминался с ноги на ногу Алекс Попович. Он изменился до неузнаваемости. От сдержанного викинга осталась лишь оболочка, а поведением он напоминал Спартака, призывающего рабов к свободе.