15 декабря 1997 год.
В Саранпауле утром температура опускается ниже двадцати пяти тридцати. В шесть вечера здесь, на Манье, градусник показывает минус тридцать три. Судя по записи, вышла в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое декабря. Дошла до избы часов за восемнадцать с села, что на равнине, до гор Урала. Шла на лыжах в мороз за тридцать! В развалившейся геологоразведывательной экспедиции беспробудные коллективные пьянки начинались за недели до новогодних праздников и длились до февраля включительно. Останавливались «праздновать» сотрудники на краткосрочный таймаут, далее шёл запой уже в направлении к 23-февраля, плавно переходящий с опохмелками в Женский праздник 8-ое Марта и так далее по цепочке. Так что, находится дома, что в аду вариться заживо.
16 декабря 1997 год.
Мороз крепчает. Сегодня минус тридцать девять и пять, почти сорок! Пыталась ходить до реки. Не сразу отважилась, да не сидеть же в избе! На ходу и то мёрзну. Останавливаться нельзя ни на секунду. Серка мёрзнет сильнее меня. Он не оброс шерстью, лапы без подшёрстка. Если иду медленно, то стоит на лыжне, ждёт меня и крупно дрожит, прося, умоляя глазами, вернуться быстрее в тепло избы или, быстрее шевелить ногами. Как пришла в угодья, утеплила зимовье снегом: сгребла с округи в заваленки. Только снега ещё мало. Сразу заметно потеплело. Чем больше снега подгребёшь, тем экономнее и расход дров. Снег хорошо отепляет стены. Ночью редко топлю. На заготовку дров топориком уходит ежедневно более часа светового времени. Солнца практически не видать. Иногда вижу неяркий диск над рекой лишь на широкой долине. Стоит низко ниже верхушек кедров. Выше леса не поднимается. В хвойном урмане и в полдень постоянно царит сумрак. Сейчас самый короткий день, и самая продолжительная ночь. Она именуется «Полночь года» или, «Полярная ночь».
17 декабря 1997 год.
Утром мороз минус тридцать шесть. Поддувает сегодня лёгкий ветерок . Вечером потеплело с сорока до минус тридцати четырёх. И поднялся ветер. После сорока минусов потепление на шесть градусов воспринимается телом, как оттепель.
18 декабря 1997 год.
Утром уже минус тридцать два, но с ветром. Завтра выхожу домой в село. Снег в лесу заметно осел. Свободно прошла по лесу без лыж по насту, и тот держит! Далеко от избы не отходила очень холодно! Завтра 19-ое декабря Зимний Никола. Никола Угодник Архангел, покровитель путешественников, странников, бабушкин особо почитаемый святой. Бабушка Женя о нём постоянно упоминала, только тогда я, пионерка, не слушала. И чем отличается Бог от Креста, Христа, молодёжь не знала. Надеюсь, Никола убережёт в пути, поможет дойти без ненужных приключений.
Ветерок, сегодня, хоть и лёгкий, но в мороз не уютен. Домой огромного желания идти нет, там новогодние попойки. Прихожу с леса обычно взаполночь, а на кухне очередные друганЫ восседают с рюмкой водки, с рыбкой и мясцом таёжным, что таскаем, добываем с Серкой. Мужичьё, сидя в тепле, рассуждают об охоте, рыбалке, бабах, литературе, проектах И Бог с ними!.. У меня свой путь и свои земные тропы, с ними наши дорожки разбежались в разных направлениях
Закат над болотом севера Сибири
Закат в заснеженном западносибирском болотном редколесье. Невысокие болотные сосны и снег, снег, снег.... На закате мороз крепчает. Чистое небо в ночь высветит звёздным мерцающим шатром, озарится всполохами качающихся занавесей северного сияния. А, пока нежность розового, синего, фиолетового, коричневого белый снег потерял снежную белизну, приобрёл иную палитру вечернюю.
Мой пёс и я.
Потомок тундрового волка
Дневниковая запись. Январь 2003. В тайге Приполярного Урала.
«Из лесных своих соседей
Вызываю дух медведя
Ой, тайга, моя тайга,
Помоги мне от врага!» Слова песни шамана.
16 января 2003 год
Крайний Север Западной Сибири. Второй месяц стоят рождественские морозы, плавно переходящие в крещенские трескучие! Температура держится стабильно ниже тридцати пяти градусов по Цельсию. Сегодня утром на нашем термометре, в огороде, минус тридцать шесть! Вышла из села в четыре часа утра, пока все спали. С вечера вчера чуть вздремнула. Встала в три ночи. Выпила кружку чая. Рюкзак собрала вчера, чтобы никого не будить. Тихо оделась в зимнее полевое. Пока одевалась, проснулась лишь только кошка Муська. Она, сонно щурясь, сидела в прихожке, провожала.
Стараясь не топать, спустилась по деревянной лестнице подъезда. Привязала парашютной стропой рюкзак и лыжи к детским саночкам, неприметно вышла на объездную дорогу. Обошла вкруг село. Дорога безлюдна, люди спят, машин нет, что радует. Мне не нужны лишние недобрые разговоры сплетни. И так все кости перемыты дО блеску. Самое лучшее перед непростой дорогой ни с кем не встречаться, ни с кем не объясняться, никого не видеть и не слышать. Ровно так поступают все умелые таёжники. Чем меньше болтовни в селе, тем спокойнее и удачливее путь. Покидая дом, ничего не говоришь своим, только когда, примерно, ждать. Ни «до свидания», ни прощания! Словно ничего и не происходит. Эдак само собой получается, и легче всеми воспринимается и уход, и приход таёжника.