Ближе к утру небо и впрямь слегка заволокло облачками, начался мелкий скудный дождик из категории тех, что как-то издавна невзлюбил Внуков. Нет бы сразу весь намеченный объем вылился вниз, так отставить! мокни медленно, но весь день! Все-таки с большей частью врожденным, хотя кое-где и с благоприобретенным оптимизмом Андрей посмотрел вверх, огляделся по сторонам, потом скомандовал себе подъем! И легким шагом двинулся к высотке 124,7, лавируя между деревьями.
Наверх Внуков смотрел не зря. Какое-то смутное беспокойство внушала ему вяло бредущая в его направлении с восточной стороны неожиданно темная тучка, резко выделявшаяся своей мрачной расцветкой среди окружающей небесной серости. А интуиции своей, многократно проявившей себя во всей красе за годы армейской жизни, Андрей привык доверять безусловно. Интуиция же подсказывала, что не бывает таких одиноких туч при именно такой погоде, было в этом нечто аномальное.
Аномальщины в целом Внуков не боялся, зная, что рано или поздно, но отыщется для любой небывальщины вполне сносное, основанное на давно известных человечеству законах мироздания объяснение, даже специально чуть ли не на спор ездил в свое время (и за свой счет, заметим, в отличие от своих визави!) в некоторые так называемые «паранормальные зоны», после чего количество легенд и мифов про в них якобы происходящее резко сократилось, а вот авторитет Андрея в среде сослуживцев заметно поднялся.
Хорошую фантастику разведчик тем не менее любил. И не понимал потому резкий перекос в последнее время произведений отечественных, в первую очередь, сочинителей в сторону так называемого «попаданчества». Окончательно добил Внукова буквально на днях прочитанный им рассказ известного русского фэнтезийщика про то, как «попаданец» в лице пионера Вити Солнышкина оказывается на приеме у товарища Сталина. Над некоторыми эпизодами Андрей даже поржал тихонько, но в голос так хорошо излагал обстоятельства как бы происходившего Лукьяненко.
По своему армейскому опыту майор четко понимал, что в предлагаемых сочинителями условиях 99,9 процента этих «попаданцев» прожили бы от одной минуты до максимум, кому повезет, недели. Деятельность этих персонажей в значительной степени была схожа с работой зафронтовых разведчиков, а полный спецкурс по теме Андрей прослушал внимательно дважды. Первый раз еще в училище, а второй раз совсем недавно, как раз когда готовился к этой вот командировке надо было кое-что из возможно актуального освежить в памяти, да и посмотреть, насколько изменилась за последние годы методика военного преподавания в сравнении с общегражданским.
Как раз по возвращении Внуков и готовился изложить сослуживцам свои развернутые соображения по поводу способности «попаданцев» к реальному выживанию в предлагаемых авторами (по Станиславскому) обстоятельствах. Любопытная должна была получиться лекция, Андрея давно уже подбивали на то, чтобы записать на том же Ю-Тьюбе целый цикл бесед хоть бы и денег дополнительных к окладу заработать. Но успешно сопротивлялся пока майор жаждущим продвинуть его в стяжатели, крепил пока оборону, рассчитывая использовать и так невеликое свободное от службы время совершенно другим образом.
Что-то настораживало тем временем и на земле. Почва под ногами начала ощутимо мягчеть похоже, начиналось то самое болотце. Внуков вывернул из-за двух особо кряжистых берез и замер: буквально в пяти метрах от него лицом к лицу стоял невиданный им никогда и ни в каких местах (а попутешествовать довелось изрядно) истукан. Тяжелое даже на вид высокое тулово заканчивалось не по размеру огромной рогатой головой. Какие-то черты на этой иначе не скажешь! морде удавалось только угадать, что-то точно разглядеть было невозможно.
Тем не менее, что сразу заинтересовало Андрея, в открытой перед грудью ладони истукана било какое-то мерцание. «Ну что, поиграем в кладоискатели? В Индиану Джонса какого-нибудь? успел подумать Внуков, сделал первый шаг в нужном направлении и Тут же провалился по пояс! Ничего страшного. Веревка рядом, зацеплюсь за березу и вылезу»
А за примерно восемьсот пятьдесят лет до происходящего в современной Литве, но ровно в тех же географических координатах к идолу Перкунаса в маленькой болотистой рощице осторожно и аккуратно, цепко вглядываясь, куда дальше шагнуть, пробирался жрец Валимантайтис. Те звуки, что слышал за своей спиной Лукоте, заставляли его непроизвольно ускорять шаги злодеи, что напали на летний стан, никогда не должны были не то, чтобы получить, но хотя бы и увидеть негасимый огонь в Зиниче!
По случаю свадьбы швальгон, по жизни постоянной вроде бы зинис, Лукоте вышел наконец на полянку, где должен был найти вырезанного из старого дерева многие времена назад Перкунаса, и замерши на мгновение, опрометью тотчас бросился назад под защиту леса. Бывшая еще вчера украшенной желтеющей под пробивающимися через негустую листву лучами солнца рутой полянка перед идолом превратилась за время отсутствия жреца в чавкающее жижей болото. И прямо посередине трясины ворочался и бултыхался кто-то совсем чужой
ГЛАВА 7
План не то, чтобы предстоящей битвы, но точно кровавой бойни «герцог литовский» заранее никак не продумывал, так тем более не обсуждал даже с Конрадом Дьяволом. Собственно, какой отпор могли оказать перепившиеся поселяне пусть и затесалось среди них несколько десятков таких же мелких, как сам Пелюша, князьков полутора сотням обученных и изрядно оружных воев?
Это был по сути самый настоящий разбойничий набег, по крайней мере, по его предполагаемым результатам: убитых точно ограбят и снимут все сколько-нибудь ценное, а вот намечавшийся довольно жирный полон следовало как можно скорее сбыть с рук на располагавшихся заметно южнее невольничьих рынках, откуда точно не докатятся до Жемайтии жалкие вопли и стоны угоняемых в позорное рабство.
И хотя Сквайбутис наметил для себя вполне понятную и точно очерченную им самим долю в предполагаемой добыче, но поступаться даже лишним медяком из ожидаемого солидного барыша было выше его слабых сил. Пелюша знал, что двоих пленников из рук он точно не выпустит: Вайву, молва о красоте которой гуляла по всему Литовскому краю, и княжича как его там, Федора? пусть клятые русичи платят за них богатый выкуп, неча, как там у них говорится, варежку разевать!
Какой-либо особо долгой или утонченно-изощренной мести со стороны Подольского князя Пелюша почему-то не боялся совершенно. Ну, случилось напасть-несчастие, так вернутся вскоре потом молодые супруги домой целы-целехоньки, пусть и изрядно напуганы. А если что, так чья вина все выжившие и уцелевшие согласно покажут, что били великую свадьбу немцы. Кто вспомнит в такой суматохе про мелькавшего где-то на периферии побоища заштатного князька?!
Прозвучавший горн изрядно скостил течение времени. Секунды понеслись вскачь едва ли не резвее коней. И вот уже брызнула неправдоподобно алая быстрая кровь, чтобы вмиг разбежаться во все стороны ручьями. Что несколько удивило нападавших так это практически полное отсутствие заполошных воплей. Впрочем, слишком много было поднято чар и кубков с пивом и вином на веселой свадьбе, оттого и чересчур изрядным случилось скорое жестокое похмелье!
Конрад Дьявол, вырвавшийся вперед на два корпуса коня, послал своего гнедого в длинный прыжок через некстати возникшую прямо на пути повозку едва ли не ту, в которой ночью привезли невесту и небрежным, как казалось, но в то же время изящным взмахом клинка отделил от тулова голову посаженного отца Вайвы Китундаса. И не останавливаясь, чуть склонился с широкого седла влево и свободной рукой легко вырвал из мочки уха посаженной матери невесты Юрате, только-только поднявшейся с травы, блеснувшую в закатном солнце серебром сережку. И захохотал, высоко поднимая вверх свою первую окровавленную добычу головы соберут позже.