Нет, ни майор, ни кто-то из его многочисленной родни не были из тех идиотиков, ушибленных на голову девизом, внезапно родившимся в 90-е годы прошлого уже тысячелетия, что дескать, надо до чуть ли осьмнадцатого колена знать наизусть свою родословную. Да, много действительно светлых голов реально поломалось тогда на этом поприще! Просто дед Внукова Ярослав Олегович преподавал в свое время историю русского государства в Московском государственном университете в том числе и будущему легендарному декану журфака МГУ имени Ломоносова Якову Засурскому. И в полной мере попользовался своим служебным положением, в частности, допуском в спецхран.
Так что с детства Андрей знал, что Внуковы принадлежат к известному роду Нетшиных (из Рюриковичей, тех самых, между прочим!), как и Мамоновы, Дмитриевы, Даниловы, а основателем именно этой славной фамилии полагают известного воеводу Семена Григорьевича Внука. И не видел в этом знании ничего особенного кто же удивляется тому, что человеку, к примеру, хорошо знакомы окрестности его дома? Так и тут, не было чего-то такого скрытого, потаенного, чем надо было бы непременно гордиться. А вот с ответственностью перед знаменитыми предками получалось сложнее вроде как и жить надо так, что подвести их память нельзя.
Впрочем, со служебной карьерой тоже все складывалось достаточно прилично. Сразу после школы по примеру зацепившего не только Афганистан, но до этого еще и Анголу отца, Александра Яковлевича (любил батя приговаривать «Не Невский я, но Нетшин!»), Андрей поступил без особых проблем в офицерское сословие в Новосибирское высшее военное училище на факультет разведки, с отличием окончил его, год оттрубил в паре дальних гарнизонов на двух разных границах в Красной армии (так тогда уже вновь начали называть войска те, кто суть Вооруженных сил действительно понимал).
А потом, когда Андрея Александровича, к тому времени юным старлеем (всего-то через год по выпуску!) пригласили поработать по специальности именно в сердце военной разведки, в ГРУ, вот там началась настоящая служба. Много воды с тех пор утекло, и майорские погоны к готовящемуся разменять тридцатник Внукову шли, по выражению одного из коллег, как козе баян. Матерым волком-диверсантом стал к моменту командировки в Сувалки Андрей, но в разведке свой порядок прохождения табели о рангах. Здесь за честь выйти на пенсию полковником. Если дослужишь до пенсии.
Внукова дважды представляли к высокому званию Героя России за операции, столь малозаметные в общем пространстве, что были именно в том какие-то особые шик и соль, поскольку результаты их чрезвычайно вдохновляли людей понимающих. Но оба раза документы возвращались с визами лиц, к военной разведке ровно никакого отношения не имевших, но, как принято говорить, «близких к кругам, где принимаются самые важные решения».
А так-то парадный китель Андрея украшали всего две медальки по имени «заебись» ЗБЗ, «За боевые заслуги», которые в армии Советской откровенно презирали (вручали их, когда вроде как и положено наградить, а вот жаль на представленного употребить хоть что-то настоящее!), но истинную цену им в те времена, когда у России собственных военных наград практически еще не было, в ГРУ, теперь ГУ, знали более чем хорошо.
Да недавний орден Мужества, так сказать, «в компенсацию» пробитый руководством за те две так и не полученные Золотые Звезды. Неравный размен, да, но хоть что-то в признание того вклада, что внес Внуков, как было написано в сопроводительных документах, «в укрепление обороны и безопасности Российской Федерации».
В общем, получалось, совсем как в популярной еще во время первой чеченской кампании в армейских частях песни:
«Служил я не за звания и не за ордена
Не по душе мне звездочки по блату,
Но звезды капитанские я выслужил сполна.
Аты-баты, аты-баты».
Впрочем, были в той знаменитой песне и такие строчки:
«Жена моя красавица оставила меня.
Она была ни в чем не виновата.
Ни дома, ни пристанища какая тут семья»
Так вот, случилась в жизни Андрея и мимолетная свадьба, ровно такой же мимолетной оказалась и короткая семейная история. С будущей супругой Галиной Внуков познакомился на третьем курсе НВВОКУ, как водится, на танцах в местном военном Доме культуры, которые все в городе называли «ярмаркой невест». Ибо ходили на них из особ женского пола только представительницы востребованных в дальних и удаленных гарнизонах профессий: будущие учительницы и медички.
Настоящей офицерской жены из Галины не вышло, не все озамужненные дамы осознают по молодости, что лейтенантш много, а вот генеральш не очень. Но то, что генеральские супруги со своими мужьями, как правило, с первых двух маленьких звездочек, и во многом благодаря их пониманию и поддержке строится настоящая офицерская карьера, так это для преподавательницы английского языка Галины Внуковой (Шмыгаль в девичестве) осталось великой и так и не постигнутой тайной.
Разошлись мирно и быстро через четыре года. Андрей уже числился в Москве, потому оставил жене не только годовалую дочку Марию («Нетшины в неволе не размножаются! Потому и не наградил нас Господь наследником, того бы сам воспитал», мог и так сказать в компаниях), но и не сильно разъеденную временем двухкомнатную квартиру в Черемушках, которую успел прикупить по случаю на очередные внезапные «боевые» во времена гайдаровской «шоковой терапии» и не менее шокового развития отечественных истории с географией. Сам переехал сначала в казарму к личному составу, потом в офицерское общежитие. Один черт постоянно в разъездах. В дом на Котельниковой набережной, где жили родители, возвращаться не стал, хоть и зазывали долго.
Дворянством, которое род Андрея получил в столь древние и пыльные времена, что в тех темных закоулках мало кто теперь ориентировался, сам Внуков не кичился и разговоров на эту тему подчеркнуто избегал. По его мнению, дворянин кто, в первую очередь? Правильно, человек, службу государеву исполяющий достойно, ну так а чем иным Андрей всю жизнь занимался?
К православной церкви относился спокойно и без того отчасти намеренно показного фанатизма, что стал в последние годы свойственен высоким российским чинам, большей частию гражданским, хотя и носили некогда некоторые из них погоны. Да, был крещен еще в детстве, но до настоящего воцерковления так и не дошло, хоть и знал многие молитвы правду говорят, что на войне не верующих нет
Так вот, оказавшись в очередной раз в Литве Андрей частенько бывал в этих краях еще мальцом во времена СССР, а детские воспоминания не только самые яркие, но и самые прочные, потому что слишком многое связано с действительно важными тогда, на взгляд ребенка, событиями, Внуков уверенно двигался по привычной местности и почти добрался до высотки, обозначенной на карте в компактном армейском планшете индексом 124,7. Там майору предстояло определиться с одним из двух предполагаемых направлений дальнейшего маршрута. Оба были равно «вкусными», и Андрей предполагал, что поутру его ждет непростой выбор.
Потому с мыслью, что утро и впрямь вечера мудренее, разведчик начал устраиваться на ночлег. Дело привычное, да и летняя пора особых трудностей с организацией бивака не обещала. Внуков даже не стал отстегивать от камуфлированного в расцветку остальной одежды рюкзака почти невесомый спальный мешок, хотя сырость в этой рощице говорила не только о том, что где-то совсем рядом наличествовало скромное по сравнению со своими белорусскими сродственниками болотце, но и о весьма вероятном изменении барометра с «ведро» на «облачно, небольшой дождь». Костерка разводить тоже не стал, наскоро перекусил всухомятку галетами с сыром, запил съеденное набранной неподалеку во фляжку вкусной ключевой водицей и пристроился под разлапистым вековым дубом.