Словно в замедленной съёмке, тяжело дыша, его компаньон нервно прикусил нижнюю губу и потряс в воздухе указательным пальцем. В следующем кадре этой накалившейся до предела сцены он уже мчался в противоположную от уходящего в даль корабля сторону, где у подножья ледяных громадин был подготовлен другой костер. Он был установлен в низине и казался заметно меньше первого, расположенного на ледяной возвышенности, где один на один с осознанием упущенной возможности спасения с обреченным лицом остался его товарищ. Пошатываясь, не в силах смотреть на происходящее, тот закрыл глаза, не понимая смысла в действиях своего компаньона. А он в свою очередь, нагнувшись над другим сигнальным костром, уже усердно высекал искры из огнива. Когда мальчик открыл глаза, над невысокой пирамидой из досок и щепок потянулась тонкая струйка дыма, постепенно расширяющаяся по мере того, как огонь поглощал в себя обледеневшие доски сигнального костра. Что он делает? Ведь корабль в другой стороне! Разумеется, не было ни единого шанса на то, что ускользающее вдаль судно заметит поданный с противоположного конца острова сигнал. Однако в следующее мгновение, словно скользящий по плавленому маслу ломтик хлеба, выплывая из-за высоких кривых снежных гор, показался второй корабль И вот он уже не имел ни малейшего шанса этот сигнал пропустить! Мальчик схватил бинокль, минутой ранее разбитый об лед, но тут же нервно его вышвырнул, как ненужный более хлам.
Ещё один!? Как я не заметил! вытирая слезы со своих остроконечных скул, он бросился с горы вниз к разгорающемуся костру на противоположном конце Ледяного Острова, где его товарищ, размахивая руками, плясал вокруг костра, словно абориген в ритуальном танце.
Второй корабль был вдвое больше предыдущего. Это был трехмачтовый фрегат, по оценке ребят, четвертого ранга. Левая часть названия этого судна была закрыта длинной черной шторой, спущенной сверху через борт, и это дополнение, очевидно, в корне меняло смысл первоначального его имени, оставив лишь слова «озор Империи». Под собранными парусами корабль шел по волнам плавно, будто дрейфовал, сорвавшись с якоря. Снаружи членов команды не было, и судно казалось пустым и безжизненным, словно таинственный корабль-призрак. Ребята непременно бы так и решили, если бы из-за его стен равномерным гулом не доносились частые громкие голоса, то и дело разбавляемые сухим кашляющим хоровым смехом. Корабль все также медленно полз по волнам в нескольких десятках метров от айсберга, словно неторопливый дождевой червь. В какой-то момент шум, доносившийся из-за стен судна, усилился, вырвавшись наружу сквозь внезапно распахнутый пушечный порт: вероятно, кто-то из команды, неосторожно облокотившись о него, выпал за борт.
Скиньте ему якорь! Пусть сам поднимается прокричал чей-то хриплый голос, после чего продолжительный хохот не умолкал вплоть до того момента, пока о воду не ударился небрежно сброшенный якорь.
Гремящая железом цепь натянулась, и вскоре корабль замер. Около получаса юные путешественники настороженно наблюдали за происходящим, гадая, был ли в итоге замечен их сигнальный костер. Шум на судне не стихал. Спустя еще полчаса стало очевидно, что на корабле никому до них не было никакого дела. К наступлению темноты на Ледяном острове напрасно догорал очередной, уже четвертый сигнальный костер, перенесенный с противоположной стороны айсберга. Юные путешественники не были уверены, чувствовали ли они себя когда-либо более странно, чем в сложившейся ситуации. Всю ночь не происходило абсолютно ничего из того, чего они все это время ожидали со столь несдерживаемым нетерпением.
Наутро со стороны корабля к ледяному берегу волнами прибило три пустые бочки. Они тут же были выловлены обитателями Ледяного острова, до сего момента не избалованными подобными находками, и старательно разобраны на дрова. С первыми лучами солнца шум за стенами судна почти мгновенно утих. Изредка со стороны корабля одиноким сухим скрипом доносилось то ли пение, то ли чей-то жалобный стон. Очевидно, все члены команды спали. Попытки ребят каким-либо образом привлечь внимание команды фрегата были тщетными. Юным искателям приключений не оставалось ничего, кроме наблюдений, которые со временем превратились в ежедневную вахту на краю айсберга с видом на фрегат, откуда день за днем течением прибивало лишь новые пустые бочки.
Нежданные гости
Очередное утро на Ледяном острове, как впрочем и все ему предшествующие, началось для юных искателей приключений с водных процедур, за которыми следовали утренняя зарядка (а на самом деле озорство на возведенном неподалеку от иглу снежном парке аттракционов) и завтрак. Затем один из них, согласно очереди, отправлялся на рыбалку, а другой к берегу, откуда можно было следить за кораблем, странная бездеятельность команды которого стала для жителей уютного иглу на краю айсберга таким же привычным делом. Тем не менее, с наступлением темноты, когда команда фрегата оживала, ребят начинали терзать страшные предчувствия, не дававшие им всю ночь сомкнуть глаз. Юные путешественники беспокоились, что однажды утром, проснувшись, они не обнаружат на горизонте корабль, ставший в последнее время такой же частью морского пейзажа, как и та самая, лишенная хоть сколько-нибудь примечательной взору глубины и насыщенности, но столь безупречно и лаконично нарисованная линия горизонта. Им грезилось, что таинственный фрегат исчезнет точно так же, как Птичья гора, в один миг ушедшая под воду. Они, по правде говоря, уж и не были до конца уверены в том, что гора эта вообще когда-либо существовала, как и все кайры, населявшие ее, и их огромные яйца в котелке, густым паром заволоченном, также ставшим частью далеких приятных воспоминаний. Оттого с первыми лучами солнца они попеременно неслись к берегу, стараясь по пути не думать ни о чем подобном и надеясь на то, что никому из них не придется стать вестником плохих новостей.
Этим утром корабль стоял на том же месте, и данное обстоятельство ненадолго отмело на второй план тревогу в душе Следопыта, поместив в первом ряду захватывающий его с головы до ног азарт ожидания, будто именно ему посчастливится наладить первый контакт с нерешительными пришельцами с этого странного корабля. Он представлял, как кто-то радостно машет ему из вороньего гнезда, как на воду торопливо спускают лодку Следопыт расплылся в теплой улыбке, жмурясь, как довольный кот, нежащийся на солнце. От приятных мыслей его отвлек неожиданный крик компаньона. С сердитым лицом тот спешно, не скрывая нервозности, несся к нему, попутно бормоча себе под нос что-то явно гневное. Вскоре Следопыт сквозь шум волн и ветра смог разобрать раздраженные претензии Охотника.
Думаешь, это смешно? кричал он, и его раскрасневшееся от злости лицо на фоне белоснежной панорамы казалось столь неестественно красным, что Следопыт всерьез испугался за товарища.
О чем ты? не понимал мальчик.
Ты думаешь, это смешно? повторил Охотник, это насколько скучно тебе было вчера, что в твою голову пришла безумная идея устроить все это?
Следопыт нахмурил брови. Ему явно не понравился тон компаньона, чем бы он не был вызван.
Что произошло? Ты чего вопишь, как ненормальный?
Не прикидывайся! кричал Охотник, и его зрачки нервно бегали по лицу изумленного товарища. Ты явно перешел черту! Сначала твой судовой журнал Теперь этот неуместный театр!
Следопыт приподнял брови. Не моргая, он в смятении глядел на негодующего компаньона.