Поглядывая в сторону остальных фигурантов, я слушал перебивавших друг друга языков. По их словам выходило, что они мирные крестьяне. Ну, это чёрта с два! Мирные! Сабля это же сельскохозяйственный инвентарь. Так вот эти пейзане из своей Милютовки в Балабановку четыре телеги какой-то хрени отвозили. Чтоб лихие людишки не напали, у этих имелось боевое охранение из шести человек. Демид, тот с топором в башке, являлся главным бойцом. Михайло владелец первой сабли его младший брат. Они раньше в какой-то сотне служили, теперь типа наёмники.
Скорость изложения материала позволяла с высокой степенью вероятности отличать ложь от правды. Ну, не готовились же они, в самом деле, к тому, что придётся на вопросы своего же пленника отвечать. Единственное, что смущало: на правду всё это не походило совсем. Наоборот, либо это чудовищный розыгрыш, либо полный бред.
Оставался, конечно, ещё один маловероятный вариант, когда все эти старообрядцы просто банда умалишённых. Не может нормальный вменяемый человек продолжать играть в нелепые игры с розыгрышами, видя, как убивают других «артистов» из его театра, а Демида я убил очень натурально. Но где Лёха?
Пока я их слушал, пришёл к выводу, что в первой телеге Лёхи, скорее всего, просто не хватило бы места. Там ехало четверо, а меня везли двое. Я бы на их месте второго пленника поместил бы в третью по счёту телегу, оставил бы в ней двоих, а в последней телеге у меня бы тоже четверо ехали. Тогда где он?
Напрашивался ещё один вывод совершенно неутешительный: Лёху они мочканули и бросили где-то там, где мы вышли из леса. И чё делать?
А чего это я собственно расселся и сижу? Не сижу, а стою, это к слову. Ну, тогда чего я стою? Сейчас те трое, которые в этот момент несутся по направлению к Милютовке, приведут на подмогу остальных психов или ментов, а тут такой праздник жизни. Ладно, пара минут по любому есть.
Я велел конвоиру повернуться лицом ко мне, достал телефон, включил видеозапись и, направив камеру так, чтобы в кадр попадали оба, задал вопрос, который мог, если что, проканать за отмазку:
Зачем на меня напали?
Эти двое посматривали на телефон с интересом, но без опаски. Я бы вот занервничал, если бы меня в такой момент снимать бы начали, а эти нет. Странно. Странно было до того момента, пока они отвечать не начали:
Мы ж вёрст пятнадцать проехали аккурат половина дороги. Остановились, и самим передохнуть, и лошадёнкам сенца задать. А тут ты, барин, из лесу выходишь. Думали лиходеи. Нет, глядь, а ты один. Ну, спеленали тебя, да и с собой: волостному голове сдать, можа каку деньгу за тебя даст.
Складно, вот только на смягчающие для меня не тянет.
Значит, вы двенадцать рыл напали на одинокого прохожего? Так?
Так, закивали оба.
Дубиной по голове нанесли ему, мне то есть, побои средней тяжести, вызвавшие потерю сознания?
Оба пялились на меня не понимающими глазами.
Дубиной по голове меня били? заорал я.
Да, да, закивали оба.
Чё да-да? Ударили, спрашиваю?
Антипка! Антипка, он стервец ударил! крикнул возница.
Это который?
Дык, эта утёк он.
Связали меня верёвками. Так?
Так, так, барин, закивали.
То есть не законно лишили свободы, взяли в заложники и хотели получить за меня выкуп?
Опять молчание. Я снова заорал:
Деньги за меня получить собирались?
Деньги собирались, согласился извозчик.
А ты что молчишь?! Собирался деньги за меня получить?
Собирался, барин, понуро кивнул конвоир.
Так, ну, уже кое-что. Надо ещё что-нибудь поувесистей:
Саблями меня зарубить пытались?
Это не мы! Это Мишка-поганец да Демид брат его, замотал головой конвоир.
Это не мы! Это они! У нас и саблев-то нет! поспешил заверить меня водила.
Тот здоровый бугай, Сёмка, дубиной на меня намахивался?
Оба закивали.
Чё киваем?! Намахивался или нет?
Намахивался, барин.
Как они уже достали с этим барином!
Отец его на меня с топором кидался?
Кидался, подтвердили оба.
Ну, вот, на необходимую самооборону уже есть, если что. Теперь сваливать пора.
Далеко отсюда меня встретили?
Версты три будет.
Поехали, покажешь!
Водила осторожно поднялся и полез в телегу.
Ты тоже! приказал я конвоиру.
Тот, держась за истерзанную задницу, поднялся.
Стоять! крикнул я, заметив лежащие в телеге топор и дубинку.
Отстранив водилу, я откинул оружие к заднему борту телеги, загрузил рюкзаки и лопату, залез сам, потом сделал знак залезать и этим. Водила забрался легко, а конвойный с трудом, всем своим видом изображая страдания от адской боли в торце.
Перьвязать бы яго, барин, предложил извозчик, конвойный как по команде сразу же жалобно застонал.
Не помрёт! отрезал я. Трогай!
Глава вторая
Ехали мы действительно километра три. Ещё метрах в двухстах от места схватки я аккуратненько выкинул и топор, и дубинку, на всякий пожарный, а водиле скомандовал поторопиться. И уже минут через пятнадцать он сообщил, что мы прибыли.
Сказать, что я узнавал местность да не особо. Вон там метров триста влево лесок. Ну, да, был лесок. Так ведь дальше в километре ещё какой-то. Ничего не поделаешь, других ориентиров я запомнить не успел. Хотя, нет. Вот этот холмик я всё же помнил. Водила же в свою очередь, видя мои сомнения, в качестве доказательства своей лояльности указал на следы их стоянки. Выбирать не из чего. Будем считать, что действительно здесь всё и произошло.
Вылезайте! скомандовал я.
Эти двое, предчувствуя недоброе, обречённо вылезли. Я велел им отойти от телеги, с понтом, чтоб не смотались, а сам, достав из кузова свой хабар, начал осматривать местность на предмет следов волочения.
Походив взад вперёд, и ничего не обнаружив, я изобразил задумчивость и, как бы «неосторожно» повернувшись к пленникам спиной, на минуту «упустил» их из виду. Те особого приглашения ждать не стали, и уже через пару секунд я услышал, как они, погоняя, что есть мочи коня, сваливают от меня на своей телеге.
«Спохватившись», я «бросился» в погоню.
Стоять, суки! Убью нахрен! размахивая саблей, орал я.
Пришлось даже споткнуться, а то так бы и не ушли парни. Пусть валят. Не надо им смотреть, куда я сейчас денусь. А я, поорав им вдогонку страшных проклятий, вернулся на место, осмотрел его по-быстрому ещё раз и, убедившись, что вышел из лесополосы я именно здесь, пересёк её в обратном направлении.
В глубине души я всё же надеялся найти там если не самого Лёху, то хотя бы его машину. Но не нашёл ничего. Достав из своего рюкзака бинокль, я начал осматривать местность. Вдруг Лёха пока ещё недалеко отъехал, и его удастся засечь. Бинокль у меня ещё с армии остался, он хоть с виду и маленький, но пятнадцатикратный, так что, если Лёха где-то рядом, то я его увижу. Но не увидел.
Не увидел я и ещё кой-чего. А эти вещи меняют дислокацию не так быстро, и именно по этой причине используются в качестве ориентиров. В полукилометре от лесополосы проходила линия электропередач, правда, местного значения, но всё же проходила. Раньше. Мы даже в поле съехали, когда до неё добрались. А сейчас я никак не мог разглядеть там ни одного столба. Да и не только там. Километрах в пяти имелась складка местности в виде возвышенности Она, вроде, на месте, а столбов нет. Одно ровное поле. И что это значит? Что я ошибся, и что это не здесь?
Самое время звонить Лёхе. Идея казалась хорошей, только пока не выяснилось, что связи-то как раз и нет. От слова ВАЩЬПЕ. А ведь была. Может, эти чумоходы старообрядческие куда-то сильно далеко от цивилизации меня увезти успели? И как это узнать? А я вообще в отключке долго был? Посмотрел на время одиннадцать сорок две. Что это даёт? Сейчас прикинем.
Здесь я минут десять-пятнадцать, так. Сюда ехали тоже минут пятнадцать, пусть двадцать. Допрос с пристрастием минут пять-семь Или десять? Пусть десять. Это уже минут сорок-сорок пять. Хулиганов я зачистил это минуты три, не больше. Что ещё? Ещё меня отсюда до туда везли. Это сколько? Полчаса, вряд ли меньше, и связывали здесь, ну пускай минут десять-пятнадцать. Хотя, я бы, конечно, и за пять управился, но это я, а не они, значит, пятнадцать. Итого полтора часа. И-и-и? Мы с Лёхой сюда во сколько подъехали? И сюда ли, вообще?