Они не виделись долгое время. Сначала наступило Рождество, которое отмечали в семейном кругу, потом начались каникулы, и внуки, отдыхающие от школы, требовали внимания, заботы, игр и развлечений. В конце января Нина уехала в Россию и пробыла там больше месяца, улаживая дела с банком, родственниками, пенсией и налоговой инспекцией, которая всё время пыталась взыскать с неё страховые взносы и налоги, как будто забывая о том, что Нина несколько лет назад закрыла своё индивидуальное предпринимательство и рассчиталась с государством сполна. Несколько раз Нина вспоминала мужчину в шляпе с белозубой улыбкой по имени Доминго и думала: Может быть, на самом деле арендовать третий этаж его дома? Интересный опыт, такого в моей жизни еще не было.
Из русской зимы она вернулась в испанскую весну, с зацветающими яблонями, черешнями, магнолиями и пахнущую розами, розмарином и лавандой. Нина возобновила утренние прогулки по пляжу, занималась поисками квартиры для покупки, общалась с внуками и помогала беременной дочери, которая ждала третьего ребёнка. Однажды позвонила Клара и сказала, что Доминго приглашает их в гости. Нина решила поехать, ей вдруг захотелось посмотреть изнутри дом Доминго и оценить потенциальные возможности переезда туда. В назначенный день она надела одно из лучших своих платьев, новые сапоги на каблуках, светлое уютное пальто из верблюжьей шерсти, сделала легкий дневной макияж, который придал блеска её глазам, и села в красный мерседес Клары. Они подъехали к бару, вышли из машины и услышали голос Доминго: Hola, guapas![21]. Он стоял на балконе второго этажа дома и, похоже, поджидал их. Следуя указаниям Доминго, Нина и Клара обошли высокий забор и очутились перед распахнутой калиткой у входа в небольшой запущенный сад с множеством роз и лимонным деревом в центре. Позже Нина увидит множество других деревьев в этом саду, а пока она смотрела на Доминго, принарядившегося к их приходу, но не изменившему своей белой шляпе, которая красовалась на его голове. Он пригласил их войти в дом. Они поднялись по крутой лестнице и, зайдя внутрь, очутились в большой комнате, разделенной умело, без стен, на кухню, столовую и зону отдыха. Всё было добротное, дорогое, стильное, говорило о вкусе и достатке хозяина дома. Оснащенная необходимой современной техникой кухня, огромный обеденный стол со стеклянной столешницей и множеством модерновых стульев, разместившихся вокруг стола, для приятной компании человек из десяти; два светлых уютных кожаных дивана, сдвинутые углом вокруг массивного, из настоящего дерева, журнального стола, панель ТВ на стене, антикварный секретер со множеством ящиков и ящичков, картины и гравюры с позолотой, развешанные на стенах в нужных местах, небольшая книжная полка и камин. Панорамные окна, свет и воздух, два живых дерева пальма и фикус в больших горшках, завершали интерьер. Нине сразу захотелось присесть или лучше прилечь на диван и, укрывшись мягким пледом, закрыв глаза, наслаждаться солнцем и прохладным воздухом из открытого окна. Но она взяла себя в руки, огляделась, увидела две двери, вероятно, ведущие в спальни, с разрешения Доминго заглянула в санузел и попросилась на следующий этаж, арендатором которого Нина хотела выступить. Еще одна лестница, и она очутилась в мансарде, если так можно было назвать комнату с четырехметровым потолком и огромными окнами, окруженную одним широким балконом с видом на море. В этой гостиной было так же красиво, как и внизу, но всё поменьше в размерах: коричневый кожаный диван напротив телевизора, круглый стул с четырьмя стульями, шкаф для одежды, кухонька с холодильником, варочной плитой и вытяжкой, посудный шкаф с чайным сервизом и множеством бокалов. Нина увидела распахнутую дверь в небольшую уютную спальню с балкончиком, а потом просторную ванную комнату. Огорчило её лишь то, что везде царило запустение, было грязно и пыльно. Нина оценила обстановку и решила отложить переезд, понимая, что чистка этого дома и забота о его хозяине полностью лягут на её плечи.
Внезапно привычная жизнь закончилась. Наступили времена ковида, и, как в фильме ужасов, закрыли школы и спортзалы, театры и коммерческие центры, бары и рестораны, закрыли всё, кроме больниц, аптек и продовольственных супермаркетов, куда невозможно было зайти без маски и перчаток. Потом запретили перемещаться без причины между населенными пунктами и вообще выходить из дома.
Каждый вечер, когда Нинины внуки засыпали, она сообщала об этом Доминго. Через мгновение раздавался телефонный звонок, и они говорили обо всем на свете до тех пор, пока у Нины хватало сил не заснуть сидя за столом. Эти разговоры были отрадой и отдушиной для обоих, с каждым днем сближая их и давая понимание того, что они уже вместе, вдвоем. Доминго писал Нине: Я не понимаю, почему ты не со мной, почему ты не здесь, а где-то там далеко. Ты мне нужна, пожалуйста, приезжай. Нина отвечала: Однажды наступит такой день, когда я приеду. Но ты должен знать, что я приеду не погостить, а навсегда. Вернее, тебе придется приехать за мной, потому что у меня будет пять больших чемоданов. Она знала, что приехать он не сможет, так как на дорогах стояли полицейские патрули, контролирующие выезд частных машин из каждого города и въезд в него. Но Нина не знала, как может действовать мужчина, когда ему нужна его женщина. В один вечер он позвонил и серьёзным голосом, почти приказывая, сказал: Собирайся, послезавтра в 1200 за тобой приедет такси и привезёт тебя ко мне. Я обо всём договорился с таксистом, он знает, какой дорогой ехать, да и общественный транспорт не проверяют. Это было неожиданно, и даже как-то непривычно для Нины: ведь никогда никакой мужчина не решал за неё, как ей быть и что ей делать. Сначала она хотела устроить скандал в защиту своих прав и свободы, но, поразмыслив, да ещё и вспомнив залитый лучами солнца уютный диван в доме Доминго, решила подчиниться. Единственное, о чем болела её душа, были внуки и дочь: когда она сможет увидеть их снова и как они справятся без её помощи. Нина поговорила со своим зятем. Он обнадежил её, что всё будет хорошо: Не волнуйся, мы справимся. И знай, если что-то пойдет не так, ты сможешь в любой момент вернуться. Объяснение с дочерью прошло нехорошо. Нина слушала упреки дочери, что она, Бабуля, забыв о том, как они пустили пожить её к себе после продажи дома, меняет семью на какого-то малознакомого старика. Она ощущала себя виновной предательницей. Дочь не захотела обнять её на прощание, зять помог загрузить многочисленные чемоданы в такси, и со слезами на глазах Нина отправилась в неизвестность.
Доминго встретил Нину у ворот, помог выйти из машины и достать чемоданы, расплатился с таксистом, закрыл калитку, крепко обнял Нину и расцеловал в обе щеки. Он сиял счастьем. После того, как они вдвоем перетаскали тяжеленные Нинины чемоданы на уже её этаж, Доминго уложил Нину, как маленькую девочку, на тот самый диван, о котором она мечтала, укрыл её пледом и объявил: Обед будет готов где-то к 1700, завтра придет женщина, чтобы под твоим присмотром убрать в доме, а теперь отдыхай. Да, если захочешь пойти в сауну, то скажи мне, и я включу котел. В знак того, что она всё поняла, Нина кивнула головой, закрыла глаза и провалилась в сон.
Новая жизнь Нины началась, и протекала она по-разному. Были дни, которые начинались, продолжались, заканчивались приятно, весело и легко. Утренние поцелуйчики и обнимашки, завтрак вдвоем овсяная каша, сыр, фрукты, кофе с молоком для Нины и просто горячая вода с лимоном или стакан апельсинового сока для Доминго, который от кофе и от чая, а иногда и от завтрака отказывался напрочь. Разговоры ни о чем под негромкие звуки утренней инструментальной музыки или саксофона, смешные истории, взгляды друг другу в глаза и ощущение радости бытия. Потом поход на один час или больше в тренажерный зал, который находился в цокольном этаже дома. Чаще Нина занималась там одна, потому что Доминго ленился, редко доставал свои боксерские перчатки с какой-то знаменитой на них надписью и устраивал спарринг с накрепко подвешенной к потолку боксерской грушей. Дальше душ или сауна, неспешные посиделки в тени в саду или под солнцем на балконе. Возможность прогуляться выход в супермаркет за продуктами, так как другие прогулки в связи с панадемией были запрещены. Иногда совместная уборка листьев и травы в заросшем саду, сбор созревших лимонов и апельсинов, и только что расцветшие розы, которые Доминго срезал в подарок для Нины и сам расставлял в вазы на всех этажах дома. В такие дни готовил обед Доминго и обычно, стоя у плиты, кричал Нине на третий этаж: Обед будет через полчаса, спускайся! Она приходила, пыталась помогать, хотя бы поставить на стол тарелки, разложить приборы и салфетки, но он приказывал ей садиться на диван и просто присутствовать рядом. После обеда Нина мыла посуду, а Доминго шутливо через каждые две минуты спрашивал её, когда она закончит расходовать воду и придёт к нему под крылышко, чтобы вместе, обнявшись, посмотреть телевизор или подремать в часы сиесты. Каждый день звонили жившие в Голландии дети Доминго, и он долго разговаривал с каждым по отдельности или сразу со всеми тремя по видеосвязи. К ним присоединялся младший и самый любимый сын Доминго Кристиан, который жил в другом городе за сто километров от дома отца, и общение затягивалось надолго. Для Нины это тоже было время разговоров с дочерью и внуками, с подругами из России. Вечером Нина пила чай с медом, а у Доминго начинался ужин. Они много говорили о прошлой жизни.